Создание нового правительства, какой бы тщательностью или мудростью ни отличалась эта работа, не может не порождать вопросов сложности и тонкости; и можно ожидать, что они определенным образом будут вытекать из создания конституции, основанной на полном или частичном включении ряда отдельных суверенных прав. Только время может созреть и усовершенствовать настолько сложную систему, может ликвидировать значение всех частей и приспособить их друг к другу в гармоничном и последовательном ЦЕЛОМ.
Соответственно, такие вопросы возникли в связи с планом, предложенным конвенцией, и, в частности, в отношении судебного департамента. Основные из них касаются положения судов штатов в отношении тех дел, которые должны быть переданы в федеральную юрисдикцию. Должно ли это быть исключительным, или эти суды должны обладать параллельной юрисдикцией? Если последнее, то в каком отношении они будут находиться к национальным трибуналам? Это вопросы, с которыми мы сталкиваемся в устах здравомыслящих людей и которые, безусловно, заслуживают внимания.
Принципы, установленные в здании бывшей бумажной[1] учит нас, что Штаты сохранят все существующие власти, которые не могут быть исключительно делегированы Федеральному голову; и что этот эксклюзивный делегация может существовать только в одном из трех случаев: когда эксклюзивный органа, оставьте условия, предоставленные Союза; или когда конкретного полномочия предоставлены Союза, и осуществление нравится власть запрещается государства; или когда полномочия предоставлены Союза, с которыми подобный орган в Штатах были бы совершенно несовместимы. Хотя эти принципы, возможно, и не применимы с такой же силой к судебной власти, как и к законодательной, все же я склонен думать, что они в основном справедливы как в отношении первой, так и в отношении второй. И под этим впечатлением я, как правило, буду утверждать, что государственные суды сохранят юрисдикцию, которой они обладают сейчас, если только она не будет отнята одним из перечисленных способов.
Единственное, что в предлагаемой Конституции, которая имеет вид ограничения полномочий федеральных судов федеральными судами, содержится в этом отрывке: “СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ Соединенных Штатов ПРИНАДЛЕЖИТ одному Верховному суду и ТАКИМ нижестоящим судам, которые Конгресс время от времени определяет и устанавливает”. Это может быть истолковано либо как означающее, что только высшие и нижестоящие суды Союза должны иметь право решать те причины, на которые распространяются их полномочия; или просто обозначить, что органами национальной судебной власти должен быть один Верховный суд и столько нижестоящих судов, сколько Конгресс сочтет нужным назначить; или, другими словами, что Соединенные Штаты должны осуществлять судебную власть, которой они должны быть наделены, через один верховный суд и определенное число нижестоящих судов, которые будут учреждены ими. Первый исключает, а последний признает параллельную юрисдикцию государственных судов; и поскольку первое означало бы косвенное отчуждение государственной власти, последнее представляется мне наиболее естественной и наиболее оправданной конструкцией.
Но эта доктрина параллельной юрисдикции четко применима только к тем описаниям причин, о которых государственные суды ранее знали. Это не столь очевидно в отношении дел, которые могут вытекать из будущей Конституции и быть ХАРАКТЕРНЫМИ для нее; поскольку отказ предоставить государственным судам право юрисдикции в таких случаях вряд ли может рассматриваться как сокращение ранее существовавшей власти. Поэтому я не имею в виду утверждать, что Соединенные Штаты в соответствии с законодательством в отношении объектов, вверенных их руководству, не могут передавать решение по причинам, возникающим в связи с конкретным постановлением, исключительно федеральным судам, если такая мера будет сочтена целесообразной; но я считаю, что суды штатов не будут лишены какой-либо части своей первоначальной юрисдикции, кроме того, что может касаться апелляции.; и я даже придерживаюсь мнения, что в каждом случае, когда они не были прямо исключены будущими актами национального законодательного органа, они, конечно, будут учитывать причины, которые могут возникнуть в результате этих актов. Это я делаю вывод из природы судебной власти и из общего гения системы. Судебная власть каждого правительства выходит за рамки своих собственных местных или муниципальных законов и в гражданских делах охватывает все предметы судебного разбирательства между сторонами в пределах своей юрисдикции, хотя причины споров связаны с законами самой отдаленной части земного шара. Те из Японии, не в меньшей степени, чем из Нью-Йорка, могут стать объектами юридического обсуждения в наших судах. Когда в дополнение к этому мы рассматриваем правительства штатов и национальные правительства, какими они действительно являются, в свете родственных систем и как части ОДНОГО ЦЕЛОГО, вывод кажется убедительным, что суды штатов будут обладать параллельной юрисдикцией во всех делах, возникающих в соответствии с законами Союза, где это прямо не запрещено.
Здесь возникает другой вопрос: какие отношения будут существовать между национальными и государственными судами в этих случаях параллельной юрисдикции? Я отвечаю, что апелляция, безусловно, будет подана последним в Верховный суд Соединенных Штатов. Конституция в прямом смысле наделяет Верховный суд апелляционной юрисдикцией во всех перечисленных делах федерального значения, в которых он не должен иметь первоначальной юрисдикции, без единого выражения, ограничивающего его деятельность нижестоящими федеральными судами. Рассматриваются только объекты апелляции, а не суды, из которых она должна быть подана. Исходя из этого обстоятельства и из причины происходящего, его следует истолковать как распространяющееся на государственные суды. Либо это должно быть так, либо местные суды должны быть исключены из параллельной юрисдикции по вопросам, представляющим национальный интерес, в противном случае судебная власть Союза может быть ускользнута по желанию каждого истца или прокурора. Ни одно из этих последствий не должно, без очевидной необходимости, быть связано; последнее было бы совершенно неприемлемо, поскольку это противоречило бы некоторым из наиболее важных и общепризнанных целей предлагаемого правительства и существенно затруднило бы его меры. И я не вижу никаких оснований для такого предположения. В соответствии с уже сделанным замечанием, национальную и государственную системы следует рассматривать как ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ. Суды последних, конечно, будут естественными помощниками в исполнении законов Союза, и апелляция от них будет столь же естественно направлена в тот трибунал, которому суждено объединить и ассимилировать принципы национального правосудия и правила национальных решений. Очевидная цель плана конвенции состоит в том, чтобы все причины указанных классов по веским общественным причинам получили свое первоначальное или окончательное определение в судах Союза. Поэтому ограничивать общие выражения, предоставляющие апелляционную юрисдикцию Верховному суду, апелляциями нижестоящих федеральных судов, вместо того, чтобы разрешать их распространение на суды штатов, означало бы ограничивать широту терминов, подрывая намерение, вопреки всем разумным правилам толкования.
Но можно ли подать апелляцию на ложь из судов штата в подчиненные федеральные судебные органы? Это еще один из поднятых вопросов, и он более сложен, чем первый. Следующие соображения подтверждают это утверждение. План конвенции, в первую очередь, уполномочивает национальное законодательное собрание “создавать суды, подчиненные Верховному суду”[2]. В следующем месте он заявляет, что “СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ Соединенных Штатов БУДЕТ ВОЗЛОЖЕНА на один Верховный суд и на такие суды низшей инстанции, которые назначит и учредит Конгресс”; и затем он переходит к перечислению дел, на которые распространяется эта судебная власть. Впоследствии он делит юрисдикцию Верховного суда на первоначальную и апелляционную, но не дает определения юрисдикции нижестоящих судов. Единственные очертания, описанные для них, заключаются в том, что они должны быть “ниже Верховного суда” и что они не должны превышать установленных пределов федеральной судебной власти. Должны ли их полномочия быть оригинальными или апелляционными, или и тем и другим, не объявляется. Все это, по-видимому, оставлено на усмотрение законодательной власти. И в этом случае я не вижу в настоящее время никаких препятствий для подачи апелляции из государственных судов в нижестоящие национальные суды; и можно себе представить множество преимуществ, связанных с возможностью этого. Это уменьшило бы мотивы для увеличения числа федеральных судов и позволило бы принять меры, рассчитанные на то, чтобы ограничить апелляционную юрисдикцию Верховного суда. Затем трибуналам штатов может быть оставлено более полное обвинение в федеральных делах; и апелляции, в большинстве случаев, в которых они могут быть сочтены надлежащими, вместо того, чтобы быть переданы в Верховный суд, могут быть переданы из судов штатов в окружные суды Союза.