Число, из которого должна состоять Палата представителей, формирует другую и очень интересную точку зрения, в соответствии с которой может рассматриваться эта ветвь федерального законодательного органа.
Действительно, едва ли какая-либо статья во всей Конституции кажется более достойной внимания, учитывая весомость характера и очевидную силу аргументации, с которой она была подвергнута нападкам.
Обвинения, выдвинутые против него, заключаются, во-первых, в том, что столь малое число представителей будет небезопасным хранителем общественных интересов; во-вторых, в том, что они не будут обладать надлежащими знаниями о местных условиях своих многочисленных избирателей; в-третьих, что они будут отобраны у того класса граждан, который меньше всего будет сочувствовать чувствам массы народа и, скорее всего, будет стремиться к постоянному возвышению немногих на фоне депрессии многих; в-четвертых, каким бы ущербным ни было это число в первую очередь, оно будет все более и более непропорциональным из-за увеличения числа людей и препятствий, которые будут препятствовать соответствующему увеличению числа представителей. В целом по этому вопросу можно отметить, что ни одна политическая проблема не менее поддается точному решению, чем та, которая относится к числу наиболее удобных для представительного законодательного органа; также нет ни одного пункта, по которому политика нескольких штатов больше расходилась бы, независимо от того, сравниваем ли мы их законодательные собрания непосредственно друг с другом или рассматриваем пропорции, которые они соответственно имеют по отношению к числу своих избирателей. Не обращая внимания на разницу между самыми маленькими и самыми крупными штатами, такими как Делавэр, самая многочисленная ветвь которого состоит из двадцати одного представителя, и Массачусетс, где она составляет от трех до четырехсот, можно заметить очень значительную разницу между штатами, почти равными по численности населения. Число представителей в Пенсильвании составляет не более одной пятой от числа представителей в последнем упомянутом штате. В Нью-Йорке, население которого по сравнению с населением Южной Каролины составляет от шести до пяти человек, проживает немногим более трети представителей. Столь же велика разница между штатами Джорджия и Делавэр или Род-Айленд. В Пенсильвании представители не имеют большей доли среди своих избирателей, чем один на каждые четыре или пять тысяч. В Род - Айленде их доля составляет по крайней мере один на каждую тысячу. И согласно конституции Грузии, эта пропорция может быть доведена до одного на каждые десять избирателей; и неизбежно должна значительно превышать пропорцию в любом из других штатов. Еще одно общее замечание, которое следует сделать, состоит в том, что соотношение между представителями и народом не должно быть одинаковым там, где последних очень много, и там, где их очень мало. Если бы деятельность представителей в Виргинии регулировалась стандартом в Род-Айленде, то в настоящее время их число составляло бы от четырех до пятисот, а через двадцать или тридцать лет-тысячу. С другой стороны, соотношение Пенсильвании, если применить его к штату Делавэр, сократило бы представительную ассамблею последнего до семи или восьми членов. Ничто не может быть более ошибочным, чем основывать наши политические расчеты на арифметических принципах. Шестидесяти или семидесяти мужчинам с определенной степенью власти можно доверять больше, чем шести или семи. Но из этого не следует, что шестьсот или семьсот человек были бы пропорционально лучшим депозитарием. И если мы продолжим предположение до шести или семи тысяч, все рассуждения должны быть перевернуты. Истина заключается в том, что во всех случаях, по крайней мере, определенное количество, по-видимому, необходимо для обеспечения преимуществ бесплатных консультаций и обсуждений, а также для защиты от слишком легкого сочетания в ненадлежащих целях; с другой стороны, количество, по крайней мере, должно быть в пределах определенного предела, чтобы избежать путаницы и невоздержанности множества. Во всех очень многочисленных собраниях, какого бы характера они ни были, страсть никогда не перестает отнимать скипетр у разума.
Если бы каждый афинский гражданин был Сократом, каждое афинское собрание все равно было бы толпой.
Необходимо также вспомнить здесь замечания, которые были применены к случаю выборов, проводимых раз в два года. По той же причине, по которой ограниченные полномочия Конгресса и контроль законодательных органов штатов оправдывают менее частые выборы, чем это могло бы потребоваться в противном случае, члены Конгресса должны быть менее многочисленны, чем если бы они обладали всей законодательной властью и находились под обычными ограничениями других законодательных органов. Имея в виду эти общие идеи, давайте взвесим высказанные возражения против числа членов, предложенных в Палату представителей. Во-первых, говорится, что столь малому числу нельзя безопасно доверять такую большую власть. Численность, из которой должна состоять эта ветвь законодательной власти в начале правления, составит шестьдесят пять человек. В течение трех лет должна быть проведена перепись населения, когда это число может быть увеличено до одного на каждые тридцать тысяч жителей; и в течение каждого последующего десятилетнего периода перепись должна возобновляться, и в соответствии с вышеуказанным ограничением могут быть продолжены дополнения. Не будет сочтено экстравагантным предположением, что первая перепись, из расчета один на каждые тридцать тысяч, увеличит число представителей по крайней мере до ста. Оценивая негров в пропорции трех пятых, едва ли можно сомневаться в том, что население Соединенных Штатов к тому времени составит, если уже не составит, три миллиона. По истечении двадцати пяти лет, согласно расчетным темпам роста, число представителей составит двести, а через пятьдесят лет-четыреста. Это число, которое, я полагаю, положит конец всем страхам, возникающим из-за малости тела. Я принимаю как должное здесь то, что я, отвечая на четвертое возражение, покажу ниже, что число представителей будет время от времени увеличиваться в порядке, предусмотренном Конституцией. В противоположном предположении я должен признать, что возражение действительно имеет очень большой вес. Тогда истинный вопрос, который необходимо решить, заключается в том, является ли малочисленность этого числа, как временное регулирование, опасным для общественной свободы? Будут ли шестьдесят пять членов в течение нескольких лет и сто или двести в течение еще нескольких лет надежным депозитарием ограниченной и хорошо охраняемой законодательной власти Соединенных Штатов? Я должен признаться, что не мог бы дать отрицательный ответ на этот вопрос, не уничтожив сначала все впечатления, которые я получил в отношении нынешнего гения народа Америки, духа, который движет законодательными органами штатов, и принципов, которые заложены в политический характер каждого класса граждан. Я не могу представить, что народ Америки в его нынешнем состоянии или при любых обстоятельствах, которые могут быстро произойти, выберет и каждый второй год повторяет выбор народа Америки., шестьдесят пять или сто человек, которые были бы склонны к созданию и осуществлению плана тирании или предательства. Я не могу себе представить, чтобы законодательные органы штатов, которые должны испытывать столько мотивов для наблюдения и которые обладают таким количеством средств противодействия федеральному законодательному органу, не смогли бы ни обнаружить, ни победить заговор последних против свобод их общих избирателей. Я также не в состоянии представить, что в настоящее время или может быть в течение какого-либо короткого времени в Соединенных Штатах есть шестьдесят пять или сто человек, способных рекомендовать себя на выбор народа в целом, которые либо захотят, либо осмелятся в течение короткого промежутка в два года предать торжественное доверие, оказанное им. То, что могут вызвать изменение обстоятельств, времени и увеличение численности населения нашей страны, требует пророческого духа, чтобы заявить, что не входит в мои претензии. Но, судя по обстоятельствам, которые сейчас перед нами, и по их вероятному состоянию в течение умеренного периода времени, я должен заявить, что свободы Америки не могут быть под угрозой в том количестве рук, которое предлагается федеральной конституцией. С какой стороны может исходить опасность? Боимся ли мы иностранного золота? Если иностранное золото могло так легко развратить наших федеральных правителей и позволить им заманить в ловушку и предать своих избирателей, как случилось, что мы в настоящее время являемся свободной и независимой нацией? Конгресс, который провел нас через Революцию, был менее многочисленным органом, чем будут их преемники; они не были избраны и не несли ответственности перед своими согражданами в целом; хотя они назначались из года в год и могли быть отозваны по своему усмотрению, они, как правило, продолжались в течение трех лет и до ратификации федеральных статей на еще более длительный срок.
Они всегда проводили свои консультации под покровом тайны; они вели исключительно наши дела с иностранными государствами; в течение всего хода войны судьба их страны была в их руках в большей степени, чем можно надеяться, когда-либо будет в случае с нашими будущими представителями; и, исходя из величия поставленного на карту приза и рвения стороны, которая его потеряла, вполне можно предположить, что применение других средств, кроме силы, не было бы без колебаний. И все же мы знаем по счастливому опыту, что общественное доверие не было предано; и чистота наших общественных советов в этом конкретном случае никогда не страдала, даже от слухов о клевете. Ощущается ли опасность со стороны других ветвей федерального правительства?
Но где найти средства для президента, или Сената, или и того, и другого? Следует предположить, что их вознаграждения за должность не будет и без предыдущей коррупции в Палате представителей не может быть более чем достаточно для самых разных целей; их личное состояние, поскольку все они должны быть американскими гражданами, не может быть источником опасности. Таким образом, единственным средством, которым они могут обладать, будет распределение назначений. Не здесь ли лежит ее обвинение в подозрении? Иногда нам говорят, что этот фонд коррупции должен быть исчерпан президентом, чтобы подавить добродетель Сената. Теперь верность другого Дома должна быть жертвой. Невероятность такого корыстного и вероломного сочетания нескольких членов правительства, стоящих на столь разных основаниях, как это вполне допускают республиканские принципы, и в то же время подотчетных обществу, над которым они находятся, должна одна успокоить это опасение. Но, к счастью, Конституция предусмотрела еще одну гарантию. Члены Конгресса лишаются права занимать любые государственные должности, которые могут быть созданы или вознаграждение которых может быть увеличено в течение срока их избрания.
Поэтому никакие должности не могут быть предоставлены существующим членам, кроме тех, которые могут стать вакантными в результате обычных жертв: и предполагать, что этого будет достаточно, чтобы купить опекунов народа, выбранных самим народом, значит отказаться от всех правил, по которым должны быть рассчитаны события, и заменить неизбирательную и безграничную ревность, с которой все рассуждения должны быть тщетными. Искренние друзья свободы, которые предаются экстравагантности этой страсти, не осознают, какой вред они наносят себе сами. Как в человечестве существует определенная степень развращенности, требующая определенной степени осмотрительности и недоверия, так и в человеческой природе есть другие качества, которые оправдывают определенную долю уважения и доверия. Республиканское правительство предполагает наличие этих качеств в большей степени, чем любая другая форма. Если бы картины, нарисованные политической ревностью некоторых из нас, были верными подобиями человеческого характера, можно было бы сделать вывод, что среди людей недостаточно добродетели для самоуправления; и что ничто, кроме цепей деспотизма, не может удержать их от уничтожения и пожирания друг друга.