Любой многознающий мистик скажет вам, что имя человека имеет сакральное значение. Кем вы являетесь, что вы делаете, как мыслите — все это зависит от, казалось бы, такого незначительного элемента, как ваше имя. А может ли имя жить отдельно от человека?
Имя
Утром 11 февраля 2021 года известный инстаблогер по имени Ильдар Мамедов почувствовал легкое недомогание. К вечеру оно превратилось в сильное. Он лежал в креслах, обложившись пакетами со льдом и стонал. Жена, безымянная, но симпатичная фотомодель, бегала вокруг и причитала. Скорая, как всегда, задерживалась, а блогеру становилось хуже. Он тяжело дышал и еле ворочая языком говорил:
— Грудь… тесно…
— Потерпи, заинька, — отвечала жена, — приедут и посмотрят.
— Ох, больно! — вздрогнул он и уставился на свою грудь.
Имя покрылось багровыми венами и пульсировало.
— Что с ним? — слабым голосом спросил Ильдар.
— А что может быть с именем? — нахмурилась жена, — ты скорей всего на Бали простыл.
Врачи приехали под утро, когда измученный блогер уже отключился. Бросив короткий взгляд на больного, врач велел готовить носилки.
— Сделайте ему укол, — умоляла жена, — и уезжайте. Не надо забирать, у него завтра стрим!
— Какой стрим, — поглядел на нее исподлобья врач, — он ведь и умереть может.
Санитары погрузили спортивное тело на носилки и уволокли в машину с крестом.
Перепуганная жена бросилась звонить подругам и заснула только под утро, когда главврач приказал готовить больного к срочной операции. Перепробовав все возможные способы остановить заразу, врачи опустили руки и решили: единственный путь спасения — хирургический.
У Ильдара Мамедова воспалилось имя. Такое иногда бывает. Несмотря на то, что имена хорошо защищены от различных инфекций собственной иммунной системой, некоторые экземпляры чувствительны к редким видам микробов, коих, безусловно, немало имеется на Бали, откуда недавно вернулся пациент. Имя прежде отчетливо выделялось на голой груди, как если бы ребенок формочками выдавил из песка выпуклые фигурки объектов окружающей реальности, только вместо песка было тело, вместо объектов — буквы. И Л Ь Д А Р. Такая физиологическая особенность, безусловно, давала понять, что блогер принадлежит к привилегированной касте. Имена появлялись не у всех и не сразу. Иногда у писателей и художников, но особенно часто у людей, связанных с медийным контентом — блогеров, инфобизнесменов, музыкантов. Имя возникало только после того, как количество подписчиков в социальной сети превышало планку в один миллион.
Трудно сказать, что такое имя и какими тайнами связано оно с объемом цифр в профиле популярной личности, известно лишь, что предпосылки к его формированию возникали постепенно. Так, восьмисотники с трепетом радости ощущали покалывания в области грудной клетки. Когда объем переваливал за девятую сотню, появлялись покраснения — но никто не скрывал и не считал это чем-то зазорным, напротив, внешние симптомы зарождающегося имени были предметом бесконечного любования владельцев и восторгом подписчиков, ставящих множество лайков на фотоотчеты блогеров об этапах развития у них имени. К концу девятой сотни покраснения припухали и немного побаливали. Блогер нащупывал небольшие вздутия в том месте, где вскоре — как правило, за ночь, сформируется его имя. Рост происходил стремительно.
Когда число подписчиков переваливало за миллион, на груди знаменитости проступало багровое имя. Это означало, что отныне он не принадлежит к простым обывателям, а входит в число именитых людей. Существовали десятки тысяч имен, однако эта цифра была ничтожной в сравнении с миллиардами безымянных хомо сапиенсов. Среди последних, конечно, имелись и талантливые, и красивые, и перспективные, но без имени они были незаметны и сливались с огромной массой таких же красивых и перспективных.
Имя старались выпячивать, чтобы случайный прохожий понял, мимо кого шагает. В специальных бутиках продавались майки с прорезями, дабы оно красиво торчало, привлекая толпы восхищенных поклонников, готовых на что угодно ради одной фотографии рядом с именем. В ночное время прорези подсвечивались светодиодными лентами, цветные переливы за километр сообщали всем, что идет имя. В зимний сезон носились дырявые шубы и дубленки — имена имели отличную морозоустойчивость.
По сути, они не были простыми телесными пигментами или стигматами и, несмотря на то, что являлись частью организмов, обладали зачатками собственных внутренних органов — недоразвитым мозгом, маленьким сердцем. Сообщаясь с телом через множество кровеносных сосудов, они зачем-то сохранили бесполезную кишечную систему, мягкий скелет, тонкие отростки-стрекала. Вероятно, в доисторическую эпоху имена обходились без людей и фланировали по прериям и равнинам как совершенно отдельные горделивые существа. Или свободно дрейфовали в первичном бульоне (см. ниже).
Может быть — если позволить фантазии разыграться — прибыли они на Землю из баснословно далекой галактики.
Впрочем, как показывает известная нам история, имена всегда возникают на человеческом организме, и у нас нет никаких фактов считать их ничем иным, как полезным природным свойством кожи, удивительным результатом смешения морально-волевых, цифровых и социальных качеств индивида. Не будучи паразитом, они, скорее, функционируют приятным симбионтом, сигнализируя поклонникам о новом статусе известной личности (точнее, о переходе данной личности в окончательно публичное пространство).
В разные эпохи этот статус претерпевал довольно сильные изменения, но основная его роль (маркера элиты) оставалось непреложной. Даже первобытные люди признавали, что человек с именем отличен от соплеменников — таких индивидов делали старейшинами, вождями племен, знахарями и колдунами. Получить имя в древнюю эру было значительно легче, потому что активно вели инстаграм тогда единицы. И на них подписывались все подряд, чтобы не пропустить интересные сторисы. Нет никаких сведений о том, существовал ли инстаграм в дочеловеческую эпоху. Предполагается, что эта социальная сеть лишь зарождалась в глубинах великого океана или поблескивала первыми осторожными байтами в горных недрах, а дикие имена свободно и бесконтрольно носились там и сям. Полностью сформированный код способствовал их своеобразному приручению и поглощению — медленно, в течение тысячелетий, генетическое соединялось с цифровым, чтобы образовать уникальное существо.
В истории известны эпохи, когда значение имени ослабевало. В социально-моральном отношении Средние века характеризуются преобладанием соборного над индивидуальным. Церковь подавляла инстаграмщиков, требовала неукоснительного соблюдения духовных принципов в присутствии божества (что подразумевало негласный запрет на использование смартфонов во время служений), впрочем, самые отъявленные противники имен (высшие чины церковной иерархии) втайне имели аккаунты в инстаграме, и когда количество подписчиков у епископа Магдебургского перевалило за миллион, он проделал в рясе отверстие и выступил перед прихожанами с многочасовой речью, суть которой сводилась к указанию на то, что наступили новые времена и нельзя жить по-старому. Его открыто поддержали важные чины.
В советское время, время революций и контрибуций, смартфоны (как вражеский гаджет) находились под запретом, соответственно, повсеместно циркулировала огромная масса подпольных смартов — за них сажали на большие сроки, но отважный народ упорно продолжал добывать телефоны и лайкать вожделенных американских блогеров. Появились и первые советские имена. Сперва они таились, в страхе быть расстрелянными, но руководство Партии, изучив многочисленные факты, взвесив pro и contra, приняло мудрое решение разрешить инстаграм. Маленков даже повинился перед избирателями, что и сам завел страничку. Снятие запретов благотворно подействовало на советское инстаграм-комьюнити, началось официальное чествование имен, а там и до открытия границ было недалеко.
Сегодня имена пользуются огромным почетом, причем, сила имени зависит от количества миллионов. Если обычные миллионники довольствуются тем, что их везде и всюду узнают и провожают завистливыми взглядами, то десятимиллионники на улице моментально попадают под прицел фотокамер. Но и эти счастливцы далеко отстоят от стомиллионников, коих на Земле имеется от силы пара десятков. Стоит кому-то из них показаться, как за ними увязываются несметные толпы поклонников с требованием сделать фото или черкнуть автограф, поэтому они предпочитают ездить на личном транспорте. Говорят, те, кто наберет миллиард, будут притягивать и восхищать не только людей, но и животных, а также неживую природу, но даже самым топовым инстаблогерам далеко до такой цифры, то есть опытным путем проверить эту мысль пока не удалось.
Если миллионник потеряет популярность (случается крайне редко), и число подписчиков опустится ниже порогового уровня, имя на груди быстро поблекнет и рассосется, будто его и не было.
Нельзя дорасти до имени, используя ботов или накрутку — имя не реагирует на махинации. На аккаунте можно накрутить любое число — оно не появится. Только живые, настоящие подписчики становятся цифро-генетическим материалом для его формирования. Поэтому имя столь почитаемо в нашем обществе.
Оно практически неуничтожимо, неуязвимо для огня и холода (были случаи, когда после пожара в особняке знаменитости на полностью обгоревшем трупе находили нетронутое имя), однако ряд тропических бактерий способен вызвать поражение его внутренних систем, о чем Ильдар Мамедов, по-видимому, не знал, потому что лишь недавно получил статус миллионника и не полностью ознакомился с тематическими памятками и статьями. Он развлекался и радовался. Вот и пожинай плоды веселья, скотина!
В отдельных случаях имя приходится целиком вырезать, правда, известно не более трех сотен ампутаций. Вырезанное, оно обретает странную свободу и пытается елозить по окровавленному операционному столу отростками-стрекалами. Если имя не поместить в сосуд с соленым раствором, оно умрет через два часа.
В подвалах московского номинологического института имеется стеклянный резервуар, где в удаленных именах поддерживается жизнь. Они плавают в водной среде как небольшие медузы и пользуются спросом в качестве выставочных экспонатов. На экскурсию приходят школьники младших классов, студенты-номинологи, а также бывшие поклонники, которые не смогли забыть некогда популярного блогера или блогершу (стоят, высоко задрав головы перед резервуаром, освещенным голубоватым диодом, и с грустью смотрят на имена, ожидая, когда из мрака появится нужное; оно выныривает и на несколько секунд обязательно зависает перед фанатом, словно не забыло его преданное служение).
Существа эти неприхотливы в уходе, не требовательны к пище (сосут через трубочку кровь, добытую из мелких животных) и миролюбивы, однако брать на руки их не рекомендуется, потому что имя может неожиданно ударить током — сказываются рудиментарные органы, доставшиеся от древних морских обитателей.
Любопытно, что количество экскрементов, оставляемых ими, непомерно большое по сравнению с телесными размерами и потребляемой пищей — наука пока не разобралась, в чем тут дело.
Друг с другом они не контактируют, не заводят связей и тем более не приносят потомства.
В отрыве от человека кажутся недоделанными, увечными, век их недолог — в среднем около трех лет.
С точки зрения сугубо эстетической они удивительно красивы, особенно когда, мерцая собственным или отраженным светом, беспорядочно скользят вдоль стенок аквариума: прозрачные края трепещут, тонкие щупальца неспешно сгибаются и разгибаются.
Конечно, они занесены в Красную книгу (биологи предложили считать их отдельным видом живых существ) и каждый новый экземпляр — большая редкость и радость для науки. Для блогера же — страшное горе. Ампутированное имя не восстанавливается. Страдалец перемещается в касту безымянных и вынужден влачить свой век среди безликих обывателей.
На таком фоне, казалось, должен образоваться черный рынок, однако попытки незаконного привития чужого имени с треском провалились. Плоть отторгает посторонние регалии, так прописано на генетическом уровне. Махинации с подменой семантически одинаковых имен не работают, в объектах всегда есть различия в ширине букв, толщине соединений.
Ушлые китайские предприниматели создали индустрию поддельных пластиковых имен, которые крепятся на груди при помощи липкой ленты. Такие безделушки стоят не дороже бутылки шампанского и никакого эффекта значительности не создают, напротив, над носителями фальшивок умные люди зачастую насмехаются, а то и открыто унижают недалеких модников, призывая не заниматься ерундой и бросить все силы на развитие социальных сетей.
Ильдар Мамедов не знал, что шансов сохранить имя у него нет. Он отключился задолго до операции. Хирургическое вмешательство было сложным и длилось восемь часов. Имя запускает тонкие стрекала во все жизненно важные органы, включая мозг. Чтобы отсоединить гниющий объект безымянному хирургу, доктору наук, лучшему специалисту номинологического института, понадобилось проявить ювелирную точность. Имя гнило, подтекая серой слизью, источая зловоние. Вены разбухли. Оно обжигало на ощупь. Доктор осторожно произвел лапаротомию, добрался до жировой клетчатки, с помощью лигатуры отсепарировал апоневроз. Затем от передней ости подвздошной кости отделил пузырно-маточную складку и кончиком скальпеля подцепил слизистые ножки имени. По Дельфлеру требовалось обрабатывать их раствором биоптатов до тех пор, пока они не начнут сокращаться и не съежатся, освободив большую часть внутренних органов. Если по каким-то причинам ножки застревают в плоти, производится истимико-корпоральное сечение и с помощью бережных тракций каждую поочередно освобождают.
И это был случай Ильдара, случай, требующий от медиков предельного напряжения. Отделенное имя, подплывая кровью, елозило по клеенке операционного стола. Несмотря на красноту и помутнения, оно было раздутым и мощным. Приличный экземпляр, решили хирурги. И немедленно отправили объект в карантинную колбу, где, питаясь лейкоцитным коктейлем Долматова, имя должно окрепнуть, прийти в кондицию и приготовиться к отправке в общий бассейн.
Блогер нуждался в заботе и неусыпном внимании. Когда он очнется и будет проходить через стадии принятия неизбежного, опытный психолог поможет ему принять новый образ своего я, отныне лишенного имени, отличия, элитарности — так указывалось в учебниках. Однако не все новые безымянные способны выдержать бремя низложенности. Гнет пониженного статуса зачастую приводит к суицидальным мыслям, поэтому за пациентами надзор суровый. Блогер болезненно воспринял печальную новость, он не мог предположить, что его состояние настолько тяжелое, думал — выпишут антибиотики и отправят домой. Проснувшись, Ильдар щупал себя по забинтованной груди, пытаясь коснуться выпуклостей имени и не желая верить в его отсутствие. Сняли повязку. Стоя перед зеркалом, он убедился, что теперь безымянный, и закричал от ужаса. Не дав выпрыгнуть пациенту в окно, психиатры вкололи ему успокаивающий препарат. Несколько дней блогер провел в отделении интенсивной терапии и твердо уяснил: на имени свет клином не сошелся; миллионы анонимных людей живут благополучно, добиваются успехов в выбранной сфере деятельности и неплохо зарабатывают. Он может начать заново, нужно лишь поверить в себя.
— Я сильный, я обновленный! Я справлюсь, — воодушевленно шептал блогер, возвращаясь домой. Вскоре стало ясно, что это чужие мысли, усиленные приемом нейролептиков. Он с потрясающей яркостью осознает, что лишился главного, и жизнь никогда не станет прежней. Жена ушла, узнав о радикальных переменах, но отсутствие в доме смуглой, готовой на все татарочки не смущает блогера. Совсем иным занята его бедная голова. Он целыми днями сидит в прострации и страшными глазами смотрит в инстаграм-профиль. На него продолжают подписываться. Пока идет инерция, вскоре И.М. станет никому не нужным. Мыслей о суициде у Мамедова нет — в больнице неплохо проработали эту тему. Но жизнь без имени он не представляет. Курит пачку за пачкой, пьет сухой вермут и бесцельно сливает тысячи долларов на разную ерунду: донаты, вебкам, заказы бесполезного барахла из Китая. Деньги ему не нужны. Он жадно следит за счастливчиками. Скачивает фотографии имен, упивается упругой поверхностью, плотными, живыми буквами, и морщится словно от сильной боли. Покупает китайскую побрякушку в виде имени Ильдар и клеит на грудь. Стоит на балконе и свирепо глядит на утренний город, как бог войны. Вечером уничтожает дефектное имя в унитазе. Ему не нужны эрзацы. Друзья от него отступились (так часто бывает с безымянными). Социальные службы надоели звонками (блокирует номера).
Проходит год. Вожделенное имя давно плавает в общем бассейне. Окрепло, разжирело, чувствует себя превосходно. Каждый вторник (в дни посещений) Ильдар приходит в аквариум и упирается лбом в толстое стекло, ожидая, когда из зеленоватой мглы выскользнет его имя и на пару секунд зависнет, будто узнавая носителя. Оно прекрасное и недоступное. Совершенное. Не умея примириться с утратой, Ильдар разрабатывает план похищения. Готовится тщательно: шанс-то единственный. Раздобыв схему здания, Ильдар изучает входы и выходы. Он достанет ключи. Он будет осторожен и точен, лишь по лихорадочному блеску глаз ты сможешь определить его состояние. Ограбление совершится ночью. Он войдет незамеченным. На цыпочках пересечет холл. Щелкнет и с легким скрипом отворится дверь, пропуская блогера в пыльную темноту, где колышется огромный куб света — аквариум. На дрожащих ногах он поднимется по лестнице для персонала, приставленной к стеклу, и, отдуваясь от напряжения, сдвинет крышку. Взволнованные имена (никогда не спят) стайкой соберутся около щели. Он сунет в руку в прохладную влагу и, дождавшись, когда имя Ильдар, заинтересовавшись, подплывет, аккуратно вытащил, словно величайшее сокровище и ринулся бежать, не оглядываясь и не замечая ничего вокруг. Мокрое имя пульсировало. В безлюдной аллее блогер остановился и слегка разжал пальцы. Имя блестело в оранжевой краске рассвета. И тяжело дышало. И вяло шевелилось, пытаясь ползти. Ильдар осторожно погладил его и поднес к лицу — рассмотреть родные извивы и складки. Пахнуло морем. Блогера будут переполнять восторг и нежность. В какой-то момент он захочет лизнуть собственное имя и приоткроет рот. Неизвестно что произойдет с существом — испугается оно, или включится какая-то совсем древняя программа, во всяком случае, имя быстро заработает стрекалами и, как верткая сороконожка юркнет Ильдару в рот. Блогер попробует закричать, но крик застрянет в горле. Он опустится на колени, хватая руками холодный ветер. Через шесть минут он умрет, а имя еще полтора часа будет копошиться в трупе, выгрызая внутренние органы и досыта напиваясь кровью. Потом, раздутое, багровое, еле передвигаясь на тонких щупальцах, скроется в высокой траве.
В тот же день блогера опознают, и произведя несложное расследование, обнаружат его причастность к пропаже имени. Местность немедленно будет оцеплена, однако имя успеет далеко уйти. Оно станет диким. Будет жить в зарослях, выходя по ночам на охоту за теплокровными существами. От постоянного питания человеческой кровью увеличится в размерах. Ошарашенные менты сначала будут находить трупы диких животных, домашних кошек и бомжей. Потом, осмелев, имя начнет заходить в город и лакомиться девицами легкого поведения, наркоманами, случайными прохожими. Полиция забьет тревогу. Руководство номинологического института перероет большой архив материалов, посвященных имени, но нигде не отыщет примеров одичалости — возможно, подобного в истории не было, и впервые произошел странный прецедент. Его необходимо интерпретировать и встроить в систему человеческих представлений об имени.
Однако времени не останется. Дикое имя, пьянея от запаха крови, будет орудовать уже днем, нападая на стариков, детей, беременных женщин, на всех, кто не может дать отпор. Быстрое, ростом с овчарку, имя настолько затерроризирует городок, что люди откажутся покидать дома. Полиции придется вызвать подмогу из центра, потому что пули, гранаты и ядовитые газы окажутся бессильны против имени. Необычайно эластичное и прочное, оно будет выходить невредимым из любых облав. Однажды оно сожрет другое имя — с груди миллионника, и ощутит самое сильное удовольствие из всех, какие испытывало в жизни. И с тех пор будет с особым вожделением охотиться за именами, не переставая, впрочем, периодически закусывать человеческой плотью. Питаясь субстанцией сородичей, дикое имя стремительно вырастет до размеров грузовика и, опустошив город, ринется через леса и болота в соседний городишко, прорвется через заградительный огонь местной воинской части и продолжит чудовищную вакханалию.
В Москве не на шутку встревожатся. Будет сформировано специальное подразделение. Опытные бойцы обсудят тактику борьбы с именем, всерьез предлагая уничтожить его атомной бомбой. Впрочем, разумные голоса выскажутся о тотальной опасности атомного удара для экологии, подчеркнут недоказанную эффективность оного против имени. И предложат использовать метод тактических ловушек.
Имя — уже размером с трехэтажный дом — продолжит кровавое шествие по городу, хватая щупальцами горожан, бегущих в панике. Не зная жалости, усталости и сонливости, оно будет свирепеть от запаха крови и крушить все, что попадется на пути. Из разрушенного города отправится в Москву, чувствуя, что там его ждет настоящий пир. Отряды солдат будут поливать тварь огнем, вертолеты закружатся в небе, выпуская ракеты по неустрашимому противнику. В районе Клинско-Дмитровской гряды имя на несколько часов замрет, готовясь к решительному натиску на укрепленную столицу, подспудным зрением оно увидит, что в Москве существует около трех сотен именитых миллионников, и от сладостного предвкушения будущей великолепной трапезы на мгновение потеряет бдительность.
Над именем давно кружили вертолеты, бойцы ждали приказа, и когда он последовал, выбросили стальную сетку, которая охватила тварь целиком, не давая ей двигаться. Имя забилось, поднимая пылевые столбы. Как огромный зверь, попавший в западню, возилось, фыркало, и постепенно затихло. Солдаты несколько дней стояли в оцеплении, наблюдали, не решаясь подойти. Лишенное постоянной подпитки человеческой кровью, оно умирало. Спустя неделю жизненные процессы в нем прекратились. И лишь тогда было решено снять сетку.
Шесть гигантских печатных букв, сцепленных извилистыми трубочками, высились на равнине, невдалеке от холмов: И Л Ь Д А Р. Багровое, набухшее отработанной кровью имя вызывало безотчетный страх. Двое, безымянный профессор-номинолог и генерал авиации, стояли возле него и решали, что делать дальше. Благодаря какому-то поразительному эффекту, стенки мертвых букв закальцинировались и были твердыми на ощупь. Профессор пожелал тут же вскрыть его, чтобы увидеть внутренние изменения в совершенно новом для науки объекте. Генерал дал добро. С помощью болгарки пропилили входное отверстие.
Команда ученых входит в имя. Они двигаются в желеобразной структуре. Налобные фонари освещают путь. Хлюпают подошвы. Всюду мерзкий гнилостный запах. Несколько дней проводят ученые в объекте, тщательно осматривая полости и постепенно поднимаясь наверх. На вершине буквы Д они обнаруживают скрытую область, где в слоях слипшейся плоти, как в капустных листьях лежит недоделанный разлагающийся человек. Тело без ног, с непомерной большой лысой головой, на лице в темных пятнах угадываются глаза и рот. Руки лишены ладоней. Словно он формировался в странной буквенной матке, но процесс внезапно замер. Профессор долго смотрит на человека. Ему страшно.
Вероятно, в именах свернут потенциал для чего-то другого. Пока люди до конца его не поняли, но станут обсуждать на симпозиумах и конференциях, высказывать гипотезы, напишут монографии, и может быть когда-нибудь приблизятся к сути, так что в каком-то смысле блогер умер не зря. Сейчас же в имени И Л Ь Д А Р устроен музей. Сотни студентов ежедневно его посещают. Умные мальчики и девочки с фотоаппаратами, непринужденно болтая, носятся по жилистой громаде.
Вот только скрытого человека они не видят, он был сразу засекречен и отправлен в военные лаборатории.