Актер и режиссер Константин Богомолов на самом деле, конечно, поэт. Иначе всего этого бы не было. И этой колонки тоже, между прочим.
Вы видели схему человеческих нервов?
Нервы, спутавшие тело человека.
Как щупальца неведомого чего-то.
Мы запутываемся в своих нервах, как в водорослях утопший.
Мы запутываемся в своих болях.
Но это и есть жизнь.
Она дана нам через нервы.
Она дана нам через боль.
Искать боли.
И не объяснять боль.
Понять, что смысл боли — в ней самой.
Как смысл смерти Христа — в самой смерти.
Не в мистике. Не в «до» и не в «после».
Не в B.C. и не в A.C.
А в самом длении.
В том, что смерть была мучительной и долгой.
И было много боли.
И в этой в высшем смысле бессмысленной боли умирания и была жизнь.
При чем тут мистика?
При том, что она — грех.
При том, что грех — обезболивает.
И в этом суть.
Обезболивающее — грех.
И грех — обезболивать.
Я верю во все, что обезболивает.
Я верю в цинизм и верю в слезы.
В идеи, в бога, в заряженную воду, в судьбу.
Верю во все, что объясняет.
Объясняя — лжет. Потому что любое объяснение — ложь.
Но если не объяснять — то как?
Это же все равно что с непостижимостью встать лицом к лицу.
Тебя поглощает и разрывает абсолютное ничто.
Но в этом ничто — огромная боль.
И если полюбить ее — жизнь расцветает, как бутон.
Расцветает, чтобы закончиться.
Но этот момент цветения — это момент наивысшей боли.
Это цветет Жизнь. Она цветет перед концом.
И только это — мистика.
P.S. Болит что-то — выпьешь рюмку — не болит.
Мистика тоже по-своему.
Не рюмка — мистика, а мистика — это рюмка.
Главное — залпом. Иначе не работает. С мистикой. С рюмкой тоже.
Колонка Константина Богомолова опубликована в журнале "Русский пионер" №105. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".