"...Лилию начало раздражать в нём абсолютно всё: внешность, голос, жесты, да и само его присутствие в её доме было так отвратительно ей, что сконцентрировалось до чистой ненависти. Особенно Лилию выводило из себя то, что эта зараза трогает её вещи, лежащие на столе и распространяется по дому как инфeкция..."
Как всегда, во вторник после завтрака Лилия села за секретер, смахнула несуществующую пыль со стопки чистых листов и сосредоточенно прикусила нижнюю губу.
Она всегда знала, о чём написать Виктору, но каждый раз, прежде чем взяться за перьевую ручку, сосредоточенно обдумывала свою речь.
Это был своеобразный обряд. Не только размышление о написанном, но и сам акт написания письма. В течение года Лиля исправно писала по одному длинному и подробному письму в неделю, хотя так и ни разу не получила ответа. Но тот факт, что её письма остаются безответными, больше не беспокоил девушку.
Она вкладывала в эти пространные письма всю свою обыкновенную, ничем не примечательную жизнь. Всю без прикрас. Не было в этих маленьких эссе ни капли преувеличения, ни слова лжи. Такая честность стала своего рода исповедью, тем самым освобождением души от извечной потребности притворяться перед другими.
Лилия сделала глубокий вдох, расправила безупречно ровный лист бумаги, обмакнула ручку в ароматизированные чернила и неторопливо вывела первые буквы приветствия.
«Дорогой Виктор!
Я рада что, наконец, могу посвятить всё своё время письму к тебе.
Это была тяжёлая неделя, которая не принесла мне радости. Не было в этих осенних днях ничего светлого и хорошего. Одна лишь рутинная работа, которая поглощает меня всё больше и больше. Совершенно пресные дни, наполненные бесконечным притворством перед коллегами, что моя жизнь удалась. Я не нахожу в себе сил признаться этим холёным, успешным и чрезмерно уверенным в себе женщинам, что всё не так гладко и не так весело в моей жизни. Поэтому, письма к тебе это отрада. Уголок истины, в котором я могу быть честной.
У меня ничего не изменилось. И никаких новостей нет. Я с нетерпением ожидаю приезда тёти Ланы, она обещала появиться в нашем городе к октябрю. Не скрою, что её появление сильно разнообразит моё свободное время. И у меня появиться много историй и сплетен, которые я с удовольствием смогу пересказать тебе.
В ту пятницу Инга опять спрашивала, чем я буду заниматься на выходные и даже пригласила меня на пикник к озеру. Но я отказала. Даже не знаю почему. Ведь я хотела поехать…. Но когда эта блондинка обратилась ко мне своим тонким мерзким почти сочувственным голоском, меня словно окатили холодной водой, и я сказала «нет», сославшись на занятость. Сама её фраза была отвратительной, словно разоблачающей меня в несостоятельности: «Лиля, что в эти выходные? У нас собирается грандиозная компания. Восхитительный пикник у озера. Поедешь? Или опять будешь скучать дома?»
И я не сдержалась. Это было как оскорбление, так словно она знала, что я провожу свои свободные дни в одиночестве.
«О, нет, спасибо, - ответила я, стараясь скрыть нарастающий гнев, который родился из-за того, что Инга считала меня отщепенкой не способной на развлечения. - У меня планы на субботу и воскресенье. Ко мне приезжает один знакомый и мы собираемся на частную вечеринку его друзей из соседнего города».
Вот так я солгала. Просто не смогла сказать, что я всегда свободна по выходным. Была не в силах признаться этой безмозглой стерляди, что у меня нет друзей и что я до безумия хочу пойти с ними на пикник.
Не могу поверить, что у этой абсолютно пустой девицы событий в жизни больше, чем у меня! Как такое может быть, Виктор?
Я отнюдь не дурна собой и не похожа на «синий чулок» со мной есть о чём поговорить. Недаром же я получила два высших образования и степень магистра. А Инга с горем пополам закончила колледж, она совершенно безграмотна и не в состоянии поддержать простую беседу. Она может рассуждать только о косметике и одежде. И, тем не менее, она всегда - в центре событий. Всегда сияет. Это угнетает меня.
Но меня совсем не мучает совесть, что я вру им о своей жизни, главное, что я могу быть откровенна с тобой. Этого достаточно. Я не хочу, чтоб, кто-то кроме тебя, знал меня настоящую.
Мне нравятся эти спокойные вторники, которые стали моими постоянными выходными. Весь день я провожу так, как мне нравится, не подстраиваясь ни под кого. И у меня появилось новое увлечение!
Недалеко от моего дома я нашла чудесный магазин, там продаются картины, рамки для фотографий и множество милых открыток, выполненных в разных стилях. Особенно мне понравились те, что сделаны под старину. Я уже купила несколько штук и собираюсь сделать из них коллаж.
Выходные я планирую провести дома, просматривая старые фильмы по двадцать пятому каналу. Ещё я купила пару книг на «развале», так что в субботу приготовлю пирог с брусникой и придамся чтению.
Так что, дорогой мой, в следующем письме я перескажу тебе всё, о чём узнала.
До новых встреч!
С любовью, Лилия».
Девушка аккуратно сложила лист бумаги пополам и вложила его в широкий конверт молочного цвета с тонкими чёрными полосками в правом углу. Адрес она написала мелким разборчивым подчерком, в котором не было и намёка на завитушки.
Запечатывая конверт, она всегда представляла, как тонкие ухоженные пальцы Виктора проводят по шероховатой бумаге, и он с бережной нетерпеливостью распечатывает его, боясь порвать бумагу. Ей чудилось, как он вдыхает аромат чернил, чуть прикасаясь к написанным словам губами, и только потом, замерев на мгновение, начинает читать.
Позволив себе эту минутную мечту, Лилия встала из-за стола и начала тщательно собираться перед выходом на улицу.
Для начала она приняла душ и сделала высокую укладку в стиле пятидесятых годов. Затем подвела брови, накрасила ресницы и добавила чуть румян на щёки, чтоб не казаться бледной.
Выбор одежды занимал немало времени, хотя весь её гардероб состоял в основном из классических костюмов в пастельных тонах. Её особой страстью были шерстяные свитера цвета слоновой кости и футболки из хлопка. В целом стиль молодой женщины можно было назвать элегантным и женственным. Она не следовала современной моде, но в её шкафу можно было встретить потёртые джинсы, к которым прилагалась красная кофта с широким вырезом. Но эту яркую вещь девушка надевала исключительно дома, считая, что она слишком сексуальна, чтобы надевать её на работу.
Откровенно говоря, Лилия смотрелась органично в безупречно отглаженной одежде классического стиля, которая, несомненно, была ей к лицу и дополняла образ нежно-печальной барышни из интеллигентной семьи.
После неторопливых сборов Лиля положила конверт в небольшую сумочку на тонком ремешке, накинула на плечи бежевое лёгкое пальто и вышла на улицу.
Закрыв дверь на два замка она легко спускалась по лестнице, довольная, что не встретила своего нового, недавно въехавшего, молодого соседа, который уже успел доставить ей некоторые беспокойства, её глаза светились от радости, а на губах то и дело мелькала улыбка.
***
Илларион, мужчина тридцати лет, работал на почте в отделе писем уже больше года. Его полностью устраивало это место и в его планы даже не входило что-то менять в своей жизни. Ему нравилось размеренное спокойствие почтового отделения и его атмосфера. Специфический запах документов и бумаг наводил на глубокие размышления, а эхо голосов, проносившееся по залам сосредоточенным шёпотом, создавало впечатления серьёзности и важности. Он обожал держать в руках чужие письма и представлять себе жизнь и планы посторонних людей.
Его коллеги давно поняли, что мужчина замкнут и не любит шумное общество. И если по началу они пытались завязать с ним дружеские отношения, то потом, наткнувшись на безразличие, оставили попытки. Такое положение устраивало Иллариона полностью.
Он воспитывался в религиозной семье со строгими правилами и ограничениями. Детство его прошло в замкнутой системе: дом, католическая школа, церковь, дом, и это наложило серьёзный отпечаток на личность. Сначала Илларион страдал из-за отсутствия друзей и простых радостей подростка, но потом привык. И теперь окружающие люди были для него просто объектами для изучения человеческой натуры и никак не могли стать чем-то большим. Молодой мужчина полностью сосредоточился на своих убеждениях, которые неторопливыми ростками взросли в его сложном, но замкнутом разуме. Илларион никогда не распространялся о своей жизни, презирал шумное и беспечное времяпрепровождение и предпочитал чтение и глубокие как он считал размышления о прочитанном. И если сначала его как-то беспокоило то, что он замкнут и возможно, закомплексован, то позже Илларион пришел к выводу, что он - особенный. Он полагал, что обладает качествами, присущими только людям глубоко образованным, которые могут считать себя на порядок выше всех остальных. Именно из-за этого он казался слегка надменным, а порой в его взгляде откровенно проскальзывало презрение к окружающим. Но человек наблюдательный мог разглядеть за этой надменностью застенчивость и неуверенность в себе, и те самые комплексы, которые как считал Илларион, покинули его ещё в юности.
Тем не менее, он был милым и приветливым, когда хотел, и при всём своём старании казаться надменным, не мог скрыть ярко выраженную доброту, свойственную его характеру.
Для людей посторонних он создавал впечатление человека, которого можно назвать «странным» или «немного не в себе». Но никто из его коллег никогда не мог отозваться о нём плохо, так как для этого не было совершенно никаких предпосылок.
Уже давно, Илларион обратил внимание на привлекательную женщину, которая приносила на почту письма, всегда отправляя их «первым классом» и с объявленной ценностью. Разумеется, он заметил, что все письма адресованы одному и тому же человеку, и, конечно, он давно знал, что они всегда возвращаются обратно с пометкой «вернуть отправителю».
Когда такое произошло в первый раз, он не обратил внимания. На второй, тоже. На пятый раз он забеспокоился, и когда девушка принесла очередное письмо на отправку, то учтиво уведомил её, что письма не находят своего адресата. На что получил довольно резкий ответ, что это его не касается и касаться не должно.
Такой ответ его смутил, но разбудил ещё больший интерес к женщине. Он стал думать о ней чаще обычного и с нетерпением ждал вторников, чтоб увидеть женщину по имени Лилия.
Илларион очень хотел завязать с ней беседу, только ничего у него не получалось. Ему отчаянно хотелось познакомиться с ней, и он придумывал сотни способов идеальной встречи. Также он думал о безответных письмах, о причинах и следствиях, пытался вообразить себя какая она на самом деле загадочная Лилия, почему отправляет эти письма, и кто такой Виктор?
Однажды он решил, как бы невзначай, пройтись мимо её дома, а вдруг получится встретить её, и тогда он бы смог поздороваться, и возможно, им удалось бы познакомиться. С того дня он стал выбирать дорогу домой так, чтоб проходить мимо её дома несмотря на то, что это занимало больше времени. Наконец в один из редких солнечных сентябрьских дней ему удалось встретить её.
Лилия выходила из парадной. На ней было надето бежевое пальто и белый шарф, а на лице явственно читалось встревоженное выражение.
- Добрый вечер, – превозмогая стеснительность, поздоровался Илларион. Он очень хотел добавить что-нибудь ещё, но не знал, что же ещё, можно сказать.
- Добрый… – в голосе Лилии явственно проступала нота недоумения. – Мы знакомы?
- Да… немного… – совсем смутился мужчина. – Я работаю на почте. В отделе отправки корреспонденции. Вы приходите каждый вторник, чтобы отправить письмо.
- Ах, да, – кивнула Лилия. – Да. Простите, я вас не узнала.
- Ничего страшного.
- До свидания, – сказала женщина и поспешила уйти.
- До свидания… – произнёс ей вслед Илларион.
Молодой человек раздосадовано прикрыл лицо руками и быстрее обычно пошёл домой. Совсем не так он представлял себе это знакомство. Он посчитал, что повёл себя очень глупо, и теперь не знал, как ему быть.
В следующий вторник он особенно нервничал, потому что знал, что она придёт. Ему было не по себе от мысли, что они снова встретятся, но он хотел её увидеть и не мог ничего с собой поделать.
Она появилась в обычное для себя время с письмом в руке.
- Добрый день! – Лилия улыбнулась.
- Добрый!
- Простите, что не узнала вас в прошлый раз и так быстро ушла, – её слова были полной неожиданностью для Иллариона. – Я спешила.
- Вы не должны извиняться, – сказал Илларион.
- Мне просто показалось что я была груба.
- Нет, нет. – Заверил её мужчина. – Это совсем не так.
Возникла неловкая пауза, и было не ясно было как из неё выйти. Первым опомнился Илларион, сказав:
- Ваше письмо, будьте добры.
- Да, да… конечно… – и Лилия протянула в окошко запечатанный конверт, продолжая улыбаться.
Илларион оформил отправление и отдал ей чек.
- Возьмите, пожалуйста.
- Спасибо.
- Не за что.
- Увидимся.
- До свидания.
После этих чрезмерных любезностей Лилия ушла, а Илларион весь день прибывал в отличном расположении духа.
В тот же день он получил пачку писем с пометками «вернуть отправителю» и среди них, как и ожидалось, было письмо Лилии. Увидев его, Илларион сильно занервничал, его ладони вспотели, а тело бросило в холодный пот.
Стараясь откинуть непрошенное волнение, Илларион взял тонкий канцелярский нож, оглянулся по сторонам чтобы убедиться в том, что он один, и аккуратно вскрыл чужое письмо.
***
Утром, после завтрака до того, как отправиться на почту Лилия, как всегда, села за секретер, смахнула несуществующую пыль с листка бумаги и глубоко задумалась перед тем, как начать писать. Сегодня она не знала, как выразить свои чувства и вдруг неожиданно для самой себя почувствовала, что в мыслях, а, следовательно, и в словах, старается замаскировать свои эмоции. Её рука слегка дорожала, и она боялась, что это отразится на подчерке, так что старалась выводить буквы, как можно медленнее, хотя она торопилась закончить письмо.
«Здравствуй, дорогой Виктор!
Последнее время я от чего-то встревожена. Для этого душевного беспокойства нет никаких оснований, просто я чувствую некую неопределённость и путаницу в собственных мыслях. Признаться, я не помню, чтоб такое происходило со мной до этого момента. Это немного напоминает мне наши первые встречи, но там не было тревоги и неопределённости, я помню, что в мыслях у меня царил беспорядок, но я не испытывала беспокойства. Хотя чувства, владевшие мной тогда, и сегодняшнее состояние сравнивать нельзя! К сожалению, я не могу подобрать другого примера. Может, это всего лишь осенняя хандра, и мне не стоит придавать этому большое значение.
У меня появились различные мысли по поводу прочитанного, и мне так хотелось передать их тебе, но сейчас я понимаю, что не могу сосредоточиться, что мне совершенно несвойственно.
Я сделала коллаж! Получилось очень красиво, и я сначала хотела повесить его на стенку в кухне, но решила, что будет лучше, если я подарю его тётушке. Я уже немного скучаю по ней и с нетерпением жду её приезда.
Сегодня очень дождливый день. Мне хочется остаться дома, завернуться в плед, но не хочется быть одной. Это опять так не похоже на меня, наверное, ты сразу заметил, что это письмо не такое, как все!
Мне кажется, что я выпила слишком много кофе, меня переполняет энергия, но я не хочу делать ничего конкретного. Мысли скачут, закручиваются в клубок, стягиваются и распускаются! Я - то довольна собой, то меня раздражает то, что приходит мне в голову, это так странно.
Надеюсь, уже к вечеру моё моральное состояние придёт в норму.
До новых встреч!
С любовью, Лилия».
Её письмо было непривычно коротким, но самое необычное заключалось в том, что она впервые скрыла свои истинные мысли и чувства, не доверив их бумаге. Никогда раньше она не писала так завуалированно о том, что с ней происходит. Любопытно то, что она скрывала это не от Виктора, а от самой себя. Лилия не могла разобраться в себе, не могла разобраться в своих эмоциях, потому что не понимала, что они плохо поддаются точному анализу. Она привыкла сортировать мысли как вещи стараясь держать их с строгом порядке, по привычке она пыталась разложить их по темам, значению и весу, но не могла определить, как они зарождаются и от чего, откуда приходят и что же со всем этим делать, если они так стремительно осаждают её, не давая покоя.
Лилия хотела скорее сходить на почту, но боялась, что опять встретит своего соседа Стаса на лестничной клетке. А поскольку все эти эмоциональные всплески происходили именно от существования Стаса в этом мире и непосредственной близости от неё, Лилию охватывала приятная паника. Сама себе она не признавалась в том, что эта паника приятная, она твердила, что это от того, что он очень настойчив, непредсказуем, и мало ли что там у него на уме!
Лилия и до этого предпочитала с соседом не встречаться, потому что он вызывал у неё стеснение, а после вчерашнего вечера она и вовсе боялась, увидеть его, хотя очень хотела.
Стас поселился здесь недавно, это был молодой мужчина очень привлекательной наружности, он был весёлый и беспечный, и постоянно пытался флиртовать с Лилией, прозрачно намекая ей на то, что был бы не против познакомиться с ней поближе.
Лилию это нервировало. Она оценила его привлекательность, но тут же одернула сама себя, заметив, что он слишком уж похож на модель, но ей нравились его длинные волосы, загорелая кожа и подтянутое тело. В разговоре с тётей она не замедлила заявить, что он - не в её вкусе, да и к тому же аморален, чересчур много веселиться и водит к себе фривольных девушек вульгарного вида. Естественно, она не упомянула, что сама хотела бы быть одной из этих девушек. Эта подсознательная мысль была немедленно откинута как глупость и спрятана в глубины подсознания.
Вчера вечером Стас распахнул дверь своей квартиры именно в тот момент, когда Лилия открывала свою.
Он был, как всегда, очарователен и небрежен. Он поздоровался и поинтересовался насчёт проблем с домофоном, решение которых Лилия взяла на себя. Она ответила, что в скором времени всё починят и беспокоится не о чем. Стас не спешил уходить и задал ей кучу вопросов, попутно флиртуя. Как назло, дверной замок заело, и девушка была вынуждена попросить помощи.
Лилия чувствовала себя не комфортно и не знала, как себя вести, в большей степени потому, что мужчина действовал на неё магнетически, и она не знала, чего ей больше хочется – поскорее уйти и оказаться дома в одиночестве или побыть с ним подольше?
Стас сказал, что у него намечается вечеринка, он её приглашает и отказа не потерпит.
Лилия испытала целую гамму чувств от встречи со Стасом, но это были совершенно другие эмоции, отличные от тех, что она чувствовала рядом с Виктором.
Раньше она не испытывала ничего подобного, хотя, по сути, это было лишь сeкcуальнoе влечение и ничего больше.
У Лилии не было богатого cекcуaльнoго опыта с мужчинами. В университете она встречалась с одним сокурсником. Это было похоже на вялые встречи двух скучных людей, но Лилия убедила себя в том, что она им очарована. Первая близость с ним её разочаровала, а немногочисленные следующие не принесли ничего, кроме неприятных ощущений.
Второй серьёзный роман у неё завязался уже с Виктором. Когда она его встретила то была так поглощена возвышенной стороной их романа, что и ceкc ей показался чудесным, но по факту она так и не ощутила того самого яркого возбуждения, граничащего с безумием, которое решило посетить её в лице соседа Стаса. А ведь она даже ещё не прикасалась к нему по-настоящему, не была в его объятьях и не целовала его! Но думала об этом почти каждую минуту после вечерней встречи.
Разумеется, она не могла написать об этом в письме. Ведь она не знала, как об этом писать. А вдруг это глупо? Разве можно такое думать? Что за странности? Ведь ничего подобного никогда не случалось и ничто не нарушало её душевного покоя, а роман с Виктором наоборот дополнял идеальный порядок её мыслей и чувств, которые проходили строгий невидимый контроль самого предвзятого цензора – её саму.
Так что намного проще сделать вид что ничего такого и нет в мыслях, а всё что есть, лишь мутное беспокойство без всякой причины.
Лилия отнесла письмо на почту чуть позже обычного времени, что раздосадовало её, так как такое поведение может привести к тому, что весь распорядок жизни собьётся и придётся его восстанавливать.
Ей было приятно видеть Иллариона, с которым в этот раз она поговорила немного дольше, обсудив погоду и времена года.
Далее, сделав всё, что было запланировано на этот день она направилась домой и весь вечер смотрела старые фильмы, думая только о них.
Следующее её письмо к Виктору было написано во вторник утром. Лилия всю неделю не видела Стаса, её бурные чувства немного улеглись, и она стала раскаиваться в том, что не была откровенна в прошлом письме. Но признаваться в этом она даже не собиралась. На неё нахлынули воспоминания и лёгкая меланхолия.
"Дорогой Виктор!
Мне не хватает наших разговоров. Я с удовольствием и лёгкой тоской вспоминаю, как замечательно мы проводили время вдвоём. Мне не вспоминается ничего плохого, все гадкие события не могут омрачить мою память. Было в нашем общении нечто глубокое, вдохновенное, всё было ясно и полно романтики в самых лучших проявлениях. Мне приятно осознавать, что у нас - такие чистые и возвышенные отношения, которые достойны того, чтобы о них написать.
Я дорожу мгновениями, проведёнными вместе, мне приятно и радостно от того, что я пережила их именно с тобой.
По правде говоря, ни с кем другим и не могло бы быть так как с тобой. Я больше нигде не встречала такой чуткости и понимания, такого родства душ. Как же сложно найти в этом мире того человека, который разделит твоё существование, не пытаясь его сломать и переделать. Ты же знаешь, как сложно сходиться с людьми! Сейчас люди такие приземлённые, неприличные, выставляющие на показ то, что совсем не следует показывать. Они делаю мир неуютным, превращая всё вокруг себя в бардак. Я не хочу подстраиваться под них, мне это неприятно, гадко думать, что иногда и мне приходится притворяться такой же как они. Иногда я думаю, что подвержена этому губительному влиянию, и боюсь, что это изменит меня, лишит индивидуальности, и я стану тем, кого презираю. Как хорошо, что мне удаётся не пускать всю отвратительность в себя! Мне очень помогло то, что мы однажды встретились. Тогда я поняла, что есть ещё хорошие люди, ты принёс в мою жизнь свет. Жаль, что он постепенно блёкнет, но я не даю ему угаснуть!
Я познакомилась с очень милым молодым человеком по имени Илларион. Он работает на почте и живёт где-то недалеко от меня. Мне приятно говорить с ним, хотя мы не очень много общались. Мне импонирует то, что он очень сдержан, к тому же он чем-то напоминает мне тебя. Не внешнее сходство, а что-то внутреннее, похожий блеск в глазах, в чём-то одинаковые жесты. Я бы не отказалась узнать его поближе, что мне не очень свойственно, но я прекрасно понимаю, что в последнее время мне не хватает живого общения".
***
Илларион был неописуемо рад, когда увидел строчки «я познакомилась с очень милым молодым человеком по имени Илларион» и всё нижеследующие. Мужчину всю ещё мучила совесть, что для знакомства с Лилией он решился на столь беспринципный поступок и вскрыл чужое письмо ради прочтения и удовлетворения собственного любопытства, несмотря на жёсткие правила воспитания, привитые ему семьёй, и не менее строгие правила, установленные на рабочем месте. Мало того, это было не раз и не два, а вошло в привычку! Каждое письмо он открывал так, чтобы заметить этого было нельзя, внимательно вчитывался в строчки, вникая в каждое слово, а потом аккуратнейшем образом заклеивал конверт. Он считал, что это отвратительный поступок, но старался убедить себя, что делает это из благих побуждений и никогда не использует то что прочитал, во вред Лилии. Такие мысли заставили муки совести слегка утихнуть, и он престал так уж много об этом размышлять.
Дружба Лилии и Иллариона развивалась плавно, постепенно и легко. Это они сами дали ей такое определение, а Лилия даже называла её «очаровательной». На мой взгляд, это был довольно-таки странный вид дружбы двух людей, имеющих большой багаж причуд, который они не особо прятали и везде носили с собой. Каждый из них боялся обидеть другого, осторожничал в высказываниях и придавал большое значение тому, чему не стоит.
Лилии нравились их беседы, ей было приятно, что ей уделяли должное внимание и считались с её мнением. Она даже пригласила его в гости и практически без паранойи отнеслась к тому, что человек, которого она знает так мало, был у неё дома. Обычно она не приглашала к себе даже тех, кого когда-то называла подругами, и уж тем более не принимала дома знакомых и коллег. Только её тётушка могла оставаться у неё дома столько, сколько нужно.
Ну, а если случалось так, что кто-то всё же приходил к ней, её это нервировало до зубного скрежета. Девушку раздражало, что незваные гости рассматривают квартиру, и что хуже всего – трогают её вещи! После такого рода «вторжений» ей приходилось протирать всё, чего касались чужие руки, мыть пол и настежь открывать окна, чтобы в помещении не осталось и следа присутствия чужого человека.
Илларион был образцовым гостем, не трогал её вещи, а даже если такое и случалось, Лилию это никоем образом не тревожило. Этот факт значил для неё много, и она пришла к выводу, что он её идеальный друг.
Иллариону нравилось в Лилии всё. Лицо, фигура, поведение, жесты, манера речи, голос, совершенно всё приводило его в тихий восторг. Он с удовольствием отмечал, что она аккуратна, пунктуальна, методична и следует своим привычкам.
Они много гуляли, посещали выставки и музеи, театр, обсуждали литературу, делились впечатлением от увиденных фильмов.
Лилия казалась ему нежной, чувствительной особой с тонким и богатым духовным миром.
Сначала ему нравилась её таинственная загадочность, которую она создала вокруг писем, но позже это начало его слегка напрягать. Он опасался спрашивать её об этом, помня резкий ответ, и решил не рисковать, боясь, что такие напористые вопросы могут оттолкнуть девушку.
Однажды он был у неё в гостях, и вдруг в дверь позвонили. Лилия была вынуждена выйти на лестничную площадку, оставив его в одиночестве. Неторопливо оглядываясь по сторонам, он случайно увидел чуть приоткрытый ящик стола. Зная обострённое чувство Лилиного перфекционизма, мужчина решил закрыть ящик. Но вместо этого он почему-то открыл его.
В нём в строгом порядке лежали датированные и пронумерованные письма. Все они были адресованы Виктору и все не вскрыты.
Иллариона накрыла лёгкая паника, к которой присоединился страх быть пойманным. Но любопытство заставило его спешно открыть и просмотреть содержимое всех шести ящиков, в которых в три плотных ряда лежали письма. Этот факт сильно озадачил Иллариона и даже напугал своей странностью.
Когда Лилия вернулась, он уже успел совладать с собой и не подал виду, что что-то произошло. А через некоторое время он всё же решился спросить её, почему все письма, которые она отправляет, возвращаются обратно?
Вопреки его ожиданиям Лилия не разозлилась. Она лишь тяжело вздохнула, а её верхняя губа слегка дёрнулась.
- Это дело принципа.
- Прости, что я спрашиваю.
- Это очень личное. Давняя история. Тебе не стоит беспокоиться об этом.
- Извини. Если тебе это неприятно, я не буду больше спрашивать.
- Да, так будет лучше.
Лилию покоробило, что Илларион спросил её про письма, но он так хорошо к ней относился, ей так нравилось их дружба, что она не хотела его обижать. Правда ей всё равно категорически не нравилось, когда кто-то влезал в этот аспект её жизни.
Несмотря на то, что девушка не хотела придавать большое значение вопросу Иллариона, она не могла выкинуть это из головы и была взвинчена, хотя понимала, что рано или поздно он всё равно спросил бы.
Не добавило спокойствия и то, что на следующий день Стас напомнил о своей вечеринке. У неё не было иного выбора, кроме как сказать, что она придёт. На самом же деле она и не собиралась, планируя провести вечер с Илларионом.
Но планы сложились иначе, окончательно испортив ей настроение. Илларион не смог составить ей компанию по личным причинам. Такое было впервые, но девушке это не понравилось, как и формулировка «личные причины». Разумеется, она постаралась отнестись к этому понимающе и философски рассудила: «Раз нет, значит, нет». Но рассуждения не добавили ей хорошего настроения. Лилия была опечалена. Она направилась домой, поднялась по лестнице, и услышав громкую музыку из квартиры соседа, поняла, что совершенно забыла о приглашении на вечеринку. А вот Стас об этом не забыл.
Через десять минут после того, как Лилия вошла в квартиру, раздался звонок в дверь, и девушка увидела на своём пороге Стаса. Именно в тот момент он показался ей привлекательным до безумия, и она не задумываясь ответила, что идёт.
Всё осознание её выбора хлынуло на неё, когда он взял её за руку и повёл к себе в квартиру, где звучали музыка и смех.
В тот момент, когда на неё обрушились звуки веселья, Лилия захотела уйти, но тут же одёрнула себя, решив задержаться. Этому немало поспособствовала обаятельная улыбка Стаса и его настойчивость.
Нельзя сказать, что вечеринка такого рода понравилась девушке. Её выкинуло из зоны комфорта, и она не знала, как себя вести и как ко всему относиться. Она выбрала место рядом с окном, почти в самом углу, и наблюдала за происходящим, постоянно дёргаясь от громких возгласов и криков. Девушка так и не решилась выпить и уж тем более, ни с кем не заговаривала, пока к ней не обращались напрямую.
Если бы не её тайное желание побыть со Стасом наедине, Лилия бы немедленно покинула квартиру.
Вечеринка была в самом разгаре, когда Стас позвал Лилию выйти с ним на балкон. Он даже не позвал её, а просто бросил короткое: «Пойдем!» и, приобняв её за талию, направил в сторону открытой балконной двери.
На прохладном воздухе городского вечера Лилия поняла, что её щёки пылают, а тело, то и дело, накрывает волной жара.
Стас обнял её и начал говорить различные приятности и комплименты. Девушка почти ничего не отвечала, она изо всех сил старалась справиться с непривычными ощущениями, которые испытывало её тело, остро реагируя на каждое прикосновение и движение Стаса. Она совершенно не могла контролировать переменные всплески, рождавшиеся где-то в низу живота и взлетающие вверх и вниз, как крошечные фейерверки.
Ей были приятны эти новые эмоции, но она очень боялась, что все, а особенно Стас, с лёгкостью видит всё, что происходит у неё внутри. Эти чувства Лилия ассоциировала с позором и посчитала, что они крайне неприличны и их нельзя не то что выставлять на показ, но и даже думать о них.
В потоке обуревающих её чувств Лилия сказала, что ей пора идти домой, но не успела она сделать и шага, как Стас поцеловал её.
Это был самый настоящий, страстный поцелуй, на который Лилия ответила с удовольствием и с полным удивлением для самой себя. Это так её ошарашило, что она поспешно отстранилась и стремительно ушла, пробормотав лишь: «Мне пора».
Придя в свою тихую, безмолвную квартиру, Лилия прислонилась головой к стене в коридоре и стояла застывшая как статуя, до тех пор, пока у неё не затекли мышцы.
Девушка пыталась успокоиться всевозможными способами, но ни горячий чай, ни книга не могли унять её дрожь.
В итоге она села за секретер и решила написать письмо Виктору сейчас, не откладывая это до вторника!
«Добрый вечер, Виктор!
В первый раз за долгое время я нахожусь в полном смятении чувств! Я не знаю, как мне быть! Но у тебя, Виктор, я не могу спросить совета, ведь знаю, что не получу ответа.
Ах, как бы я хотела, чтобы ты меня успокоил и подсказал, чтобы направил в нужную сторону мои мысли! Я же знаю, как прекрасно ты умеешь это делать. Со всей твоей чуткостью и правильностью умозаключений. Но ты не ответишь мне. Это безответные строки моего отчаяния.
Почему же случилось так? Зачем? Ты просто оставил меня в одиночестве, зная заранее, как тяжело мне будет. Я понимаю, что на это были причины, но разве они не ничтожны в сравнении с нашими чувствами? Как ты мог?
Да, я обещала, что не буду больше тебя обвинять и затрагивать эту тему, но мои силы иссякли! Я потеряна! Мне нужно выговориться, мне нужна помощь! И кто придёт ко мне? Кто, кроме тебя? Никто. Да и ты не явишься.
К кому мне обратиться за поддержкой? К тётушке? Она слишком далеко. К Иллариону? Я не могу говорить с ним на такие темы несмотря на то, что он близок мне, и я питаю к нему нежные чувства.
Остаётся лишь бумага, но тебя в ней нет. Почему ты не отвечаешь мне? Почему?
Я могу тысячу раз спрашивать, но это будет впустую. Поможет ли мне то, что я пытаюсь говорить с тобой, зная, что ты не слышишь? И даже больше, не хочешь слышать.
Моя жизнь меняется, я меняюсь, хотя я так не хотела этих скользких, зачастую неправильных перемен! Если бы ты был рядом, меня не тревожило бы ничего! Но всё сложилось иначе.
Я обвиняю тебя! Мне горько, плохо и я разбита, а у меня не осталось того, что обязано было остаться – твоей поддержки. Это ранит меня сильнее всего. Я запуталась в себе. Я скучаю по тебе.
Прости, прости, что опять выливаю на тебя моё негодование. Всё это так странно. Видишь, что со мной твориться? Как никогда раньше мне нужны твои ответные строчки. Я думала, что смирилась, а как оказалось, нет.
Печально осознавать, что и это письмо останется таким же безответным как моя любовь.
Лилия».
***
Во вторник вечером Илларион с нетерпение открыл последнее письмо Лилии. Эмоциональные строчки так обескуражили его, что он немедленно захотел увидеть её и утешить, но молодой человек понимал, что сделать этого не может.
Всё его негодование устремилось против Виктора, который таким ужасным способом игнорировал Лилию так долго и упорно.
Иллариону очень хотелось как-то помочь девушке, и он долго думал, что же он может предпринять.
Находясь в состоянии порыва, он решил отправиться по указанному адресу и лично доставить письмо человеку, которого так сильно любила Лилия. В тот момент решение казалось очень правильным, а главное, необходимым.
В среду утром, взяв отгул, Илларион сел на поезд и поехал по указанному адресу. В дороге он представлял себе Виктора, воображал детали их встречи, продумывал, что и как, ему сказать и какие ответы он может получить. Он даже подумал, что никакого Виктора не существует вовсе, но спешно откинул эту мысль.
Проведя в пути пять часов, Илларион был готов к любому, как он считал, повороту событий, но всё сложилось иначе.
Он без труда нашёл частный дом в пригороде, располагающийся на улице Мартовской под номером тридцать четыре. Нажав на кнопку звонка, он заметно нервничал, проговаривая про себя заготовленную речью.
Из дома вышел высокий мужчина средних лет. Он поздоровался и спросил, чем он может помочь. Слегка взволнованно, что было немного заметно, Илларион сказал, что ищет Виктора, чтоб передать ему письмо лично в руки.
Мужчина заверил его, что это он, расписался в заранее подготовленной Илларионом бумаге, и взял письмо. Но увидев от кого оно, Виктор резко нахмурился, помрачнел и протянул конверт обратно.
- Это письмо следует вернуть отправителю, - заявил он.
- Что? Даже не откроете? – Как можно дружелюбнее поинтересовался Илларион, не торопясь брать конверт.
- Нет. Оно не для меня.
- Но вы же Виктор? Или я чего-то не понимаю?
- Я - Виктор, но не тот, кому отсылает письма многоуважаемая Лилия. И в моём почтовом отделении это всем известно, в отличие от вас. – В его голосе не слышалось недовольства или любого другого негатива, скорее это была усталость.
- Простите, я не понимаю.
- Виктор, которому регулярно приходят эти послания, мой сводный брат, и он умер несколько лет назад, - пояснил мужчина, тяжело вздохнув. – А Лилия - его бывшая пассия, с большими проблемами с головой, никак не может успокоиться и регулярно достаёт меня.
- Не думаю, что у вас есть право её оскорблять! – В голосе Иллариона послышался праведный гнев.
- Я смотрю, что вы с ней знакомы, – усмехнулся собеседник, - и это не идёт вам на пользу как, впрочем, и остальным людям. И уж поверьте, у меня есть полное право оскорблять её так, как мне угодно.
- Что вы имеет в виду? – Эмоционально воскликнул Илларион.
- Послушайте, - Виктор проникновенно посмотрел на почтальона и доверительно продолжил, - если вы ей друг или любовник, то присмотритесь к ней получше, не дайте ей запудрить вам мозги. А лучше бегите от неё, пока не поздно. Она ненормальная, у неё проблемы с психикой. От этого пострадал мой брат, а после она возомнила, что я это он. Лилия живёт в собственном мире комплексов и заблуждений, и она опасна.
- Лилия!? Опасна!? – Фыркнул Илларион. – Да что вы такое говорите? Что за безумная история?
- Не история безумна, а Лилия. Вы - не первый, и, к сожалению, не последний человек, который приходит ко мне пытаясь защитить её…, не знаю, что вы там пытаетесь защитить… Что она наговорила на этот раз? Или, наоборот, не говорила. Это неважно. Остерегайтесь её. И передайте ей, чтоб прекратила мне слать эти дурацкие письма.
Иллариона почти трясло от слов Виктора, он выхватил у него из рук письмо, и почти бегом кинулся прочь.
Всю дорогу он не мог успокоиться от таких громких заявлений. Молодого человека переполняла злость! Он искренне полагал, что Лилию оклеветали самым мерзким способом, что этот Виктор ужасный человек с больной головой. И он никак не понимал, что же заставило такую замечательную девушку так упорно писать письма такому отвратительному человеку! Илларион не поверил в историю про сводного брата с таким же именем и уж, тем более, не мог вообразить, что Лилия могла быть хоть как-то причастна к чьей-то гибели!
Вернувшись домой, Илларион твёрдо решил, что он не будет никому ничего рассказывать о своей поездке. Также он размышлял над тем, как и чем он может Лилию порадовать. В итоге ему не пришло в голову ничего лучше, чем написать ответ от имени Виктора, раз уж Лилия так этого желала, открыто говоря об этом в письме.
Мужчина не стал писать от руки, здраво рассудив, что почерк Виктора известен Лилии. Поэтому он напечатал короткий текст на старой пишущей машинке, принадлежащей его деду.
В письме он извинился за то, что так долго не отвечал, поблагодарил её за внимание, и выразил надежду на то, что их переписка продолжится.
Уже на работе Илларион запечатал конверт, дописал адрес печатными буквами и проставил почтовые штемпели.
В субботу он напросился в гости к Лилии. Она охотно согласилась и обещала приготовить жаркое из индейки.
Илларион пришёл в указанный час, принёс пирожные и цветы. Лилия встретила его радостно, но чувствовалось в её поведении некое напряжение. Она была слегка дёрганной и постоянно смотрела в сторону входной двери, словно та сейчас распахнётся и на пороге появится кто-то злобный и яростный.
Молодой человек ждал удобного момента, чтобы отдать Лилии свой своеобразный подарок. Неизвестно почему он был полностью уверен в том, что ей это будет приятно. А если она отреагирует негативно, он уже знал, что сказать, чтобы смягчить её недовольство.
Когда они пошли в гостиную пить чай, Илларион уже держал руку в кармане, готовясь вытащить конверт. И пока Лилия разлила чай по чашкам, он достал сюрприз и вложил его в руку девушки, со словами:
- Вам письмо!
Лилия удивилась и рассмеялась, но, увидев адрес на конверте, её лицо потемнело. Дрожащими руками она аккуратно разорвала бумагу и принялась торопливо читать. Её глаза переходили от слова, к слову, и когда она увидела подпись, то вспыхнула, как спичка.
- Что это!?!? – Не громко, но серьёзно спросила она. – Что это такое?!?
- Это письмо. – Опешил он.
- Это не письмо, - замотала головой Лилия. – Не письмо! Это грязная издёвка! Это… Это ты написал? – В её глазах горел гнев, и от такой реакции Илларион попятился назад.
- Да. – Очень тихо ответил он.
- Как ты мог?!? – Прошипела она. – Да, как тебе пришло такое в голову? Как ты посмел?
- Я не знаю, - взволнованно отвечал Илларион. – Ты была так расстроена, в таком смятении чувств, ты писала, что хочешь получить ответ, как никогда раньше, и я хотел порадовать тебя, хотел…
- Писала? Я писала? – Грубо и громко вопрошала она. – Ты читал мои письма? Читал мои письма? Отвечай мне! Читал?
- Да. – Под таким напором ему не оставалось ничего другого, как сознаться.
Лилия тонко вскрикнула и кинулась к ящикам стола, открывая их один за другим. Она побледнела и начала задыхаться, перебирая письмо за письмом. Из её глаз полились слёзы, всё её тело пронзило отвращение.
- Этого не может быть! Этого не может быть! – Повторяла она.
Лилия никогда не испытывала такого шока. Он вдруг поняла, что все её письма осквернены, испорчены и старалась очистить их, вытирая конверты руками.
Илларион понимал, что у неё настоящая истерика, но ему вдруг стало так обидно, что его старания не оценили, а наоборот восприняли самым ужасным способом.
Он не знал, оправдываться ему или извиняться, и решил сделать и то, и другое.
- Прости меня. Я знаю, что виноват и совершил ужасный поступок. Но это очень помогло мне узнать тебя. Я хотел помочь, сделать приятное. И не переживай, я читал только последние. Знаю, у тебя их там тысячи, я видел, но ты должна простить меня. Это глупо в конце концов. Я виделся с Виктором, я хотел его пристыдить, но он наговорил о тебе гадостей, и тогда я решил сам написать тебе. Извини.
Лилия поняла, что ей не хватает воздуха. Не говоря ни слова, она встала, медленно подошла к окну и открыла его, чтоб вдохнуть прохладу осени.
Тем временем Илларион подошёл к её столу и повернулся к ней спиной, продолжая говорить.
- Я виноват, да. Но, знаешь, это всего лишь письма. Бумага и чернила.
Но девушка не вслушивалась в его слова. Она вдруг поняла, что её бесит этот человек. Она просто не могла простить ему то, что он так грубо вторгся к ней душу. В одно мгновение Лилию начало раздражать в нём абсолютно всё: внешность, голос, жесты, да и само его присутствие в её доме было так отвратительно ей, что сконцентрировалось до чистой ненависти. Особенно Лилию выводило из себя то, что эта зараза трогает её вещи, лежащие на столе и распространяется по дому как инфeкция. Он продолжал что-то там лепетать про извинения и глупости. Наконец мужчина замолчал, плюхнулся на стул и закрыл лицо руками.
Именно тогда Лилия тихо подошла к нему, попутно захватив тяжёлую статуэтку слона, поудобней перехватила хобот и со всей силой, которая была в ней, ударила Иллариона по голове.
Послышался глухой стук, а на белые листы, приготовленные для писем, мелкими каплями брызнула кровь.
Илларион даже не вскрикнул, его тело обмякло, и он повалился на пол.
Лилия облегчённо вздохнула, поставила статуэтку на место, не без труда оттащила тело Иллариона ближе к дивану и села за стол.
Девушка осторожно подула на листы бумаги, и, убедившись в том, что капельки крови подсохли, начала писать письмо.
«Дорогой Виктор!
Как ты помнишь, в моей жизни всё шло кувырком, и я не могла справиться с собственными мыслями и чувствами. К счастью, всё прояснилось и налаживается! Я сумела решить одну из проблем и теперь думаю, как справиться с другой, и, кажется, я нашла способ. Жаль только, что я слегка выбилась из графика и последние письма пишу, когда мне в голову взбредёт, но это не так страшно, я уверена, что уже со вторника вернусь к проверенному расписанию.
Прости, что так негодовала в прошлый раз!
Мне так приятно, что я снова могу посвятить себя тебе полностью и без остатка. Мне может помешать только одна досадная проблемка, но, как я уже говорила выше, я придумала, как её решить.
Сегодня мне надо сделать ещё несколько дел, так что придётся с тобой попрощаться, но не переживай, я напишу тебе во вторник!
С любовью, Лилия».
✿ ✿ ✿
Спасибо за внимание! Ещё больше статей, рассказов и историй, на моём канале подписывайся , буду рада 💕
Спасибо за лайки!