Другой Ютуб (мистическая повесть)

Сообщество в ВК: https://vk.com/runny_stories

Канал в Телеграме: https://t.me/runnystories

Пикабу: https://pikabu.ru/@Runny

1

Иван Лукин, двадцатишестилетний банковский служащий, холостой, без особых примет, не привлекавшийся к уголовной ответственности и так далее, проснулся в дурном расположении духа от мелодии будильника на мобильном телефоне.

Дурное настроение отчасти объяснялось небольшой, но душевной пьянкой накануне. После работы случайно встретились с давним знакомым, Артемкой из того дома, где жили родители Ивана. В школе учились в параллельных классах. Рядом как по заказу обнаружилась кафешка... Иван и Артем пришли к единодушному мнению: это судьба.

Поговорили, поели и попили. В ходе беседы выяснилось, что Артемка занялся строительным бизнесом, первоначальный капитал дал состоятельный отец. Дела, по словам Артема, шли не ахти, но Иван решил, что приятель скромничает, не хочет, так сказать, сглазить. Или собеседника злить почем зря. На Артеме был костюм, который стоил две зарплаты Ивана, и на момент встречи старый приятель выходил из крупного бизнес-центра. Когда принесли счет, Артем, скользнув ничуть не помутневшим взором по одежде Ивана, с легкой улыбкой сказал, что сам «раскидает», а Ванька, мол, в следующий раз...

Так что Артем всё же Ивана разозлил, хотя сам Иван осознал это лишь под утро.

Эх, Артем-Артем, думал Иван, бредя в одних трусах и шлепанцах в туалет, ты ж троешником и прыщавым жирдяем был в школе, а сейчас похудел, подкачался, прыщи вывел, не узнать! А Иван, между прочим, учился почти на круглые пятерки и пользовался вниманием барышень из параллельного класса и даже юной, сразу после института, географички Марины Викторовны. Еще бы: прыщей нет, лицом бел, и хорош, и пригож, и уже в восьмом классе его рост перемахнул отметку в сто восемьдесят сантиметров.

В итоге у Артемыча бизнес, а у Ваньки – обычного менеджера в инвестиционном банке – пара кредитов. А почему? А потому что отец Ивана не оставил сыну ничего, один хрен без масла. Всю жизнь на заводе вкалывал и ничего не нажил, кроме грыжи и радикулита.

А еще сука Кира... Выйдя из туалета, Иван поставил чайник на плиту и недовольно открыл холодильник. Слава яйцам, в нем нашлась минералка, холодная, как надо. Он жадно присосался к баклажке, и мысли на мгновение остановились. На миг он даже стал почти счастливым... А потом снова вспомнил Киру, и настроение привычно испортилось.

Кира – сестренка. В детстве много болела, а когда не болела, умело придуривалась, что болеет. Родители носились с ней столько, сколько Иван ее помнил. Выросла она, как и полагается в таких случаях, омерзительной эгоисткой. Это просто удивительно, насколько человек может быть зациклен на самом себе! Весь окружающий мир существовал для Киры только в качестве источника ресурсов. Манипулировать и лицедействовать она умела идеально, хоть «Оскар» давай. Были бы у нее мозги, стала бы актрисой. Но как раз таки мозгов ей Бог не дал. В восемнадцать выскочила замуж, через пять месяцев родила двойню. Нигде, кроме школы, не училась, нигде не работала. Предки даже мысли не допускали, что сладкую Кирочку можно заставить работать.

Муж, некто Владимир, тоже нигде не работал, хотя на словах был чуть ли не генеральным секретарем ООН. Язык у этого ублюдка без костей, кому хочешь лапшу навешает. Собственно, только язык у него и работает. И член. Не зря же дура Кира на него так вешается.

Короче, оба этих придурка плюс двойняшки дружно сидят на шее родителей. Пьют кровь, сосут деньги, тянут нервы. А родители рады стараться, будто загипнотизированные на рабскую службу. На Ивана ни сил, ни желания у них не остается. Свою большую квартиру родители отдали Кире и ее семье, сами ютятся в одной комнатке. А Ивану пришлось уйти на съемную квартиру.

Пару раз семейка всем скопом заставила Ивана раскошелиться на нужды бедняжки сестренки. На третий раз Иван отказал. Был скандал. Иван узнал, что он, оказывается, бездушная свинья, эгоист, ненавистник детей и неблагодарный сын.

Вспомнив то дерьмо, которое на него вылили Кира и зомбированная ею семья, Иван аж затрясся. Хотя, возможно, это было следствием слишком поспешно выпитой минералки. Иван оглушительно рыгнул, аж стекла в кухонном окне задрожали, и его малость отпустило. Он глянул в холодильник еще раз. В самом низу одиноко лежали две картофелины и одна луковица, на второй полке – ланч-бокс со вчерашними макаронами по-флотски и майонез. Иван достал макароны, взял было майонез, потом, сморщившись, поставил обратно. Один вид майонеза вызывал у него приступ изжоги.

Он поел, несмотря на некоторое сопротивление со стороны желудка, и ему стало еще лучше. От горячего чая бросило в пот. Продукты распада алкоголя нехотя покидали молодой организм. До выхода из дома на остановку оставалось полчаса, и Иван расселся на кухне с кружкой чая и смартфоном.

Обычно по утрам он смотрел разные новости в Ютубе в исполнении болтливых и энергичных сверх меры блогеров. Источники информации из них, конечно, не ахти какие, но по зомбоящику правды и того меньше, одна пропаганда или откровенный маразм. В свое время Иван перелопатил груду этих новостных блогеров и остановился на четырех самых адекватных и объективных, нажал на их «колокольчики», и теперь почти каждое утро Ютуб информировал о новых выпусках.

Мировые политические дрязги смотреть сегодня не было желания, и Иван глянул короткий ролик о криминальных новостях страны.

...Два пацана подрались в школе. Отец одного из них взял винтовку, которая завалялась у него дома, и перестрелял в школе 9 человек, из них двое учителей, остальные школьники.

...Мужика подрезали. Он тараном врубился в машину, подрезавшую его, и забил водителя битой до смерти.

...В очереди кто-то поругался. Обиженный ушел и вернулся с дружками. Они принялись стрелять по очереди из травматов.

Иван отхлебнул чай и потер лоб. Голова не болела, но в целом самочувствие было далеким от идеального. После завтрака вроде бы похорошело, но не факт, что не поплохеет ближе к полудню, аккурат на работе...

Что ж, новости были обычными. Мир сходил с ума, люди зверели с каждым днем. Если так пойдет дальше, произойдет сраный апокалипсис, о котором каркают голливудские киноделы вот уже лет пятьдесят. Все просто переубивают друг друга. И всё. Конец человечеству. Туда, собственно, ему и дорога.

2

Иван ехал в метро на работу, смотрел на отстраненные, почти мертвые лица пассажиров, и жалел про себя, что среди погибших в той школе не было Владимира. Этого бесполезного пустомели. Зять, мать его, ни дать, ни взять... Да и Киру Иван бы не пожалел, хоть это и не совсем правильно. Брат вроде как должен любить сестру. Только вот сама Кира Ивана не любит. Она никого не любит, кроме себя и гандона Володьки. Иван даже сомневался, что она любит детишек. Во всяком случае уделяет им внимание, лишь когда надо покормить, а остальное время с ними сидят пенсионеры-родители.

Он снова скользнул взглядом по пассажирам. Большинство уткнулось в телефоны, кто-то кемарил или делал вид, что кемарит, лишь бы не смотреть на соседей, кто-то уставился в одну точку. Да их же переполняет ненависть, подумал вдруг Иван. Так же, как меня сейчас. У всех проблемы. Придурошные родственники, похмелье, денег мало, а аренда недешевая... Именно эти люди в какой-то момент доходят до ручки и начинают стрелять, резать, бить.

Вспомнив об аренде жилья, Иван подумал, что скоро должен получить премию на работе. Шеф Виктор Николаевич давно об этом говорил, грозил, что если у кого-нибудь будет хоть одно замечание, не видать ему премии, как своих ушей. Премия Ивану ох как пригодится, Иван ее ждал, как манны небесной.

Вагон, лязгнув, начал притормаживать. Хорошо поставленный голос диктора объявил станцию. Двери распахнулись, часть пассажиров вышла, вошли новые. С тем же отстраненным выражением лица.

И эти хмурые, мертвые, клокочущие от ненависти. Ивану подумалось, что ненависть, должно быть, желтого цвета. С детства он видел цвет эмоций. Или воображал, что видит, неважно. Ненависть – она ядовито-желтая. Гнев – бледно-красная. Когда человек сдерживает возмущение, цвет этого чувства зеленый. Радость – прозрачно-лазурного цвета, как летнее небо.

Ивану вспомнилось детство в деревне, когда он лежал на траве и пялился в небо.

Да, давно он не смотрел вот так в небо. И давно не испытывал бледно-лазурного чувства.

Он вышел из метро на своей станции и прошел три квартала пешком, причем миновал мост через грязную, но глубокую реку. Машины с ревом пролетали мимо, и в этом реве звучало недовольство, что здесь ходят пешеходы. Вот бы раздавить вас всех, сволочей пеших...

На работе царил привычный дурдом. Выяснилось, что Анька – такой же менеджер, как Иван, – отпросилась, опять что-то приключилось с ее ребенком, и нагрузка упала на оставшихся бедолаг, в том числе на Ивана. Анька трахается с замом, ей всё можно. Даже больничный, поди, не оформила.

Посетителей было, как обычно, много, и несмотря на электронную очередь, кто-то из них успел разругаться из-за того, кто за кем стоит. Охранник Мишаня увещевающе бормотал басом, а у самого глаза сверкают – видно, разбил бы башку скандалистам, будь его воля.

Ближе к обеду случилась беда. Иван чувствовал, что так и случится. Не могло быть иначе в этот дерьмовый день. Клиент хотел вывести деньги на счет, причем сделать это мгновенно.

– Должен предупредить, – выдавив из себя улыбку, сказал Иван ровным голосом, – что при выводе всех денег, договор будет расторгнут до окончания срока его действия, и в этом случае вы теряете всю накопленную прибыль. Также по условиям договора комиссии фонда за управление не возвращаются.

Клиент, немолодой человек с явными признаками ожирения, презрительно фыркнул:

– Это мне уже говорили, склероз у вас, что ли? Банк никогда в накладе не останется, верно? Деньги мне нужны прямо сейчас, понятно? Как мне это сделать?

Голос у него был хрипловатый, громкий, быдловатый. В конце каждой вопросительной фразы голос повышался, превращаясь в полурык-полухрюканье.

– Вы можете самостоятельно оформить заявление о выводе в личном кабинете интернет-банка. Или обратиться в офис с паспортом. Речь идет о сумме свыше пяти тысяч долларов?

– Ну естественно, стал бы я тут с вами разговаривать из-за копеек...

Иван снова улыбнулся. Подобные клиенты ему встречались. Строят из себя невесть каких олигархов, ведут себя вызывающе и этим закрывают какие-то свои кишащие комплексами гештальты.

– В таком случае деньги нужно заказывать, чтобы они были в кассе в наличии. Обычно через два-три дня.

– Ну ниху... – Клиент побагровел. – То есть у вас в кассе денег нет? А если вывести на карту?

– Максимальный срок исполнения такого поручения до трех банковских дней. Обычно на следующий день.

– Ладно, я сам всё сделаю. Помощи от вас, холуев, никакой...

Он начал приподнимать грузное тело, и тут Лукин, не выдержав, негромко проговорил:

– Не ругайтесь, не на базаре.

Он и сам не понял, как эти слова вырвались из него. Наверное, накопилось. Неадекватный клиент стал тем самым триггером, что привел к взрыву.

Клиент застыл. Уставился на него поросячьими глазками.

– Чё сказал?

– Успокойтесь, не надо нервничать, – начал было Иван, уже сообразив, что конфликт неизбежен, но было поздно.

– Ах ты тварь! – заорал клиент. – Ты мне хамить вздумал? Ты вообще знаешь, с кем разговариваешь, а?

Ну и так далее, и тому подобное. На них таращились все присутствующие. Мишаня, оживившись, двигался к ним, но клиент, сыпля угрозами, уже шагал в сторону администрации.

Как оказалось, жиртрест накатал заяву. Ивана вызвали на ковер к Виктору Николаевичу. Виктор Николаевич не повышал голоса, но его слова, тяжелые, как чугунные бойки, которыми забивают сваи, вмолотили Ивана в землю по шею. Иван пробовал было оправдываться, но без толку. Позвали других менеджеров, но они все, как один, сказали, что ничего не слышали. Работали, мол. Не до подслушивания чужих разговоров было. Слышали лишь фразу Ивана про базар. Упыри. Только о себе и беспокоятся.

– Я допускаю, что клиент тебя как-то оскорбил, – внезапно смягчаясь, произнес Виктор Николаевич. – Твое человеческое эго, так сказать. Но на работе ты не человек, Ваня, понимаешь? Ты – менеджер. Улыбающийся профессиональный робот. За это и зарплату получаешь, и премии. Кстати, за то, что не усвоил этот урок, премии я тебя лишаю. Нечего было выкобениваться. – Он нахмурился. – В следующий раз трижды подумаешь, прежде чем рот раскрывать... Свободен!

Иван уходил из кабинета, как на автопилоте. Тела он не чувствовал, плыл как в тумане. Завалить бы их всех, думал он с неестественным спокойствием. Сучар поганых. Я для них робот, а вы для меня мерзавцы и ублюдки.

3

Беда не приходит одна, гласит народная мудрость, и Иван был с ней полностью согласен. Несколько следующих дней его преследовали проблемы.

В пятницу он поскандалил с соседом Никитой – вроде бы спокойный был мужик, пил умеренно, а тут как с цепи сорвался. Что ни ночь, то дикая ругань и бои без правил с женой. Стены в панельном доме, где жил Иван, тонюсенькие, слышен каждый пердеж, не то что пьяное дебоширство. В три часа ночи рёв, маты, жена Никитки визжит, двое детей орут, что-то грохочет, бьется посуда, по стене будто носорог молотит, того и гляди, проломит насквозь. И так до утра.

Иван поначалу наивно полагал, что можно не вызывать ментов, обойтись разговором по душам. Никитка вроде с понятиями человек.

Подкараулив его на лестничной площадке, Иван попытался вразумить соседа. Никита хоть и был хмурый, небритый, источавший амбре старого перегара, но более-менее трезвый.

– Я понял, Ваня, – сразу согласился с претензиями Никита. – Видишь, ушел я в крутое пике... Бухаю – остановиться не могу...

– Надо остановиться, – сказал Иван. Ничего другого не придумал.

– Остановлюсь, дай Бог, – проворчал Никита, отпирая свою дверь. – А ты, Ванюша, сильно-то не прислушивайся к нашим делам, живи своей жизнью...

И он собрался было войти в квартиру, но Иван, слегка обалдев, окликнул:

– В смысле?

– Вот тебе сколько лет? – Никита вернулся обратно на лестничную площадку. Судя по всему, он был не против поговорить. – Двадцать пять? Тридцать? А живешь один бобылем. Сидишь целый день, делать тебе нечего... Прислушиваешься. Всё тебя раздражает...

Иван, все еще не отошедший от неожиданного наезда, перебил:

– Ты чего, Никита? Я так-то работаю, а не сижу целый день дома! В банке работаю! И подруга у меня есть, ты ж ее видел.

Татьяну сосед и вправду видел не раз. Они даже здоровались, хотя Таня бывала у Ивана нечасто и недолго. А в последнее время и того реже. Иван начал призадумываться о том, насколько ему вообще нужна эта строптивая, чересчур самоуверенная, но в то же время симпатичная дама. Роман у них закрутился полгода назад, внезапно и бурно. Так внезапно и бурно, что остановиться и подумать как следует не было времени.

С Татьяной всё было непросто. Она определенно не эгоистка, как Кира, это факт. Не стерва в дурном, «женском» понимании этого слова. Но в то же время...

Таня все и всегда знает лучше всех и не признает никакого инакомыслия. Доказать ей что-либо, пусть даже по мелочи, не проще, чем средневековой инквизиции то, что рыжие женщины – не обязательно ведьмы. Раньше Ивану было интересно с ней поспорить на разные темы, но со временем эта ее постоянная упертость надоела. Иногда она проявляла мягкость и податливость, но это было скорее отклонением от нормы, нежели ее обычным состоянием.

Недавно она предложила ему смотаться на недельку отдохнуть куда-нибудь в теплые страны. Не слишком далекие и дорогие, например, Египет. Или Турцию. Иван, мысленно пересчитав свои небогатые денежные запасы и вспомнив о кредите, замялся. Тогда он надеялся на премию. Теперь премия накрылась, и Таня попросту умотала на юга сама, с какой-то подругой. Иван подумал, что этот ее поступок поставил точку в их отношениях.

Никита ощерился, окатив Ивана спиртовой вонью, смешанной со смрадом кариозных зубов и нездорового желудка.

– Татьяна-то? Девушка хорошая, да. Только не ровня она тебе, Ванька. До этого ты пока не допер, молодой ишо. – И сосед самодовольно хихикнул.

– В смысле? – повторил Иван.

Никита с отеческим видом похлопал Ивана по плечу. Покачал головой, слегка улыбаясь, причем стоял вплотную, но смотрел под ноги, так что Ивану приходилось лицезреть его темя со спутанными, слипшимися редкими волосами. Мол, эх, молодежь, как бы вам объяснить, чтоб дошло? Да никак не объяснить, тупые вы.

– Ты меня извини, да, – заговорил Никита тоном видавшего виды мудреца, – я думал, ты понимаешь... А ты вот оно как... Не дорос ты до нее, Ванечка, а она с тобой забавляется, поиграет, да выбросит. Если уже не выбросила. Люди-то бывают разного качества, так вот, она по качеству повыше тебя будет.

Иван наконец-то пришел в себя.

– И чем это я хуже нее по качеству? – повышая голос, сказал он.

Никита стер свою мерзкую «мудрую» ухмылочку. Оглядел Ивана с ног до головы.

– Бабками, Ваня, бабками! – прорычал он. – С ее мордочкой и прочими местами ей на яхте с богачами загорать надо, а не... – Он не договорил, бросив взгляд на дверь квартиры Ивана. – Еще не знает себе цены, девчонка-салага, но узнает, это вопрос времени. Если уже не узнала. А то не видать ее давненько у тебя.

– Слушай, – сказал Иван, постепенно закипая. – А ты чего так оборзел? Чего хамишь?

– Я тебе не хамлю, я тебя жизни учу! – веско проронил Никита.

– Детей своих жизни учи, учитель! Или ты их только лупить среди ночи по пьяни умеешь? Пашка твой, говорят, в постель ссытся, а Димка...

– Хайло закрой! – рявкнул Никита. Глаза его бешено вращались. – Ты, блядь, как баба-сплетница, слухи собираешь! Захлопнись!

– А то что?! – Ивана уже было не остановить. – Что ты мне сделаешь? Ты ж только с детишками малыми и женой храбрый, алкаш ты вонючий!

Никита задохнулся от злости. И страха, Иван отчетливо это разглядел. Сосед чем-то был похож на зятя Владимира: на словах Лев Толстой... А стоит прикрикнуть, сразу поджимает хвост.

– Не попадайся мне, – прошипел Никита и рванулся в свою квартиру.

– Да пошел ты!.. – крикнул ему вслед Иван.

Дверь захлопнулась.

Эта «милая» беседа двух соседей оставила на душе Ивана неприятный и долго несмываемый осадок. А все потому, что поганый алкоголик, скорее всего, был прав. Умеют же некоторые люди, ничего из себя не представляющие, бесполезные и никчемные, срать в душу! Наверное, это их единственный талант.

Таня и вправду Ивана бросила, как только вернулась с тропиков. Видимо, наконец полностью осознала свою «стоимость», пообщавшись с загорелыми, накачанными и богатыми красавчиками. Как Артемка, с досадой и ненавистью думал Иван. Она не соизволила поговорить с ним напрямую, а ограничилась сообщением в Ватсапе: «Ваня, не звони мне. Мы больше не пара. Поиграли – и хватит».

Поиграли? Поиграли, значит? Вот оно как получается?

Иван должен был себе признаться, что если бы не разговор с соседом и не цинично-лаконичный способ Тани порвать с ним, от разрыва отношений ему бы стало только легче. Он ведь ожидал чего-то подобного? Ожидал. Баба с возу – кобыле легче. Однако теперь всё выглядело иначе, и не сказать, чтобы это Ивану нравилось.

Теперь получалось, что Иваном-дураком тупо попользовались, и это было очевидно всем, даже соседу-алкашу. Возможно, и другие соседи это прекрасно понимали, насмешливо наблюдая, как он гуляет с Таней возле дома. Наблюдали, качали головами, вздыхали...

В ту ночь Никита не дебоширил – видимо, остатки чувства самосохранения у него оставались. Зато напился сам Иван, утешаясь тем, что завтра суббота. Напился в одиночку, без собутыльников, сидя перед компом и бессмысленно прыгая с сайта на сайт. Забавно, но в определенной стадии подпития настроение «выравнивается», чувство скуки пропадает, кажется, что мир прекрасен, хотя это не так. Всё, что делаешь, делается легко и без проблем. Если бы Иван занимался веб-серфингом в трезвом состоянии, подобного чувства свободы и легкости у него не возникло бы. А тут...

Вдруг он наткнулся на весьма необычный тест. Впоследствии, даже протрезвев, Иван не мог бы сказать со всей определенностью, каким образом он нашел этот тест. Или тест нашел его? Неважно. Главное, что Иван в изрядном расстройстве чувств и подпитии решил его пройти. Тест был несложен, хотя и необычен: необходимо было ответить, с каким цветом ассоциируется то или иное чувство. К примеру, доброта – она какая? Красная, зеленая или синяя?

Пьяный и плохо соображающий Иван поставил «галочку» на варианте ответа «нежно-лазурный». Были варианты ответов «синий», «голубой», «лазурный», «ярко-лазурный», но Иван, пребывая в нетрезвой уверенности, нажал именно на «нежно-лазурный».

Были вопросы в виде цветных абстрактных картинок, в которых следовало распознать некие образы, животных, горы, людей... В памяти Ивана всплыло слово «парейдолия», которое попалось ему когда-то на просторах интернета. Это значило способность видеть то, чего на самом деле нет. Например, на Марсе много лет люди видели скульптуру гигантского лица, но впоследствии оказалось, что никакого лица там и в помине нет. Эти изображения в тесте напоминали знаменитый тест Роршаха, но были цветными, яркими и интересными.

Поскольку мозг напрягать не приходилось, а сам тест отчего-то был приятен Ивану, будто его составлял он сам, но позабыл об этом, пятьдесят вопросов были пройдены на одном дыхании.

«Поздравляем! Вы успешно прошли наш тест. Добро пожаловать на наш Обучающий Сайт Предшественников».

Иван захлопал глазами, а его уже перекинуло на упомянутый сайт, который, судя по всему, был видеохостингом. Дизайн сайта смутил Ивана темными цветами и какой-то мрачноватостью. Впоследствии он думал, что этот дизайн внушает смутную необъяснимую тревогу.

Ивана к тому времени изрядно клонило ко сну, поэтому он не стал долго шариться на необычном сайте, а просто кликнул по первому попавшемуся видеоролику длительностью минуты три.

На экране возник молодой улыбающийся человек в клетчатой рубашке, сидящий за обычным столом с микрофоном.

«Что ж, ты это сделал, дорогой друг, – начал он, и Иван хмыкнул, – ты добрался до нашего сайта. Имей в виду, не каждому это дано – пройти наш тест. Ты – один из миллионов. Вопросы теста, как ты заметил, вовсе не интеллектуального характера, это не логика. Наши вопросы основаны на глубинных свойствах нашего разума, на ассоциациях и на тонкой связи мыслительной деятельности и энергии организма».

– Ну, понесло его, – заворчал Иван.

Раз речь пошла об энергиях, значит, пора закругляться. Еще одного эзотерического инфо-цыгана в топку, Иван на таких насмотрелся по самое не хочу.

«Не спеши выключать, – улыбнулся приятный молодой человек на экране, словно подслушав мысли Ивана, – иначе ты не сможешь найти нас снова никогда. Мы научим тебя убивать неугодных тебе людей так изощренно, что содрогнется самый безумный серийный убийца. Научим растаптывать твоих врагов. У тебя ведь есть враги? Конечно, есть, и их много. Все люди – друг другу враги, как бы это странно не звучало. Ненависть и самомнение затопило мир. Пора его встряхнуть и показать мелким тварям их законное место».

Иван застыл с разинутым ртом. Слегка даже протрезвел. Поражали не слова этого то ли блогера, то коуча, то ли конченного психа, а контраст между умиротворенным и доброжелательным выражением лица вкупе с мягким голосом и сутью произносимых слов. Что за новый прикол?

«Итак, ты слушаешь внимательнее? – осведомился блогер. – Тогда я уточню: мы научим тебя многим полезным вещам. Но ты должен будешь выполнить ряд услових. Одно из них – всегда просматривать наши ролики от начала и до конца. Реклама тебя не побеспокоит, ее нет на нашем сайте, но от качества просмотра зависит, сможешь ли ты перейти на другой уровень. Меня зовут Демьян, и я учитель вербальной психосуггестии. В следующем ролике ты узнаешь, что это такое. Если желаешь сделать перерыв, то вот одноразовый ключ на следующий сеанс».

Снизу на экране появилось слово – или просто набор букв? – «rhagflaenwyr».

«Запомни его, он поможет единожды найти наш сайт на этом же компьютере».

Иван сфотографировал экран со словом на телефон и вырубил комп. Хватит на сегодня.

4

На другой день, маясь от похмелья, Иван не сразу вспомнил о вчерашнем. Зато сразу вспомнил соседа и разрыв с этой шлюшкой, чтоб ее... Захотелось напиться снова, и он подорвался было идти в магазин, когда его словно ударило. Сайт! Обучение изощренным убийствам! Ёлы-палы!

Включая комп, Иван почти совсем уверился в том, что это какой-то дешевый розыгрыш. Потом скажут, что убивать надо не реальных врагов, а врага в себе, в своем подсознании, с помощью энергии вселенной и прочего астрала. И что для получения полной информации надо подписаться на рассылку и купить курс.

Всё же нашел тот сайт, поглядывая на сфотографированный накануне экран. Доменное имя было совершенно зубодробительное, жуткое месиво из латинских букв разного регистра и цифр. Будь он вчера трезвым, подумал бы, что попал на мошеннический сайт. Хотя так оно может и быть. На этот раз открылось темное поле с одной-единственной строкой для введения то ли логина, то ли пароля. Иван почесал голову и ввел кодовое слово.

Думал – ничего не выйдет. Ан нет, вышло.

Сначала изменилось доменное имя, на такое же бессмысленно-сложное, потом открылся знакомый мрачноватый сайт Предшественников. Просмотренный вчера ролик пропал без вести, будто его не было, зато были другие. На всех превью – знакомый Демьян. В разных рубашках, холеный, улыбающийся.

Иван потыкал курсором на нижние ролики – не открываются. Кликнул по верхнему – заработал. Ага! Значит, смотреть эти видосы можно лишь по порядку, вперед не заскочишь.

«Привет! – поздоровался блогер Демьян. – Мы рады, что ты вернулся к нам. Итак, сегодня у нас урок по вербальной психосуггестии. Если выражаться более примитивно, урок по заклинаниям или черным мантрам – называйте как хотите, – которые подавляют психику вашего оппонента».

Вот, блин, каких только психов не бывает! – мысленно поразился Иван. Сайт, конечно, полностью шарлатанский, но смотреть интересно, тут не поспоришь. А сейчас Ивану самое время отвлечься на что-нибудь этакое. Он уселся поудобнее и стал смотреть дальше.

Демьян вещал:

«Есть теория, что кроме смысла слова наше подсознание воспринимает еще и его фонетику, звучание. Оно несет определенную информацию. Есть злые звуки, а именно жужжащие, рычащие и шипящие, а есть добрые. Нетрудно догадаться, что слова, звучащие как рычание зверя или шипение ядовитой гадюки, вызывают в бессознательном человека глубинные и очень древние негативные ассоциации, вызывающие тревогу и страх. ЗАРЕЖУ!!! – вдруг рявкнул Демьян, и Иван подскочил. – Видите? Когда-то фонетика, звучание имели основополагающее значение. Большую часть информации несла именно фонетика. Однако в многослойном подсознании человека есть гораздо более глубокие слои. И воспринимают они звуки речи на уровне слияния звучания и смысла».

Блогер улыбнулся доброй улыбкой.

«Это не так трудно для понимания, как кажется. Если говорить кратко, то все люди без исключения понимают некий древний язык на уровне подсознания. Так же, как все люди понимают язык улыбки и слез. Как все дети понимают успокаивающие “ш-ш-ш!” Но всё это отголоски гораздо более сложного праязыка, на котором говорили наши далекие предки, давшие начало всем народам мира».

– И это язык Ноя, Иафета, Сима и как там его... Хама, – фыркнул Иван. – Щас ивриту начнет учить. Или древнеарамейскому.

«От этого языка произошли все языки мира, – продолжал Демьян. – Но в чистом виде он не сохранился практически нигде. От обычных языков он отличается тем, что не проходит фильтрацию со стороны коры больших полушарий, почти не осознается, а сразу воздействует на подкорковые центры. Таким образом человек, услышавший приказ на Праязыке, безусловно и некритично подчиняется ему и воспринимает свои действия не как выполнение чьего-либо приказа, а результат собственной воли. Те, кто владел им, заслужил репутацию мага и колдуна, управляющего людьми с помощью заклинаний».

Иван подобрался. Так, интересненько...

«Итак, когда теория более-менее понятна, приступим к обучению. Праязык содержит 10 звуков и 8 слогов, которые довольно сложны в произношении. Однако именно произношение, интонация и акцентированность имеют ключевое значение. Начнем с изучения алфавита».

Воодушевленный Иван позабыл о терзающем его похмелье. Схватил блокнот и стал конспектировать то, что сообщал Демьян. Алфавит загадочного Праязыка не походил ни на один известный Ивану другой алфавит. Первая буква «ффоаа» произносилась протяжно, в нос, с акцентированием на «ааа». Вторая «жин» далась Ивану с трудом, потому что «ж» в составе этого слога-буквы было вовсе не «ж», а что-то среднее между «ж», «ш» и «з». Спустя минут десять издавания жутких звуков, приятно-певучих и скрежешуще-отвратительных, заболел язык и губы, и Иван хотел было бросить это откровенно глупое дело, но Демьян в очередной раз словно бы прочитал мысли зрителя.

«В конце этого урока мы заучим первое заклинание доверия. Оно довольно слабое и не действует на некоторых людей с устойчивой психикой. После произнесения формулы следует дать приказ на обычном языке. Попробуйте испытать заклинание на первом попавшемся человеке!»

Иван торопливо глянул, сколько осталось до конца ролика. Свыше сорока пяти минут. Хитро прищурившись, он попробовал было сдвинуть ползунок видео в конец, но не получилось. Треклятый сайт Предшественников не позволял бежать впереди паровоза. Пришлось учить звуки неведомого языка, так что под конец Ивану показалось, что у него язык завязался узлом.

Однако слово было выучено. Звучало оно певуче, с переливами, состояло точно из одних гласных и в целом смахивало на язык эльфов из «Властелина колец». Да, наверное, заклинание доверия должно звучать именно так.

Ролик завершился, причем Демьян сообщил новый пароль для следующего входа на сайт. Получалось, что сайт каким-то образом постоянно менял доменное имя, Иван и не подозревал, что такое возможно. Однако понимал, что сайт Предшественников просто так не найти даже тем, кто уже был на нем.

– Всё страньше и чудесатее, – пробормотал Иван.

Не выключая комп, пошел на кухню, опустошил стакан охлажденной в холодильнике воды, помялся. Заклинание он выучил, надо бы его опробовать и окончательно убедиться, что Иван занимается ерундой. Следовало выйти из дома и сделать это. Иван представил себе: выходит он на улицу, останавливает прохожего и мелодично поет заклинание. Прохожий смотрит на него как на дебила, крутит пальцем у виска и идет себе дальше, размышляя о том, сколько расплодилось в мире придурков. Мда, глупо выйдет.

Все же попробовать надо, один хрен делать нечего. И в магаз прогуляться пора, холодильник пустой. Как, собственно, и кошелек...

Иван оделся и вышел во двор. Время приближалось к обеду, весеннее солнце светило сквозь листву лип и кленов возле дома, на ветках трещали-болтали воробьи, а на скамейке – три бабки. Иван не запомнил их имена, хотя жил здесь больше года, зато дал им прозвища. Вечно нахохленная, с покрашенными черной краской короткими волосами и длинным тонким носом – Каркуша. Жирная, с заплывшими глазками и обвисшими щеками – Хрюша. Самая добрая на вид, с серо-стальными кудряшками – Степашка, хотя длинных ушей не имела. Иногда к ним присоединялся Филя, старик-дворник, как ни странно, редко пьющий и по манерам интеллигентный. Сегодня Фили не было.

Иван поздоровался с этой компашкой, мгновенно умолкнувшей при его появлении. Бабки церемонно поздоровались, но, как только он отошел, зашептались. О нем и Татьяне, что ли? Не от этих ли досужих сплетниц Никита прознал про дела Ивана? Ух, старые мымры! Иван, мысленно негодуя, прошагал метров тридцать до продуктового магазинчика, где работала женщина, чьего имени Иван тоже не запомнил. Иногда ее заменяла дочь Света. Вот дочкино имя он запомнил сразу, потому как девчонка симпатичная, лет пятнадцати, белокожая, черноглазая, улыбчивая, с ямочками на щечках. Салага-салагой, а глазками стреляет только так, и язык без костей.

Магазинчик был крохотный, продавалось здесь всё на свете, не только продукты питания, но и школьные тетради, и авторучки, и памперсы. Такие реликтовые места вроде бы оставались в Питере, и даже странно, что их не сожрали с потрохами крупные сети.

Правда, на Ивана Света стала с некоторых пор коситься. Не понятно, отчего. Не оттого ли, что зачастил с покупкой спиртного? Осуждает? На современных подростков непохоже, они сами бухают не меньше.

– Привет, Света! – сказал Иван.

Сегодня юная пава казалась утомленной, будто всю ночь не спала, хотя так могло быть на самом деле.

– Привет, – протянула та, медленно взмахивая длинными ресницами и скорчив уставшую от всего на свете рожицу.

– Как дела?

– Разве не видно, что не гуд?

– Что случилось?

Света недовольно поджала губки. Иван подумал было, что салага ответит как-нибудь грубо, с нее станется, или вообще не ответит, мол, не твоего ума дело, но она внезапно снизошла:

– Достало всё... Предки хотят овердофига, сиди в этом вонючем магазе, работай, когда друзья приходят, вообще зашквар. Личинус всю ночь орал, как резанный, не выспалась. Короче, портят мне всю молодость, ломают кайф.

– Мда, ужас, – пробормотал Иван, не поняв и половины сказанного. – Ладно, дай-ка мне булку, вон тут кусочек сыра и... – Он мысленно посчитал наличные. – Десяток яиц.

Света выпятила нижнюю губу, дунула вверх, челка взлетела вверх. Выложила на прилавке перечисленные товары. Назвала цену. У Ивана не хватало около пятидесяти рублей. Не ожидал, что сумма будет такой большой, цены на продукты растут как на дрожжах. Карту он тоже с собой не прихватил. Он выложил имеющиеся деньги и спросил:

– Полтинник позже занесу, хорошо?

– Не, не варик. – Света решительно пододвинула к себе яйца и хлеб, словно Иван собирался схватить их и убежать. – Мама говорит: нельзя в долг.

– Даже пятьдесят рублей?

– Даже.

Иван помедлил. Идти домой за злосчастной мелочью не хотелось. Лень, к тому же придется дважды продефилировать перед компанией «Спокойной ночи, малыши». Его озарило. В магазине никого, кроме них двоих, не было, отчего бы не попробовать? Тщательно выговаривая каждый звук, он произнес «заклинание доверия».

– Чего? – удивилась Света, на мгновение перестав быть утомленной и уставшей от тяжелой жизни.

Иван ощутил, как по лицу и шее разливается жар. На полном автомате проговорил:

– Я же тут рядом живу... Всегда к вам прихожу... Каких-то пятьдесят...

– Ну, окей, потом занесете, – неожиданно сказала Света и улыбнулась. Эта улыбка поразила Ивана больше всего.

Заклинание доверия работает? Ему доверились?

– А можно еще минералки? – наглея, спросил Иван. – В долг?

Оказалось, можно. Не чувствуя земли под ногами, Иван заторопился домой – переваривать пережитое. На скамейке возле подъезда сидела одна Степашка, блаженно прикрыв глаза и сложив узловатые пальцы на животе. Каркуша и Хрюша куда-то смылись. Из всей троицы Степашка самая добрая на вид, и Иван остановился перед ней с гулко бьющимся сердцем.

Оглядевшись, нет ли кого, произнес заклинание. Степашка открыла глаза.

– А, это ты... э-э-э...

Не у него одного плохая память на имена. Правда, тут старуха, а Иван в расцвете сил, однако в его случае дело не в склерозе, а в том, что он плевать на всех своих соседей хотел.

– Иван Лукин, очень хороший человек, – отрекомендовался он. – Вы обо мне высокого мнения, как о прекрасном жильце.

Старуха часто заморгала, нарисованные карандашом брови полезли вверх. У Ивана захолонуло сердце. Не вышло?

– Ну да, ну да, – затараторила бабка. – Хороший Ванечка, да... А эти две говорят, что ты пьешь много... Вот ведь дуры-сплетницы! Пойду, расскажу им, какой ты молодец!

Если бы не абсолютно серьезный тон, Иван решил бы, что Степашка его троллит. Но нет, бабка поднялась и бойко устремилась к соседнему подъезду, напоследок одарив молодца благожелательной улыбкой.

– Расскажи-расскажи, – под нос пробубнил Иван, провожая ее взглядом. – Вы еще не так у меня запляшете, все вы...

5

Остаток вечера субботы и всё воскресенье пролетели в скрупулезнейшем изучении чудесного магического языка. Иван не поленился записать все объяснения Демьяна в блокнот и попытался как-нибудь скачать обучающие видео, но не получилось, даже с помощью программы, записывающей всё то, что происходит на экране компьютера. Программа постоянно глючила и не желала ничего записывать, а если и записывала, то не сохраняла. Сайт Предшественников словно был зачарован...

Хотя так могло быть на самом деле. Иван, увлеченный, потрясенный и возбужденный открывшимися перспективами, не нашел сил и желания как следует поразмышлять, кто такой, собственно, этот Демьян и Предшественники. Откуда им известно о заклинаниях? И, что важнее, зачем им кого-то обучать?

Иван прошел тест, довольно необычный, но он показал, что в Иване есть нечто, что интересно этим Предшественникам. Что же именно? То, что эмоции у него ассоциируются с разными цветами, да не абы какими, а вполне определенными?

Махнув на эти маловажные в данный момент вопросы рукой, Иван старательно как никогда выучил еще два заклинания: невнимания и безусловного подчинения. Заклинание невнимания заставляло людей терять нить рассуждений, разрушало любую концентрацию и ввергало в некое подобие сопоронозного состояния. Заклинание действовало долго, до нескольких часов. Безусловное подчинение полностью подавляло волю, но действовало не дольше пары часов. Как объяснил Демьян, длительность воздействия зависела от психики подопытного.

В речи загадочного Демьяна Ивана кольнула одна особенность – абсолютный цинизм. Обращаясь к Ивану, он спокойно предлагал экспериментировать на всех встречных-поперечных, не стесняясь. Никаких предупреждений об ответственности, этике, морали и прочей занудной фигне от него не последовало. Людей он часто так и называл: «подопытные».

Это, естественно, настораживало. Если он считает людей подопытными кроликами, то кто тогда сам Иван? Если Света – предмет опытов Ивана, то сам Иван – объект исследований Демьяна? Что если Демьян проводит эксперименты на дурачке Иване, который немедленно кинется испытывать темные мантры на всех подряд и наломает дров?

Такие соображения не лишены резонности, и Иван мудро не стал спешить. К тому же оказалось, что курс заклинаний подошел к концу и дальше были ролики с другим «блогером», которого звали Захар и который обучал пользованию даркнетом, а именно – как покупать на черном рынке оружие и наркоту. Захар чем-то смахивал на Демьяна, но обучение проводил не в пример скучнее и нуднее. У Ивана не хватило сил долго его смотреть, и помимо этого он не совсем понимал, зачем ему оружие и наркота. Поэтому он вырубил комп, записав на листочке кодовое слово для следующего посещения удивительного сайта, и забегал по квартире.

Солнце раскаленным красным шаром погружалось за изломанный городской горизонт, в окна со стороны двора залетали вопли ребятишек, где-то бухал и гремел музыкальный центр, транслируя какой-то дерьмовый рэп. На кровати валялись брюки и рубашка, которые Иван собирался погладить, но никак не мог улучить свободную минутку. В гудящей башке занозой засела мысль: а что если позвонить Татьяне и испытать на ней одно из заклинаний?

Иван только сейчас понял, насколько его задел поступок Тани. До этого он убеждал себя, что ему, мол, всё равно, баба с возу, мужику проще, и преуспел – поверил сам себе. А сейчас, когда у него появились работающие заклинания – по крайней мере, одно из них работало точно, – уязвленное самолюбие внезапно поднялось внутри горячей лавой и затопило мозги. Получается, он предался самообману из-за бессилия? Он ничего не мог сделать этой сучке и принялся сам себя убеждать в том, что ему всё равно?

Некоторое время по-инерции думалось: да ну ее, махни рукой, не опускайся до уровня плинтуса, не будь мстительным козлом. А потом Иван решительно набрал ее номер.

Пока в трубке пульсировали гудки, сердце стучало в черепе, а ладони вспотели. Он подумал, что она не возьмет трубку, но телефон в руке вдруг коротко завибрировал, гудки умолкли, и знакомый голос протянул:

– Да? Кто это?

«Кто это?» Иван выпучил глаза. Она что, его номер удалила? Ну да, верно, зачем ей хранить его номер?

Ну что же, тем лучше.

Он произнес заклинание доверия, внутренне леденея при мысли, что по телефону магия не сработает.

– Кто это? – тише повторила Таня. Голос у нее сел. – Ваня, ты?

Она его по голосу узнала! Иван приободрился.

– Это я. Таня, скажи мне, ты мне доверяешь?

Таня незамедлительно прошептала виноватым голосом:

– Да...

– Тогда приезжай ко мне.

Зачем он это сказал, Иван и сам не понял. Наверное, подсознательно хотел посмотреть ей в глаза. Это расставание по мессенджеру, видимо, ударило по его эго. Не ровня он ей, понимаешь...

– Хорошо, – пролепетала Таня.

Она приехала через полчаса; к тому времени стемнело, а Иван весь издергался. Беспокоился, что сила заклинания сойдет на нет и Таня, придя в себя на полпути, вернется домой. С другой стороны страшился ее прибытия. О чём они будут говорить? Как они будут говорить?

Однако наука Демьяна работала безотказно. Когда Иван открыл входную дверь, Таня стояла на пороге и смотрела на Ивана, как обруганная собачка. Она никогда так на меня не смотрела, с неудовольствием подумал он. На Тане почти не было косметики, она только губы накрасила и надела помятую рубашку и розовые шорты. Цвет шорт абсолютно не подходил к цвету помады, и Иван понял, что Таня очень спешила. Ну еще бы...

– Заходи, – проворчал он, пропуская ее.

Она прошла мимо, и взгляд Ивана зацепился за ее упругую попку, обтянутую шортами. Возможно, где-то на дне сознания таилась идея отжарить ее как следует и отпустить на все четыре стороны, но сейчас Иван осознал совершенно четко, что у него нет никакого настроения трахаться.

Он произнес заклинание безусловного подчинения, и Таня вздрогнула, остановилась посреди прихожей.

– Заходи в комнату, – сказал, нет, приказал Иван. Ситуация начинала ему нравится. – Садись на стул.

Он запер входную дверь и сел напротив Тани, послушно примостившейся на краешке стула. Выражение ее лица изменилось, взгляд потускнел, лицо расслабилось, стало сонным.

– Почему ты меня бросила? – спросил Иван, голос слегка сорвался на фальцет, до того он был напряжен.

«Вот ведь ты баба! – изумился в голове неприятно честный голос. – Решил отношения выяснять!»

«Заткнись! – отмахнулся от голоса Иван. – Что хочу, то и делаю. Это не выяснение отношений в стиле базарных баб, а уточнение всех обстоятельств для того, чтобы не совершить ошибок в будущем».

Подобная интерпретация ситуации пришлась по душе.

Таня сказала еле слышно:

– Поигрались – и хватит...

Иван вспыхнул, по коже пробежал электрический ток.

– В смысле? Уточни!

– Когда я начала с тобой встречаться, то думала, что ты настоящий мужчина. Но ты оказался слабым.

Пальцы Ивана сжались в кулаки. Слова Тани не просто больно ударили его, они каленым железом вонзились в кишки и ворочались там, раздувая агонию. Самое страшное – она говорит истинную правду, правду как она есть, без прикрас, демагогии, вежливости и словесной эквилибристики. А это ужасно неприятно.

– Что значит для тебя «настоящий мужчина»? – кое-как справившись с собой, спросил Иван.

Вопрос непростой, женщины всегда затрудняются с ответом на него. Интересно, как ответит загипнотизированная Таня...

– Настоящий мужчина красивый, стильный, клевый, при деньгах... – ответила она и замолкла. Видимо, даже магия не смогла прояснить в ее женских мозгах определение настоящего мужчины. – Это всё вместе.

– А у меня чего нет? Денег?

– У тебя не просто нет денег, их у тебя никогда не будет. Ты слишком мелочный, такие успеха не достигают.

У Ивана перехватило дыхание. О Боже, как это омерзительно, слушать правду о себе! А Таня как ни в чем не бывало сонно продолжала:

– Мелочный, мстительный, негативный. Везде видишь одни гадости. Я не сразу поняла. Ты красивый, высокий, одеваешься хорошо. Но внутри ты нехороший. Мелкий человечек. А мне нужен крупный.

«Не ровня...»

– Ты вот прямо уверена, что у меня бабок не будет? – не скрывая ехидства, спросил Иван.

– Нет, не уверена. Но думаю, что ты не потянешь красивую и сладкую жизнь.

Иван наклонился к ней.

– С кем ты чпокалась на своих югах?

– Ни с кем, – тут же ответила Таня. – Мы с Зиной поехали. Флиртовали с мужчинами. Зина даже целовалась с одним итальянцем. Но секса не было, мы же не шлюхи.

Иван не выдержал, хмыкнул. Почему-то ему было приятно слышать, что она ни с кем не спала до их разрыва. Мелочь, а приятно... Блин, а он ведь и правда мелочный!

Ну хорошо, пусть он мелочный, мелкий, дурной, какой угодно, но ведь именно он прошел тест Предшественников. Значит, в чем-то он неимоверно круче всех этих богатых выскочек, от которых млеют девчонки вроде Тани.

– Ты мне изменяла? – задал Иван новый вопрос.

– Да, – неожиданно ответила Таня, и это короткое слово будто наотмашь ударило Ивана по лицу. Он отдернулся, заморгал.

– В смысле? – повторил он. – С кем? Когда?

– С Виталием. Ты его не знаешь. Незадолго до моего отдыха на море. Мы теперь встречаемся. Кажется, он настоящий мужчина. Ты ему не ровня.

Иван подскочил. Сам не понял, что случилось, его рука выскользнула вперед, как атакующая змея, ладонь впечаталась в щеку Тани. Ее голова мотнулась туда-сюда, на щеке заалел отпечаток, но она продолжила сидеть с опущенными на колени руками. Иван вскочил, сотрясаясь с головы до ног.

– Пошла вон! Забудь, что была здесь, забудь наш разговор! Меня забудь! Ты для меня... умерла.

Таня встала и двинулась к выходу. Иван запер за ней дверь, метнулся в ванную, умылся холодной водой. Кровь стучала в висках. Вот ведь тварь! Он почти жалел, что начал этот честный разговор.

6

Всю следующую неделю Иван провел в высшей степени продуктивно. Научился пользоваться даркнетом и конструировать разные полезные вурдервафли с поистине фантастическими свойствами; впрочем, Ивану казалось, что всего этого недостаточно для того, чтобы построить новую жизнь. Какую жизнь? Иван этого не мог бы сказать внятно, зато отчетливо понимал интуитивно. Новая жизнь будет красивой, необычной, фантастической, такой, что Джефф Безос на пару с Илоном Маском обзавидуются.

На работе, используя темные мантры, подчинил других менеджеров и заставил Виктора Николаевича сменить гнев на милость и выдать ему премию. Реально было заставить начальника вытирать Ивану ботинки галстуком при всем народе, но Иван пока не хотел привлекать излишнего внимания. Вот выучит всё, чему учат Предшественники, тогда посмотрим...

Поскольку Иван перешел на «второй уровень» учебы, то есть слушал лекции Захара, ему открылась новая информация: всего блогеров двенадцать, и следующий, Гордей, будет обучать тонкостям мастерства фальшивомонетчика. У Ивана кружилась голова, он не сомневался, что клепать фальшивые баксы можно будет чуть ли не на кухне, с помощью блендера и мотыги. У Предшественников всё просто и легко. Как известно, всё гениальное – просто, и в этом ценность информации, что дают Предшественники. Точнее, бесценность.

Слегка кололо беспокойство: а не заставят ли расплачиваться? Хотя вопрос смехотворный: что с него взять-то? Разве что бессмертную душу?

Иван во все эти астральные сущности не верил, а существование Творца хоть и допускал, но на этом моменте не зацикливался. Если допустить, что Предшественники имеют какое-то отношение к сверхъестественным силам, бесам в интернете, так сказать, то многое становится ясным. А кто еще, как не бесы, может обучать заклинаниям и прочим нехорошим вещам?

Так, стоп, обрывал свои размышления Иван, никакие это не бесы, внятно же объяснили, что заклинания – на самом деле никакие не заклинания, а древний подсознательный язык, который действует напрямую на подкорку. Всё научно, не придерешься. Скорее, все эти Предшественники напоминают тайное общество вроде Иллюминатов или Масонов и пытается учить особенных людей, таких, как Иван Лукин, тайным премудростям, хранимым на протяжении тысячелетий.

Тут Иван дал волю воображению. Допустим, в тайном обществе назрел конфликт, и образовалась секта тех, кто не согласен с основной «линией партии». Эта секта желает людям добра и процветания и хочет поделится своими знаниями с обществом. А руководство тайного общества консервативно продолжает сидеть на тайных знаниях, как дракон на золоте, как собака на сене. Вот и начали повстанцы проводить тайную акцию по обучению...

В теории много дыр, Иван и сам это прекрасно осознавал. Слишком сложную систему придумали сектанты, лишний геморрой. К тому же что помешает тайному обществу обнаружить повстанческий сайт и заблокировать его?

Другая гипотеза делала ставку на некий тайный правительственный эксперимент. Что если правительство просто хочет узнать, на что пойдет и как далеко зайдет человек с необычными способностями? Если Лукин и подобные ему поведут себя высокоморально, обращая полученные знания во благо всех людей, тогда правительство рассекретит всю информацию.

Тут Иван не удержался от хохота. Ну уж нет, дудки, это наименее реалистическая гипотеза. Никто и никогда не поведет себя высокоморально с такими-то возможностями, ну разве что какой-нибудь витающий в облаках дурачок. Да и то со временем у последнего дурачка мозги встанут на место. И с каких пор правительство беспокоится о благе всех людей? Там сидят такие же люди, как везде: своекорыстные, эгоистические, не всегда умные.

В этих размышлениях Иван каждый раз заходил в тупик. Он никак не мог понять, зачем – зачем??? – этим людям открывать тайные знания вместо того, чтобы пользоваться ими в свое удовольствие. Он не понимал намерений Предшественников, и это напрягало.

Впрочем, беспокойство было не настолько сильным, чтобы закрыть сайт раз и навсегда и никогда больше к нему не возвращаться. Каждый вечер Иван прилежно находил этот «блуждающий» сайт и выслушивал очередную лекцию.

После Гордея на вахту заступила Гелла – подтянутая, как и все предыдущие «блогеры-коучи», не очень красивая, но не вызывающая отторжения дама, которая обучала искусству писать заявления по инстанциям с ссылками на разные статьи законодательства. Ролики с Геллой обновлялись раз в неделю, ибо российское законодательство весьма непостоянно. Иван узнал, что мог бы засудить всех сотрудников банка при желании, хотя зачем это ему надо, когда есть темные мантры, не совсем понятно. На всякий случай, наверное.

С помощью обычной фольги, двух широких кухонных ножей и электрической обмотки Иван смастерил устройство в соответствии с советами Захара. Врубил в сеть и направил воронку на стену, общую с квартирой Никиты. Проклятый алкаш был в это время дома, Иван специально проследил.

Прибор гудел минуты три, потом за тонкой стенкой затопали, что-то упало и разбилось, раздались раздирающие душу утробные звуки и шум воды из сливного бачка. Никита блевал в туалете часа два, хотя прибор давно был выключен, и эти неприятные звуки были для Ивана сущей музыкой. Иван установил прибор на стуле возле стены и включал его каждый вечер, так что жизнь алкаша Никиты превратилась в ад. Прибор действовал только на выпивших людей, поэтому другие домочадцы Никиты не пострадали. Никита, будучи тупым бараном, не догадался, что подобная реакция на алкоголь у него только дома, иначе бухал бы где-нибудь в другом месте.

Посмеиваясь, Иван подумал, что делает доброе дело – Никита после недели выворачивания наизнанку прекратил пить, один запах спиртного вызывал у него приступ тошноты. Это у него уже был рефлекс, как у собаки Павлова. Ну что ж, супруга Никиты была крайне довольна неожиданной непереносимостью у мужа алкоголя.

В конце второй недели обучения Ивана внезапно настигла новость, от которой он временно потерял душевное равновесие. Возле торгового центра он случайно повстречал общую с Таней знакомую, имя которой привычно не запомнил. С этой общей знакомой ни он, ни Таня плотно не общались, пересекались лишь иногда.

– Привет! – жизнерадостно сказал Иван. В последнее время у него было восхитительное настроение, это отметили все коллеги по работе и соседи.

– Привет, – отозвалась безымянная знакомая, глядя на Ивана испытующе. – Как дела?

– Отлично!

– Так ты не знаешь?

Улыбка Ивана потускнела, до того мрачным был тон знакомой.

– Чего не знаю?

– Таня умерла.

У Ивана отвалилась челюсть, ему показалось, что он ослышался и знакомая сказала что-то иное.

– К-как это... умерла?

– Спрыгнула с моста ночью... вон там... тело нашли утром... Я думала, ты знаешь.

Иван завертел головой. Мысли запрыгали, заскакали, натыкаясь друг на дружку. Подруга небрежно показала за спину, упомянув мост. Там был только один мост – тот самый, через который Иван ходит пешком от станции метро до работы. Под ним грязная, холодная и глубокая река.

– Когда это было? – пролепетал он.

Лицо знакомой смягчилось, она поняла, что Иван был не в курсе, поэтому жизнерадостность и улыбка до ушей, когда они встретились, простительны.

– Дней десять назад.

Десять дней назад! Это не когда она ушла из его квартиры после допроса под действием темных мантр? Но он не приказывал ей прыгать с моста! Неужели это побочный эффект от заклинаний? Света, однако, жива-здорова, торчит в магазинчике. На Свету он, правда, так не давил, как на бедную Таню.

– Ладно, пока, – сказала знакомая, видя, что Иван не намерен продолжать разговор.

– Пока, – эхом отозвался Иван. До него неожиданно дошло. В тот вечер он крикнул вслед Тане: «Ты для меня умерла!» Не могло ли подавленное заклинаниями сознание Тани воспринять это как приказ умереть? Запросто.

До конца дня Иван ходил как в трансе. Он не хотел ее убивать. Но, по всей видимости, убил. Это случилось ненамеренно, а значит он невиновен. Это убийство по неосторожности, и доказать, что Иван причастен к этому самоубийству, невозможно в принципе. Разве что где-нибудь поблизости шатаются другие ученики Предшественников...

Уже лежа в постели и засыпая, Иван подумал, что ему не пристало беспокоиться насчет всего этого – своей вины, смерти Тани и возможного разоблачения. Вины нет, Таня действительно для него умерла еще до того, как умерла по-настоящему, а разоблачения не будет. Предшественники не транслируют обычную человеческую мораль, и законопослушными их не назовешь, скорее, наоборот.

7

Жизнь Ивана в последующий месяц отличалась яркостью и насыщенностью. Он обучился искусству заметать следы в случае совершения преступления и скрываться от правосудия; делать из доступных средств, которые можно купить в аптеке, тонизирующие вещества, превращающие человека в настоящий ураган энергии; научился искусству саботажа в самых разных видах; созданию простых, но эффективных компьютерных вирусов. На вирусах он слегка застрял, поскольку дело это непростое и непривычное, но через несколько дней усердной работы он сподобился произвести на свет свою первую вирусную программу, которая должна была взломать комп шефа.

Список тренингов и лекций Предшественников наталкивал на определенные соображения. Смахивало на то, что из Ивана готовят то ли элитного агента 007, то ли террориста-смертника. Не исключено, что по завершении обучения он получит задание. Иван решил про себя, что никакие задания он выполнять не будет, пошли они в задницу. Ни один «блогер» до сих пор не заикнулся о том, что придется как-то расплачиваться, так что, если задание все-таки есть, его тупо используют втемную. А это нечестно. Это дает ему моральное право послать их далеко и надолго.

Иван старался вычислить слежку за ним, но вскоре признал, что Предшественников ему не обнаружить при всем старании. С их сверхъестественными способностями и лайфхаками в стиле Джеймса Бонда это практически невозможно. И все же он тайком поглядывал по сторонам на улице и в общественном транспорте и регулярно осматривал квартиру на предмет следящих устройств.

Свой первый вирус он испытал на второй день после создания. Вирус создан по алгоритму Предшественника, значит, работает на все сто. И действительно, комп шефа был успешно взломан, и копии всех файлов перекочевали к Ивану.

Выяснилось много любопытного, хотя и вполне ожидаемого. Шеф выводил банковские деньги в офшоры, кидая таким образом вкладчиков, и вообще преуспел по части внедрения разнообразных схем воровства. Причем делал это весьма тонко и аккуратно, хотя со временем подобная деятельность в любом случае вылезла бы на свет божий. Но к тому времени, надо полагать, Виктор Николаевич был бы далеко.

Иван с удовольствием написал анонимку и отправил в Отдел по борьбе с экономическими преступлениями Министерства внутренних дел. Разумеется, гораздо легче было подавить волю шефа и заставить его идти сдаваться самому, но такое в высшей степени странное поведение вызвало бы ненужный интерес. Даже сейчас кое-что сильно удивляло и тревожило завистливых коллег, например, то, что Лукин, получивший нагоняй, внезапно получил премию. Завистливые люди, как известно, наиболее опасны. Поэтому Иван не спешил разворачиваться, как того требовала душенька, у него постепенно зарождался план.

Согласно плану, для начала он должен был пройти весь «курс» Предшественников и подождать, будет ли ему дано какое-нибудь «задание», и если будет, в чем оно будет заключаться. Или стоит ли ожидать требования как-нибудь расплатиться. Этот момент напрягал Ивана всё сильнее по мере приближения к завершению курса. Он выяснил, что ролики на сайте обновляются, то есть «блогеры» действительно что-то вроде настоящих блогеров, и всё это не просто старые записи.

Затем Лукин планировал уволиться с работы, сославшись на какую-нибудь реалистично звучащую причину. Скажем, дядя в Румынии при смерти и завещает ему квартиру, если Иван будет за ним ухаживать. Иван поймал себя на мысли, что во время придумывания реалистично звучащей причины он не удержался от того, чтобы разозлить своих завистников еще сильнее. Ничего, пусть губы покусают, представляя его в просторной квартире в центре Бухареста! Можно, конечно, придумать и Париж, и Лас Вегас, но Иван не хотел перегибать палку, да и мало кто поверит в дядю в одном из этих городов.

С помощью заклинаний он убедит родителей, что он получил повышение и уехал в Европу. Возможно, в будущем, став миллионером, он соизволит помочь материально родным, хотя не сомневался, что все деньги предки отдадут Кире и ее придурку-мужу, а те уж спустят их очень быстро. И при этом «засветятся», хвастая направо и налево, что опять-таки привлечет ненужное внимание к неожиданно разбогатевшему Ивану.

В Европе не составит труда купить виллу с видом на Средиземное море и жить-поживать с какой-нибудь черноокой знойной испанкой.

Планирование было чертовски приятным занятием, это даже не планирование, а сладкие мечты, которые реализовать – как высморкаться. С навыками Предшественников перед ним открывались тысячи дорог.

Но увольняться с работы прямо сейчас Иван не захотел. Во-первых, не завершил курс, там Тихон, новый блогер, обучал, как выводить смертельные штаммы бактерий из обычного эпидермального стафилококка, которого можно добыть из собственных соплей. Во-вторых, Иван желал лично полюбоваться, как будут брать шефа. Колеса правосудия крутились тяжело, со скрипом и натугой, шло время, и ничего не происходило. Иван ждал, собираясь в случае отсутствия реакции поторопить МВД как-нибудь иначе.

Каждое утро он продолжал смотреть новости и видел, что безумие захлестывает мир. Всё больше бессмысленных преступлений, терактов, бытовых убийств по смешным причинам. Это бесило Ивана. Он хотел справедливого воздаяния всем этим бессмысленно агрессивным выродкам и урока для тех, кто еще не созрел.

«Люди сошли с ума от безнаказанности, – сказала Аглая, очередной «блогер», которая обучала изготовлению оружия смертельного действия на большом расстоянии. – Закон не работает. Нужно напомнить им, что смерть рядом, тогда, возможно, они больше будут ценить жизнь. Убийцы-рецидивисты – зачем мы содержим их в тюрьмах за счет своих налогов?».

Иван выпрямился перед экраном компа. Всё указывает на то, что «блогеры» следят за ситуацией именно в родном городе Ивана. Вероятно, они следят за ним. Дело в том, что буквально на днях арестовали преступную группировку, которая промышляла грабежом, похищениями, шантажом и прочими малоприятными вещами на протяжении нескольких лет по всей России. В ходе расследования выяснилось, что главарь и несколько его подельников уже проходили по схожим статьям, но ухитрились получить смешные сроки благодаря усилиям хитрющего адвоката. Ну и благодаря денежкам, которые перекочевали в карман этого адвоката. Сейчас они содержались в СИЗО, ждали суда, причем, судя по самодовольным физиономиям, показанным по телеку, справедливого суда не страшились, потому что справедливым судом там и не пахло. СМИ пошумят-пошумят, наберут рейтинги, да затихнут. А бандитов через какое-то время тихонько выпустят. Деньги и связи творят чудеса почище всяких черных мантр.

Иван почти не сомневался, что Аглая имеет в виду этих отморозков. Да, они хотели, чтобы Иван что-то предпринял.

Не это ли расплата за знания и навыки Предшественников? Они хотят, чтобы он вершил праведный суд? А почему сами не хотят? Не могут?

Иван долго кумекал, скрипел извилинами. Если пойти на поводу Предшественников, то так и придется выполнять их задания, причем не прямые, а данные в виде намеков. И что дальше? Он не стремился быть их карающей рукой, использовать себя он не позволит. Однако в то же время наказать бандитов у него руки чесались, он даже начал прикидывать, как это провернуть.

Пока думал, на работе случилось долгожданное. Начальника взяли с поличным, вывели на виду у всех в наручниках. Иван, который вскочил из-за стола, как и остальные менеджеры, увидел физиономию Виктора Николаевича, которого вели под белы рученьки. Обычно уверенное, почти надменное лицо – мокрое от пота, глаза бегают, губы трясутся, в целом, вид как у ребенка, которого хорошенько отлупили за хулиганство по заднице.

На краткий миг их взгляды встретились, и лицо шефа дрогнуло, изменилось. Возможно, Иван улыбался или как-то ехидно смотрел, но Виктор Николаевич явно догадался, чьими стараниями он сейчас идет сквозь толпу посетителей в наручниках.

Ну и хорошо. Доказать ничего не сумеет.

Банковские служащие, разумеется, встали на уши. Несколько дней только и разговоров было, что об аресте. Дисциплина была железобетонная, даже Анька, подстилка зама, не отпрашивалась, а сам зам ходил не жив, не мертв. Так всегда бывает после публичной порки, у всех очко сжимается. А потом все опять расслабляются, такова человеческая природа.

Один Иван вел себя как обычно. Он и раньше отличался дисциплинированностью, так что ничего особо не изменилось. Пора увольняться под благовидным предлогом и валить из страны, пожить на широкую ногу. Но сначала надо сделать пару дел.

8

В гости к родителям – и, соответственно, Кире с Володькой – он заявился без предупреждения. С какого перепугу он должен их предупреждать? Это и его дом тоже.

Все были дома. Предки – понятно, пенсионеры. Кира – кормящая мать. Ну и Владимир – бездельник и дармоед.

Отчего-то Иван не захотел звонить в дверь, открыл своим ключом. Наверное, казалось важным застать их врасплох, поглядеть, чем они там занимаются, чтобы абсолютно не сомневаться в том, что вправить им мозги необходимо. После гибели Тани и рассказов на работе, как по миру пошла семья шефа, Иван слегка зарефлексировал. Черные мантры – штука сильная и не без побочных эффектов, а именно их Иван собирался применить.

К счастью, едва зайдя в прихожую и заглянув в гостиную, Иван понял, что рефлексирует зря. В воздухе пахло стиранными пеленками, детскими присыпками, чем-то еще, противным и сладковатым. Всю эту гадость перекрывал запах жарящегося мяса и лука на кухне, где звенела кастрюлями мама. Папа сидел с близнецами в крохотной комнате, отведенной под детскую, качал широкую люльку, напевал что-то и корчил дурацкие рожи. В комнате, дверь в которую находилась в дальней стене гостиной, двигалась тень: Кира расхаживала туда-сюда и без умолку, на одной ноте, что-то рассказывала по телефону. Ну и, наконец, Владимир возлежал перед телеком на диване, втыкал в телефон и ел виноград. По телеку шел какой-то фильм про бандитские разборки, но Владимир смотрел его одним глазом, играя в танчики.

– Кто-то пришел, что ли? – осведомилась мама из кухни. – Дверь вроде хлопнула. Володя! Посмотри!

Володя почти привстал, но потом, что-то сообразив, снова лег.

– Папа! – крикнул он. – Вы ближе, посмотрите, пожалуйста! У меня спина снова заболела, проклятая!

Папа послушно оторвался от люльки, встал и удивленно воззрился на Ивана.

– Ваня? А ты чего...

Иван не стал тратить зря время, четко и негромко произнес заклятие доверия и сразу следом – невнимания.

– Ты иди, па, поиграй с внуками, – мягко сказал он, подпихивая отца в спину. – Всё хорошо.

Рассеянно улыбаясь, отец снова заусюсюкал с детишками. Постарел, отметил Иван с легкой горечью. Всего-то пару-тройку недель не виделись, а в глаза бросились и то, что ссутулился отец, раньше прямой был, как мачта, и лицо сморщилось, и в глазах блеск пропал. Иван свернул на кухню и «заколдовал» мать, велел заниматься своими обычными делами и на что не реагировать.

Эти его действия произвели определенный шум, и любой нормальный человек заинтересовался бы им, но только не Кира с Владимиром. Кира, похоже, вообще ничего не услышала, продолжая тарахтеть по телефону, а Владимир не нашел в себе сил оторваться от телефона, телевизора и дивана.

– Привет! – сказал Иван, заходя в гостиную.

Владимир повернул к нему голову, глаза округлились, он с некоторым трудом принял сидячее положение. На нем красовались семейные трусы в полоску и растянутая майка. На шее болталась мощная золотая цепь с увесистым крестом. На какие шиши купил? – мрачно задался вопросом Иван. На пенсию моих родителей?

– О, Ванюша! – вполне искренне обрадовался зять. Это он умел – быть компанейским, веселым, задорным чуваком, душой компании. – Каким ветром?

У Ивана не было ни малейшего желания вести с ним светскую беседу. Он произнес заклинание абсолютного подчинения. Взгляд Владимира на миг расфокусировался, он тряхнул головой, как мокрый пес, лицо удивленно вытянулось.

– Ты чего это? На каком языке говоришь?

Сердце у Ивана екнуло, он повторил формулу подчинения, и Владимир наморщил лоб.

– Ну хорош, Ванюша, что за прикол? Выпил, что ли?

Вот черт! – поразился про себя Иван. Это козел как раз из тех, кто нечувствителен к Праязыку. Демьян предупреждал о таких индивидах с крепкой психикой. Надо же, именно это ленивое чмо невосприимчиво к заклинаниям! Что за несправедливость?

Из комнаты вышла Кира в просторном халате, воззрилась на брата, держа трубку возле уха.

– Я перезвоню, о`кей? – произнесла она в трубку, не отрывая вопросительного взгляда от Ивана. – Чё случилось?

Иван быстро шагнул к ней, проговорил заклинание. Кира поморщилась, как от приступа головной боли.

– Это розыгрыш? Или ты рехнулся, Ваня?

Вот ведь дерьмо! И эта тоже! Иван отшатнулся от нее. Не ожидал такого. Что же делать? Владимир и Кира таращились на него, зять начинал ехидно лыбиться.

– Ну ладно, – выдохнул Иван. – Во-первых, здравствуйте. Вот, забежал в гости. А во-вторых...

– Чё ты несешь? – перебила Кира похолодевшим и посуровевшим тоном. – Ты чё, совсем больной, что ли? Предупредить не мог?

Она редко кого выслушивала до конца, обычно перебивала. Зато когда говорила сама, перебить ее было невозможно. Мир вращался вокруг нее, и это была окончательная и неопровержимая аксиома.

– И что было бы, если б предупредил? – осипшим от злости и досады голосом спросил Иван. – Ты бы стол накрыла? Или родителей заставила накрыть? Ты не перебивай, Кира, а слушай. Во-вторых...

– Не, реально больной! – снова оборвала его сестренка. – Ты посмотри на него, Вова!

– Не больной, а бухой, – вторил ей муженек, слегка подпрыгивая на диване, но по-прежнему не вставая. – Или обдолбался. Знаю я таких. Несет пургу какую-то...

– Это правда? – зловеще поинтересовалась Кира, упирая руки в бока. – Мама! Иди сюда, к нам Ваня пришел! Пьяный!

– Слушай, не ори! – окрысился Иван, вспомнив, как в детстве Кира чуть что звала маму и кляузничала на брата.

– А ты мне не указывай, алкаш!

Тут произошло необыкновенное: Владимир сподобился встать с дивана, правда, телефон из рук не выпустил. Свободной рукой слегка приобнял Ивана и увещевающе проговорил:

– Давайте успокоимся. Кира, золотко, не нервничай, тебе вредно. И ты, Ваня, пойми: мы же тебе не враги, а родичи. Ну выпил, подумаешь, преступление! Со всяким бывает. Или нюхнул порошочку...

– Ничего я не нюхал! – возмутился Иван. Он был растерян, всё шло не по плану. – И не пил!

– А почему пургу нес? – сладко спросил Владимир.

Иван застыл, не зная, что ответить. Никак не рассчитывал на такое развитие событий. Владимир удовлетворенно кивнул, приняв молчание Ивана за признание вины.

– Мама! – снова визгливо крикнула Кира, не сдвигаясь с места.

Если родители внезапно умрут, она так и будет стоять и орать, злобно подумал Иван. А вслух сказал:

– Не ори, она не придет.

Брови Киры взметнулись вверх, и в тот же миг в комнату вошла мать с ковшиком в руке. Да что же такое творится? Неужели магия Предшественников иссякла в самый неподходящий момент?

– Мам, Ваня пришел, – зачастила Кира. – Пьяный, видишь?

Кишечник Ивана перевернулся в брюшной полости на триста шестьдесят градусов. Однако мама никак не отреагировала, преспокойно напевала под нос и принялась поливать герань в цветастой вазе на подоконнике. Иван сообразил: она занимается своими обычными делами и в упор никого не замечает согласно приказу. Выражение изумления и ошеломленности на лицах Киры и Володьки вернуло Ивану уверенность в себе.

– Я же сказал: не ори, – отчеканил он так, словно гвозди словами забивал, и Кира застыла с открытым ртом. Иван рывком спихнул руку Владимира с плеча, и тот отступил на шаг. – Слушайте сюда. Я приехал, чтобы сказать: вы оба с вашими детишками должны отсюда съехать и жить своей жизнью, понятно? Хватит сидеть на шее родителей!

– Мама! Папа! – снова позвала Кира, но мать прошла мимо, будто Кира была пустым местом, и удалилась на кухню. – Ты что с ними сделал, сволочь? – обрушилась она на Ивана.

Неожиданно Иван понял, как поступить. Оба паразита – Кира и зятек – неподвластны силе черных мантр. У этих бездельников потрясающий психический иммунитет. Ну и что ж? Зато у родителей иммунитет похуже, они легко поддаются заклинаниям.

– Что я с ними сделал? – переспросил Иван. – Освободил!

– От чего? – удивился Владимир.

– Не от «чего», а «кого»! От вас двоих.

Владимир помолчал, глядя на Ивана, потом затрясся от смеха.

– Нет, я разных алкашей повидал на своем веку, но такого артиста впервые вижу! Тебе бы, Ванюша, в цирке выступать или в этом... как его... стендапе. Бабки бы заколачивал!

Иван больше не мог сдерживаться, со всей дури ударил кулаком прямо в нос Владимиру, но попал куда-то в щеку. Всё-таки Иван никогда не преуспевал в ратном деле. Удар получился плоховатым, Владимир откинулся назад, но мгновенно выпрямился, прижимая ладонь к щеке и сверля Ивана гневным и одновременно испуганным взглядом.

– Ах ты, с-сука!

Иван снова ударил, на сей раз чуть подкорректировав траекторию кулака. Костяшки вонзились в нос зятя, хлюпнуло, и Владимир повалился на любимый диван. Телефон выпал из руки и ударился о паркет, экран треснул. Тарелка с виноградом перевернулась, чудом не разбившись.

– Ты чего, совсем оху... – завизжала Кира, наваливаясь на Ивана, но тот отвесил ей звонкую оплеуху другой рукой. И сразу же толкнул ее так, что она села на пол. Глаза ее округлились, она ошеломленно терла горящую щеку.

Ярость кипела и клокотала в Иване. Она была как пожар, который пожирает остатки здравого смысла. Иван на негнущихся ногах подошел к дивану, схватил Владимира, снова принявшего сидячее положение, за волосы и от всей души врезал коленом в челюсть. Клацнуло, и Владимир замычал от боли – прикусил язык. Зять не пытался сопротивляться, только прикрывал голову от сыплющихся на него ударов.

Это был невероятный кайф, в миллион раз лучше самого обалденного оргазма. Два раза Кира попыталась прийти на помощь, но каждый раз получала пощечины и толчки, от который падала на пол. Грохот, крики, шарканье ног – шум стоял нешуточный. Иван бил и бил этого паразита, этого бездельника и недоумка Владимира, костяшки кулаков саднили, но он не чувствовал боли.

Устав, он на секунду остановился, и зять воспользовался этим, змеей выскользнул из-под Ивана, прыгнул к окну и схватил вазу, намереваясь швырнуть ее в Ивана.

– А ну положь на место! – прорычал Иван. – Это моей мамы любимая ваза! Положь, не то убью!

Владимир испугался, это было заметно. Его физиономия заплыла, из носа шла кровь, струилась по подбородку, капала на майку и даже трусы. Он поколебался, затем аккуратно вернул вазу на подоконник. Как по заказу, вернулась мать – спокойная, довольная, напевающая песенку. Не поглядев ни на окровавленного Владимира, ни на раскорячившуюся на полу ошеломленную Киру, полила второй цветок, поправила вазу, которая чуть было не полетела в Ивана, и вышла из гостиной.

– Сядь! – приказал Иван зятю, и тот послушно уселся на диван, размазывая кровь по лицу тыльной стороной ладони. – И ты, Кира, сядь рядом!

Сестра испуганно шмыгнула мимо и прижалась к мужу. Тот и не подумал ее приобнять, лишь запрокидывал голову, хлюпая кровавыми соплями и, видимо, очень себя жалея. Наверное, поведение матери поразило эту парочку больше всего, и они не пытались сопротивляться.

– Какой же я дурак! – выдохнул Иван и широко улыбнулся. Вероятно, в нем проснулись древние гены предков-воинов, которые стояли над поверженным врагом и улыбались той же улыбкой. – Давно надо было вас так! Думал, проблема в вас, а она – в наших родителях! Как я этого не понимал? Это они, Кира, сделали тебя такой сволочью, какая ты сейчас! Почаще бы тебя по жопе ремнем били, как меня, сейчас работала бы на достойной работе, мужа бы себе нашла... нормального мужика, а не эту свинью ленивую! «Мы достойны тех деспотов, которые нами правят», – кто-то из великих так сказал, не помню, кто. Наши родители сами тебя породили и сами расхлебывают эту кашу. Но я это дело исправлю.

Он направился было к выходу из гостиной, но вернулся. Ему пришло в голову, что с Владимира или Киры станется вызвать ментов и натравить на Ивана. Теперь, когда Иван на собственном опыте понял, что заклинания действуют далеко не на всех, надо быть осторожнее.

– Вздумаешь полицию вызывать, – сказал он Владимиру, вжавшему голову в плечи, – тебе хана. Убью. Повторять не буду. А пока сидите здесь и не рыпайтесь.

Он вошел в кухню и попросил мать пройти в детскую, где с детьми нянчился отец.

– Прямо сейчас вы скажете Кире и Владимиру, – сказал Иван раздельно, попеременно глядя то на мать, то на отца, – чтобы они собирали манатки и сваливали от вас. Пусть снимут квартиру, живут на улице, на мусорке, вам всё равно. Они – взрослые люди, пора и честь знать. Владимир должен найти работу, пусть хоть говно лопатой убирает, без разницы. Пусть зарабатывает. Детей вы, так и быть, оставите на два месяца, не дольше. Потом пусть забирают. Вы не будете реагировать ни на какие уговоры, ни на слезы, ни на угрозы покончить с собой. Вы совершенно не будете нервничать, и ваше здоровье ни от каких скандалов не пострадает. И Кира, и Владимир – абсолютно здоровые люди, на таких пахать можно. Пусть не придуриваются. Вам пора пожить для себя, вы любите себя, вы хотите повидать мир, получить удовольствие. Содержать взрослых и здоровых детей, катать их на своей шее – страшный грех, и этого делать никак нельзя. Пусть каждое мое слово останется в вашей памяти навсегда.

Родители смотрели на него со светлой улыбкой – так могут смотреть только любящие папа и мама. Как же они всё-таки постарели! У Ивана защипало в носу и глазах, он быстро провел рукой по лицу, словно сделал магический пасс, и сказал:

– Ну, я пошел.

В прихожей услышал голос матери:

– Кира, Володя! Идите сюда, у нас к вам разговор! Мы с папой посоветовались и решили, что вам пора найти свое жилье!

Иван захлопнул за собой входную дверь. Что сейчас начнется! Но – неважно. Загипнотизированные родители выставят засранцев за дверь самое позднее завтра утром. И, самое главное, не будут при этом нервничать.

9

Итак, с Кирой и Владимиром Иван благополучно, пусть и не без сюрпризов, разобрался. Уже на второй день узнал, что Кира и Владимир съехали от родителей. Об этом сообщила мама по телефону – довольная, веселая, уверенная, что поступает очень правильно. Как ни странно, Кира с муженьком не устраивали скандал, не пытались уговорить родителей, не давили на жалость, наоборот, без лишних слов собрались и уехали. Куда – мама точно не знает, куда-то на съемную квартиру на окраине города, там есть бывшие общаги, ныне приватизированные. Страшная дыра, зато аренда дешевая.

Вероятно, избиение Владимира Иваном и ненормальное поведение родителей здорово напугало сестру и зятя.

Осталось еще одно дело, посложнее, которое Иван планировал провернуть, прежде чем свалить, как говорится, из Рашки в сытые Европы. Он хотел оставить память о себе, что-нибудь особенное, хотя никто никогда и не догадается, что здесь причастен Иван Лукин.

Суть дела заключалась в том, чтобы наказать каких-нибудь отмороженных бандитов, или простых преступников-рецидивистов, или агрессивных придурков вроде тех, что забивали битами подрезавших их водителей и стреляли в школе. Но наказать необычным способом, так, чтобы всем неповадно было. Чтобы кровь стыла в жилах.

И вот тут фантазия у Ивана дала сбой. Мелькали мысли о поджаривании на костре, сдирании заживо кожи, выковыривании ложкой глаз, отрывании ногтей, но они вызывали такое отвращение, что Иван вынужден был признать: он на такое не пойдет. Возможно, он и негативный человек, но не садист. Владимира, конечно, отлупил, но не сильно, у самого кулаки болят сильнее, чем, наверное, у Володьки морда.

Он уволился с работы раньше запланированного срока: не нашел в себе сил смотреть на эти опостылевшие физиономии коллег и клиентов. К его некоторому удивлению, ажиотажа это не вызвало; оказалось, что всем, в сущности, плевать, работает Иван Лукин, уволился или попросту сдох. Ни с кем на работе он не дружил, и никого его увольнение не опечалило и не потрясло. Кое-кто спросил, мол, нашел ли Иван новую работу, получше? Он коротко ответил, что да, и с дальнейшими расспросами отстали. Заготовленная легенда о больном европейском дядюшке осталась невостребованной. Ивана равнодушие коллег не задело, у него были грандиозные планы.

С некоторой нервозностью он провернул одно дельце. Когда явилась хозяйка квартиры, не получив очередной месячной оплаты – Иван переводил деньги ей на карту – и не сумев до него дозвониться, он подавил ее волю заклинанием абсолютного подчинения. Почему-то не сомневался, что она не устойчива к черным мантрам, и не ошибся. Устойчивых мало, и это лишь такие законченные эгоисты, как его родня.

Обработать хозяйку-рантье удалось просто. Иван внушил ей, что заплатил, что после этого она поехала домой, но по пути ее ограбили, забрав всю выручку от пяти других квартир. Иван подробно описал грабителей, дав волю фантазии, чтобы хозяйка не затруднилась с показаниями в ментуре, и когда хозяйка уехала, пересчитал деньги.

Выручка составила три с половиной его зарплаты. Иван еще никогда не получал сразу так много денег без напряга. Это разжигало аппетит, но он не стал дурить и напропалую заставлять всех окружающих отдавать ему бабки. Да, можно пойти в банк и заставить отдать ему круглую сумму, можно сбегать в супермаркет вечерком, когда касса полная, и тоже их обчистить. С супермаркетами не так всё просто: ныне больше половины посетителей крупных магазинов используют безналичный расчет. Однако не в этом проблема. Сейчас везде и всюду камеры. Когда сила заклинания сойдет на нет, начнутся расследования, и его, Ивана, быстро срисуют.

Надо же, недовольно подумал он, у него есть магическое орудие, а воспользоваться им для получения денежек не так-то просто.

Все же он придумал схему легкой добычи денег, которая была бы еще проще, если б не меры предосторожности. Во-первых, он раздобыл чужой телефон, подавив волю какого-то молодого человека на улице и внушив ему, что телефон по неосторожности упал в реку. Во-вторых, позвонил с него, предварительно скрыв номер, в приемную директора крупного комбината по производству кожаных изделий. Этот директор – известный в городе богач. В случае, если начнется расследование, что маловероятно, максимум, что найдут следователи – это чужой телефон, который Иван после звонка действительно выбросил в реку.

Иван загипнотизировал секретаршу и вынудил ее дать личный номер директора. Дальше – проще. Загипнотизировав по телефону директора, Иван «убедил» того поделиться двумя миллионами рублей наличными. Повинуясь приказу, директор приехал на встречу лично, отдал непрезентабельный пакет с деньгами и после того, как Иван еще раз подавил его волю и велел забыть их встречу, радостно отбыл. Их встреча произошла на тенистой малолюдной улочке, где совершенно точно не было никаких камер – Иван специально проверял.

Дома Иван разложил сумасшедшую кучу денег на кровати и некоторое время любовался ею. Появилась идея это дело отпраздновать, но он подавил это желание. Праздновать будем потом, как завершим все дела.

Итак, способ добывать деньги вроде бы найден, и при самом скрупулезном расследовании на одна нить не приведет к бывшему менеджеру Лукину. Он настолько перестраховался, что внушил директору снять бабки со счетов так, чтобы ни одна душа не узнала: ни жена, ни любовница, ни дети, ни друзья. Потом, конечно, правда всплывет, только никто не сможет объяснить, куда подевались эти наличные. Если провернуть это дельце еще пару-тройку раз, Иван будет чрезвычайно богат.

В последние несколько дней он совсем не заходил на сайт Предшественников и сегодня решил, что надо бы завершить просмотр видео. Вечером сел за комп, ввел очередной пароль и обнаружил, что активны всего три видеоролика, причем на превью первого из них – старый знакомый Демьян.

«Здравствуйте! – приветствовал Ивана специалист по вербальной психосуггестии. Выглядел он необычно: уставший, улыбается через силу, лицо бледное. – Я надеюсь, что наши знания пригодились вам и что вы не намерены оставлять старые обиды без последствий. Теперь, когда у вас есть мощное оружие, вы в силах наказать всех и каждого, кто когда-либо перешел вам дорогу или как-то иначе досадил. Самый лучший способ воздействовать на тупое стадо агрессивных и самодовольных людишек – это совершить теракт. Только пусть в этом теракте погибнет не кто попало, а те, кто не достоин ничего иного, кроме как смерти. Невинных людей не бывает, и если вы взорвете бомбу прямо в центре города, это не будет несправедливостью. Однако призываю обратить внимание на рассадники порока... Поглядите вокруг и решите: где эти очаги зла? В тюрьмах? В мэриях? В продажных судах? Если ваши планы обширны, вы должны всё сделать единовременно, в один день, в один час, в одну минуту. А потом отдохнуть со спокойной совестью».

Иван почувствовал, что вспотел. Такие масштабы воздействия на людей ему и не снились. Он просто хотел наказать разных отморозков – так, чтобы срезонировало, чтобы говорили в СМИ, чтобы люди со страхом шушукались и пересылали инфу об этом по мессенджерам, чтобы даже фэйки создавались по этому поводу. Но фантазия пасовала, и тут Предшественники сами предложили идею. Эта идея пугала и восхищала. Как просто! Просто надо взорвать бомбы в мэриях, судах и тюрьмах – и не париться! Вы видели честных чиновников или судей? А в тюрьмах разве хорошие люди сидят? Где вы вообще видели хороших людей?

Пока Иван возбужденно ерзал на стуле, Демьян, тяжело переведя дух, продолжил:

«Я заболел и не смогу больше вести свой блог. Ухожу на покой. Вскоре вместо меня придет новый ведущий, встречайте его так же, как и меня. Уверен, это будет достойный человек, который продолжит мое дело».

Демьян устало улыбнулся и закашлялся. Картинка поплыла, затем ролик окончился.

Иван захлопал глазами. Заболел? То есть как это? Всемогущие Предшественники не умеют магией лечить болезни? И чем он заболел? Демьян не сказал, что уходит на больничный и что вскоре вернется, он сказал, что «уходит на покой». Насовсем.

Иван некоторое время раздумывал над этим, потом выбросил мысль из головы. Ну да и черт с ним, это проблемы Предшественников. На чем Ивану стоит сейчас сосредоточиться, так это над планированием терактов.

Идея завалить кучу народа одновременно пугала и будоражила. Хватит ли у Ивана пороху сделать это? Возможность есть, но стоит ли этим вообще заниматься, не слишком ли опасно и бесполезно? С одной стороны он ведь сам хотел оставить после себя след, а с другой было как-то страшновато, тормозила вбитая за годы жизни мораль.

Иван думал об этом целые сутки, даже плохо спал, и во сне снилась какая-то ахинея. Демьян похлопывал Ивана по плечу, говорил, что он справится, а потом кожа Демьяна ссыхалась на глазах, разлагалась, и таинственный блогер превращался в мумию, которая ухмылялась оскаленными желтыми зубами и бормотала скрипучим голосом: «Я верю в тебя, Ваня...»

Но ведь я не сам буду взрывать бомбы, подумал Иван наутро. Я заговорю людей, и они сами всё сделают, а я узнаю о подробностях по новостям. Но сделать что-то действительно надо, иначе буду корить себя, попивая фреш на берегу Средиземного моря...

И он решился.

За последующую неделю он успел сделать многое. Через даркнет у надежного поставщика, которого рекомендовали сами Предшественники, заказал комплектующие к «адским машинам». Посылки пришли в течение еще одной недели под видом самых разных безобидных вещей: книг, столовых наборов, кухонных приборов. Взрывчатое вещество смахивало на куски пластилина, но это был не пластид, а нечто другое, что, по словам Предшественников, имело гораздо большую эффективность. К проапгрейденному пластиду прилагались проволочки, какие-то мелкие приборчики и схема, грубо нарисованная вручную на мятой бумажке. Собирая небольшие бомбочки в баклажках из-под лимонада, Иван потел и трясся, но работу закончил быстро. Хотя Аглая заверяла, что без детонатора бомбы никогда и ни за что не взорвуться, Иван чувствовал себя как на пороховой бочке в буквальном смысле этих слов.

С помощью черных мантр и чужих телефонов Иван задействовал четверых людей: мелкого чиновника из мэрии города; секретаршу из администрации губернатора области; заместителя начальника следственного изолятора, где ждали суда те самые отмороженные бандиты; и адвоката, чьими усилиями на свободу вышло немало упырей.

Пришлось повозиться, чтобы в случае чего остаться вне подозрений. Все загипнотизированные должны были активировать бомбы на месте своей работы. В СИЗО на входе всех тщательно обыскивали, но только не начальство, поэтому Иван не смог обойтись обычным охранником, пришлось добираться до шишек, а это было немного сложней. В суд или мэрию тоже кого попало не допускали, но досмотр сотрудников не проводился или проводился из рук вон плохо.

«Вот оно, наше извечное кумовство и знакомства! – философствовал Иван. – Если бы досматривали всех подряд, без исключений, у меня были бы проблемы. Однако в нашей стране закон для всех никогда не работал. По знакомству здесь и бомбу пронести можно».

Работа по подготовке к теракту его здорово увлекла, время летело как бешеное. Вроде бы он предусмотрел всё: работал в резиновых перчатках, потом все равно протёр поверхность бомб и детонаторов, заклинания произносил по телефону, сами бомбы передавал через других загипнотизированных людей.

Наконец всё было готово. Иван волновался почище, чем перед собеседованием на работу. Взрывы были запланированы на полдесятого утра в понедельник, в это время всюду планерки, собирается масса народа, и взрыв не прогремит попусту.

В тот день он проснулся чуть ли не в шесть утра, был совершенно невыспавшийся, нервный, голова трещала по швам. В ожидании Часа Икс весь измаялся, смотрел телек, пытался читать книгу, листал ленты новостей в соцсетях. Нужные люди были запрограммированы, в нужный момент они сделают то, что нужно, а до этого были совершенно расслаблены, не подозревая, что в подсознании засела чуждая воля, которая пробудится в определенное время.

Ровно в 9:30 напряжение Ивана достигло апогея. Он сидел на кухне, глотал кофе, держа кружку потными руками и смотрел в окно. Сегодня моросил дождик, напоминая, что осень не за горами, деревья ярко зеленели на фоне фиолетовых туч, где-то в кустах заливался жаворонок. В раскрытое окно втекал влажный воздух, и Иван подумал, что город не так уж омерзителен...

И тут вся квартира содрогнулась, зазвенели тарелки в шкафу, с потолка посыпалась белая пыль, на улице истерически заголосила сигнализация. За стенкой громко и встревоженно заговорили. Иван подпрыгнул, хотя сидел; вскочил на ноги и выбежал на балкон. Не успел распахнуть дверь, грохнуло еще раз, и во дворе завопили.

Самое близкое место теракта – городской суд – находилось в шести или семи километрах от дома Ивана, неужели взрывная волна такая сильная? Или – Иван облился холодным потом – его марионетки что-то напутали и детонировали заряд там, где не надо?

Как выяснилось позже, первый в жизни Ивана теракт произошел как по часам, никто из заколдованных марионеток не подвел. Просто взрывчатка оказалась настолько сильной, что четыре взрыва в общей сложности разнесли в пыль десять домов и повредили еще двадцать пять. Экстренные новости рассказывали о нескольких тысячах погибших, их число постоянно уточнялось и росло, как на дрожжах. Следственный изолятор, мэрия, администрация губернатора и городской суд превратились в воронки глубиной в пять метров; из месива цемента, асфальта, металлических балок, деревянных щепок и человеческих тел хлестала вода – это были повреждены водопроводные трубы.

Инфраструктура города была парализована, в первые три дня после теракта ввели комендантский час. Об этом теракте говорили СМИ разных стран.

Иван не выходил из квартиры всю неделю, питался из заранее заготовленных припасов или заказывал на дом. Думать ни о чем не мог, перед глазами стояли увиденные по телевизору и интернету картины разрушенных улиц, окровавленные люди бегали по ним и кричали, бетонные куски стен расплющили десятки автомобилей. Завывала сирена «скорых» и пожарных машин. Ивана сковал ужас: что он наделал?

Но когда неделя завершилась, он вышел во двор. На детской площадке – ни одного сопляка, на скамейках пусто, только бродят трое полицейских, зыркают вокруг. Видимо, так было всюду. Он прошелся до парка, причем документы у него проверили трижды. Ни одна террористическая организация не взяла на себя ответственность, но журналисты считали, что это вопрос времени.

Иван прогулялся по парку, потом двинулся в обратном направлении. Наверное, у него было странное лицо, но это никого не удивляло. У прохожих, которые попадались ему по дороге, были похожие лица.

А еще он не встретил ни одного, кто скорчил бы надменно-холодную рожу, как пассажиры метро. Лица горожан стали «живее». И это поразило Ивана больше всего.

Он вернулся в квартиру, запер дверь и повалился на диван. Включил телевизор – показывали, как волонтеры со всего города помогают раненым и оставшимся без крова, привозят продукты и воду, многие приютили у себя целые семьи.

Чтобы победить зло в людях, нужно еще большее зло, подумал Иван отстраненно. Недаром во время войны или в послевоенные годы люди были намного отзывчивее и добрее, чем сейчас, в эпоху зажратости и изобилия. Он, Иван, набил морду зятю Владимиру и отхлестал по щекам эгоистку Киру – и они сразу взялись за ум. Он устроил теракт, и горожали тоже взялись за ум.

Это соображение потрясло его, и он громко расхохотался в пустой квартире.

10

Иван осторожно потянулся к столику возле шезлонга и взял бокал с каким-то мудреным коктейлем, который приготовила Вероника, отпил глоточек и поморщился. Коктейль был, по его мнению, чересчур сладкий, приторный и нотки алкоголя звучали здесь, как говорится, «не в тему». Фыркнув, Иван поставил бокал на место и взял кружку с пивом, куда служанка предусмотрительно положила кубики льда.

Было жарковато. В его родном городе наверняка льют дожди, люди ходят мокрые и мрачные, машины разбрызгивают грязь, но здесь, на Ибице, круглый год царит вечное лето.

Все-таки можно уехать из деревни, но деревня никуда не денется из тебя, лениво размышлял Иван, отхлебывая пиво. Все эти коктейли по нраву ему не пришлись, хотя когда-то он мечтал об этом – лежать на шезлонге у бассейна, смотреть на темно-синюю гладь моря вдали, слушать заунывные крики чаек и далекие гудки кораблей и попивать коктейли с зонтиками.

Он загорел, слегка раздобрел и чувствовал сильную скуку. Оказалось, что это только кажется – что с миллионами ты будешь счастлив и увлечен жизнью, в которой не надо ходить на работу. На самом деле это быстро приедается, Иван жил здесь всего-то две недели, но уже явственно чувствовал, что хочет поменять обстановку.

Даже Вероника, горячая итальянка, с которой он познакомился в Лацио, ему наскучила. Вот сейчас, например, он с готовностью воспринял ее желание пойти на какую-то пляжную вечеринку с подругами и без него. Хоть отдохнет от ее стрекотни на ломанном английском.

Иван охотно признавался себе, что дело не только в скуке и пресыщенности. Он еще не пресытился, куда там, просто перед ним был весь мир, все удовольствия, какие можно представить или нельзя, а он сидит тут в снятой в аренду вилле с этой болтливой дамочкой, у которой художественных тату на теле больше, чем мозгов.

Он собирался совершить кругосветное путешествие, попробовать все блюда мира, перетрахать всех баб, погрузиться в Марианскую впадину, вознестись в стратосферу, купить собственный корабль с экипажем в придачу и дрейфовать по океанам и морям. А потом – потом, как знать, можно баллотироваться в какие-нибудь чиновники или даже президенты, с черными мантрами такое проделать не то чтобы слишком сложно.

Но помешала осторожность. Прежде чем совершать подвиги, которые обязательно прославят его на весь свет, надо позаботиться о том, как он будет объяснять, откуда у него богатство. Надо создать какую-нибудь фирму, что ли... Иван с раздражением осознал, что большие деньги всегда оставляют след, и так просто их под подушку не спрячешь.

Вот и торчал он на острове, размышляя, как всё устроить. Размышлять мешала Вероника, мешал пляж, мешали постоянные пати, мешала сама райская природа, которая склоняла лишь к неге и безделью.

Он взял айфон последней модели, открыл приложение Drafts, чтобы глянуть на примерные наброски своего проекта по созданию фирмы. На глаза попалось длинное доменное имя и кодовое слово, состоящее, казалось бы, из набора букв и цифр. Да, он записал последний адрес и код сайта Предшественников, прежде чем навсегда отчалить из родного города. С тех пор прошло полтора месяца.

С Предшественниками бы посоветоваться, пришло на ум Ивану. Он просмотрел все ролики, и в последнем ему сообщили, что теперь у него есть возможность личного общения с блогерами, но Иван был слишком занят переездом, чтобы вступать в беседу с неизвестными благодетелями.

Зайти на сайт Предшественников можно только с того же девайса, на котором проходишь тест, и у Ивана не было ни малейшей надежды, что он войдет на этот сайт с мобильника. Он сам не понял, зачем попробовал это сделать.

Сайт загрузился, его мрачноватый и тревожный дизайн Иван не позабыл бы до конца жизни. Он присвистнул.

Слева и вправду появилась новая кнопка «Сообщения».

Поколебавшись, Иван нажал на эту кнопку, и открылось новое поле, куда можно было вводить текст. Иван снова заколебался, подумал, а стóит ли вообще им писать да спрашивать? Предшественники его никак не тревожили, и опасения Ивана насчет того, что к нему придет счет, пока не оправдались. Вот сейчас он напишет, и они про него вспомнят.

Иван усмехнулся и опять отпил пива. Алкоголь слегка ударил в голову. А с чего Предшественникам про него вообще забывать? Хотели бы выставить счет, выставили бы, и ничегошеньки он им не сделал бы. То ли из-за внезапно нахлынувшего куража, то ли под действием пива он написал:

«Здравствуйте, уважаемые Предшественники!»

Ответ пришел моментально, что наталкивало на мысли о боте:

«Здравствуй, дорогой клиент!»

Иван с запозданием подумал, что зря он это сделал, теперь Предшественники знают, если можно так выразиться, к нему дорогу. Хотя это чушь, перебил он сам себя, они и так знали, при их-то возможностях. Он набрал:

«Мне нужен совет».

«Мы можем дать только один совет».

Иван удивился.

«Какой?»

«Как обрести истинную свободу».

Это как раз то, что мне нужно, подумал он. Истинная свобода – вот как это называется! Быть богатым и счастливым, ни от кого не зависеть и ничего не бояться.

«Именно этот совет мне и нужен!»

«Мы поможем тебе, – без замедления последовал ответ, – следуй за стрелкой».

На экране телефона возникло что-то вроде виртуального компаса. Багровая стрелка слегка дрожала и показывала на виллу позади Ивана. Ему что, надо выйти из дома?

Почему-то он послушно встал и пошел, дрожащая стрелка завораживала и не позволяла оторвать взгляд. В одних купальных плавках Иван прошлепал босиком по кафельным плиткам террасы, где был бассейн, лежаки и танцплощадка под открытым небом, зашел в дом через огромные стеклянные двери. В обширной гостиной, в центре которой спиралью завивалась лестница, ведущая на второй этаж, стрелка вдруг указала налево, туда, где был кожаный диван, две пальмы в кадках и глухая стена. Не задумываясь, Иван прошел мимо барной стойки и подошел к стене. При его приближении в стене вспыхнул контур арки, стена внутри нее протаяла, как мороженое на тропическом солнце, и Иван увидел темный и мрачный тоннель, конец которого исчезал во мраке.

Какая-то крошечная часть его сознания завопила, не желая идти невесть куда, но дрожащая призрачная стрелка на экране смартфона подавила этот крик, как подушка в руках душителя глушит предсмертный вопль жертвы. Иван, чувствуя, как его ноги без участия головы сами делают шаг за шагом, повлекся в тоннель.

Здесь было прохладно, как, собственно, и внутри виллы, где днем и ночью трудились кондиционеры, но воздух был несвежим, спертым, сырым, как под землей.

Тоннель окончился, и Иван вышел в большое круглое помещение со сводчатым потолком. Стены диковинного зала были сложены из шестиугольных плиток, сплошь испещренных неведомыми символами и знаками. С потолка свисали пыльные пучки проводов, извиваясь и переплетаясь так, что при виде них любой электрик схватился бы за голову, и опускались на невысокое, но широкое возвышение посреди зала.

Там, где стены соединялись с полом, светилась красноватая полоса, она и освещала все это пространство, похожее на дизайн сайта Предшественников.

Там кружком лицом друг к другу сидели какие-то люди.

Иван вздрогнул, оглянулся, стрелка на смартфоне исчезла. Тоннеля позади уже не было, лишь истаивал светящийся фрейм портала. Иван не то чтобы испугался, но слегка сжало сердце.

– Подойди сюда, Иван, – произнес знакомый голос.

– Куда? – тупо спросил Иван.

– К нам.

Он понял, чей это голос – Демьяна, специалиста по вербальной психосуггестии.

Иван подошел к возвышению, а вокруг был красноватый полумрак и спертый воздух, как в гробнице. Он увидел двенадцать фигур в каменных креслах, неподвижных, пыльных, в каких-то причудливых доспехах, больше похожих на скафандры. Их головы целиком закрывали шлемы, опутанные проводами, которые спускались с потолка.

И тут Ивану стало по-настоящему страшно. Воздействие стрелки на экране прошло, и он вдруг осознал, что попал в ловушку – здесь, в месте, похожем на исполинскую могилу, среди этих двенадцати мертвых тел в непроницаемой броне. Он хотел бежать, хотя понятия не имел, куда именно, выхода здесь не было, лишь похожие на пчелиные соты стены и потолок, но он не смог пошевелится, скованный неведомой силой.

Одна из фигур дрогнула, и Иван вскрикнул. С лязгом шлем развалился на две половины, провода зашевелились, как клубок змей, посыпалась многолетняя пыль, и Иван увидел лицо.

Оно было ссохшимся, похожим на череп, черные глаза провалились, нос разложился и превратился в две узкие вертикальные щели, в которых виднелись волоски, губы высохли, истончились, и зубы торчали наружу в вечной ухмылке. Это лицо было лицом мертвого человека, но жило, двигалось, глаза следили за Иваном, который узнал Демьяна, несмотря на чудовищные метаморфозы.

Демьян клацнул зубами, и голос, явно синтезируемый искусственно, приятный голос с хорошей дикцией, зазвучал откуда-то сверху:

– Ты пришел, дорогой клиент, и я очень рад, поскольку моя смена окончилась.

– Какая смена? – пробормотал Иван еле слышно. В голове стучала мысль: я попал, я попал!!!

– Я уже десять лет сижу здесь и веду свой блог по обучению Праязыку. Все мои коллеги, Гордей, Аглая, Тихон и другие, работают гораздо меньше моего, поскольку нашли преемников. Вот и я нашел.

– Меня? – взвизгнул Иван. – Я должен сидеть здесь и... и... разлагаться?

– Такова цена. Ты будешь следующим учителем вербальной психосуггестии. Не каждый человек может постичь ее, как постигли мы с тобой. Не каждый может так правильно выговаривать слова Праязыка, как это удалось тебе. Ты просто прирожденный заклинатель.

– Но... но я не хочу! – Иван сообразил, что мелет чушь и спросил как можно более твердым голосом: – Что это за место? Кто вы такие, Предшественники? Предшественники чего?

– Человечества, – ответил голос Демьяна живо, в то время как голова мумии слегка шевельнула нижней челюстью, не отрывая тусклых черных глаз от Ивана. – До человечества была другая разумная раса. Некоторые называют их Старыми людьми. Когда-то они владели планетой и даже построили колонии на других планетах Солнечной системы. А потом стали вымирать по естественным причинам, они не могли размножаться, несмотря на всю их науку. Новые люди, эти грязные дикие обезьяны, расправились с последними представителями великой цивилизации и до сих пор усиленно стирают следы нашего присутствия, скрывая от масс сам факт их существования. Человеческая раса глубоко порочна, а чтобы победить зло, нужно еще большее зло. Минус на минус дает плюс, клин клином выбивают. Перед гибелью Предшественники оставили дежурных хранителей здесь, под землей, они находили преемников, чтобы линия передачи не прервалась. Когда изобрели интернет – не без помощи Предшественников, – мы приступили к обучению всего того, что ты уже видел. Предшественники тайно двигают прогресс вперед, к гибели. Мы учим и даем избранным людям знания, которые ввергнут человечество в хаос и ужас. И тогда зло в душах людей исчезнет.

Иван слушал, мысли путались, колени дрожали. Вспомнились Кира с Владимиром, прохожие с живыми лицами после теракта, помощь волонтеров.

– Чтобы быть хорошими и сплоченными, – продолжал Демьян, – людям нужна война. Вечная и непрерывная. Но эта война должна контролироваться, и для этого здесь мы. Сейчас на Земле около тридцати тех, кто обучен нами. По черным мантрам самый способный ты, Иван, и я рад, что ты вышел с нами на связь.

– То есть если б не вышел, вы бы до меня не добрались? – слабо проговорил Иван.

– Ты бы вышел непременно. Я знаю. Сам таким был когда-то. Я ведь тоже прошел тест и научился всему у своего предшественника. А потом сменил его на дежурстве.

– Но я не хочу!

– Уже поздно, у тебя нет выбора.

Тело Ивана сковало – от сверлящего ли взгляда Демьяна или по другой причине, непонятно. Он понял, что никуда отсюда не денется.

– А если я найду преемника быстро? Я смогу уйти?

– Да. Ты обретешь настоящую свободу.

– Что это такое – настоящая свобода?

Демьян деликатно хохотнул.

– Истинная свобода – это всегда смерть. Прощай, Иван, и спасибо, что освободил меня.

Глаза мумии закрылись, но не полностью – высохшие веки не прикрывали глазные яблоки. Голос затих. Броня-скафандр раскрылся лепестками, как пыльный металлический цветок, и на пол рухнуло высохшее тело, которое рассыпалось в прах.

Раскрытый скафандр приглашающе зиял, и Иван против воли шагнул вперед, повернулся и сел прямо внутрь него.

Обидно, подумал он. Но ничего, найду преемника и выберусь отсюда.

11

...Павел Гирин ответил на последний вопрос, и экран потускнел. На нем появилась главная страница какого-то сайта, по виду видеохостинга. Павел нажал на первый видос, на превью которого был незнакомый молодой человек со светлыми волосами.

Павел оглянулся – в комнату вошел отец – и остановил видеоролик. Он уже два года не пил ни капли алкоголя, но душа у Паши по-прежнему сжималась каждый раз, когда отец вот так появлялся в его комнате.

Отец подмигнул.

– Чем занимаемся? Уроки?

– Да не, сайт какой-то нашел. Вот, смотрю...

В прежние запойные времена отец бы за такие слова избил Пашку до полусмерти. Но те времена прошли, как прошел энурез у Павла.

– Ну, отдохнуть от уроков тоже надо, – рассудил отец. – Но и про уроки не забывай. Надо учиться, чтобы устроиться на хорошую работу. И не стать алкашом, как я когда-то. Мне повезло, что у меня непереносимость к алкоголю появилась. Врачи в шоке, не могут понять, с чего. Но факт остается фактом. Если меня кто-то и закодировал, то я ему только благодарен.

– Никита! – позвала мужа мать с кухни. – Поди сюда, стол подвинуть надо...

Отец вышел, а Паша нажал на клавишу пробела, и видео запустилось. Человек на видео показался смутно знакомым, но Паша не смог вспомнить, где же его видел, хотя был уверен, что знает его.

«Что ж, ты это сделал, дорогой друг, – заговорил парень, – добрался до нашего сайта. Меня зовут Иван, и я – специалист по вербальной психосуггестии. Не спеши выключать, и я научу тебя управлять людьми с помощью одних только слов...»