Предупреждение: данный материал содержит описания психотипов персонажей фильма, интерпретацию их действий и их реакций на основании личного взгляда автора и его понимания психологии, так что оный психологический анализ может вызвать неприятные эмоции у некоторых читателей, не имеющих предрасположенности к копанию в глубинном психологическом обосновании смысла человеческих поступков.
1 часть "Начало" | 2 часть "Качели для Тоси" | 3 часть "Психологические защиты Фили Егорова и древесный нарциссизм Ковригина" | 4 часть "Психологическая травма Ильи Ковригина" | 5 часть "Анфиса против всех" | 6 часть "Спрячьте меня за плинтусом" | 7 часть "Признание Анфисы. Девчата на распутье" | 8 часть "Цирк приехал" | 9 часть "Любовь и ложки" | 10 часть "Дизлайк" | 11 часть "Слезы Анфисы"| 12 часть "Качели для Ковригина"
Сцена 25. Вот построен новый дом
Ксан Ксаныч и Надюша инспектируют свою новостройку. "Здесь поставим стол и будем чай пить и в окошко глядеть" - строит планы "молодой". Невеста ему возражает: нет, поставим стол к окошку. "Ок", говорит Ксаныч, в центре, так в центре. У нас все впереди.
Надя представляется придерживающейся такой же тактики блокирования эмоций, как и Анфиса, но в гораздо более запущенной форме. В Анфисе видна жизнь, в ее психике мы наблюдаем к середине фильма столкновение лоб в лоб со своими эмоциями, что и знаменует ее исцеление: к концу фильма она даже показана, как по-советски "оздоровленная". Аморальная вначале Анфиса по всем правилам советского хэппи-энда обретает социальную сознательность и гордость, как ей и советовали девчата.
Надя же так и остается эмоционально крепко-накрепко зашоренной и заблокированной. Из эмоций, которые она проявляет во всех сценах с ее участием, можно наблюдать только агрессию. В отношениях с Ксанычем она демонстрирует мягкое, но настойчивое упрямство и сильнейшую скуку. Ее совместная жизнь с Ксанычем будет неуютной для пожилого человека: ее несгибаемая воля никогда не ошибающейся будет вечно давить на него, а он будет уступать и уступать...
Сцена 26. Гвоздь мне в кеды
Финальная сцена полностью шита белыми нитками такой степени белизны, что даже не потрудились над главным ляпом: как минимум 35-килограмовый (по другим источникам 60 кг) ящик с гвоздями Тося ну никак бы не осилила, да еще и поднимаясь по приставной лестнице, при этом держа его над головой. Впрочем, если женщин действительно заставляли носить такие тяжести, то неудивительно, что Анфиса по книге не могла иметь детей.
Итак, будем считать, что все так и было на самом деле, без всяких ляпов: Тося действительно несла ящик с гвоздями. Но ящик не настоящий. Илья подговаривает Катю, Сашу-морячка и Филю реализовать свой план. Сам Ковригин весь субботник проводит на чердаке строящегося дома, из окна скрытно наблюдая за Тосей. Его никто не видит весь день, так как он и не покидает этаж.
Катя первая подходит и начинает: "А что у вас с Ильей, наладилось?". При этом грамотным разговором подведя ее к нужной эмоции: тоске по Илье. Филька появляется в самый подходящий момент (наблюдая за тем, когда Катя даст условный знак, посмотрев в его сторону) и кричит: "Эй, Кислицина, отнеси гвозди на чердак!". Саша со столба подхватывает для подстраховки: "Тащи, тащи!".
Ящик из под гвоздей они тоже загодя подготовили. Высыпав из него мелкие гвозди 1,2х25, на дно положили пакли, а сверху положили крупные гвозди. Тося, не зная ничего про удельный вес металла, берет спокойно ящик, в котором всего три килограмма гвоздей и несет его на чердак.
Вряд ли Ковригин установил тот проволочный крючок, за который зацепилась Тося. Скорее всего, он надеялся на случай.
Выместив всю агрессию на проволочный крючок, Тося расслабленно смеется. Илья тоже: план сработал, отношения восстановлены.
Сцена 26. Пригвоздили
Ковригин наконец обретает свою маму в лице Тоси. Он обнимает ее с нескрываемой нежностью. "Сидим, как взрослые". "А мы и есть взрослые". Дальше надо привести диалог полностью:
К: "Глупая ты" [целуя]
Т: "Ох, и агрессор ты, Илюшка"
К: "Ну в щечку, один раз"
Т: "Неужели ты без поцелуев и прожить не можешь?"
[Ковригин мнется]
Т:"Так и не можешь?"
Словом, все, даже поцелуй в щечку, проходит под полным контролем Тоси. Ковригин все же осмеливается на поцелуй в губы, но вдруг резко пугается, ожидая удара по лицу. Ложная тревога: Тося в хорошем настроении, ей вспомнилось про носы. Тося, хоть и не признает открыто своей вины с разбитыми часами, но рада возможности пассивно, по-кошачьи извиниться: позволить себя почесать и погладить. Ковригину по душе такой уровень контроля ситуции: как будто рядом с мамой. Тося вколачивает свои гвозди вокруг Ковригина один за другим: его границы будут сужаться и сужаться, ее - расширяться, стремясь полностью его поглотить. Он будет ускользать, вымещая свою бессильную злобу на вещах, она - обвинять его в ненормальности и на этом основании подчинять. Смогут они ужиться - неизвестно. Все зависит от того, что посоветуют девчата: коллективный разум - это великая сила.
Конец фильма
