Жил был один самолет, звали его Пьер.
Да, у самолетов часто бывают имена. Пьер был пожарным самолетом на службе охраны лесов. Он был выкрашен в оранжевый цвет, у него был огромный бак для воды, мощные двигатели и сильны крылья. Он был настоящим героем, он тушил леса и поля, даже иногда горы. Его сделали много много лет назади он был уже старым самолетом, настоящим ветераном. По правилам его должны были уже отправить на отдых в музей или даже в переработку, но он хотел и дальше делать свою важную работу. Списание на переработку или в музей - это не очень веселая перспектива.
Пьеру этого очень не хотелось. Музей - это еще куда ни шло, стоишь себе в зале, гордый, важный, светят на тебя прожектором и каждую ночь стирают с крыльев пыль. А днем приходят люди, папы со знающим видом что-то рассказывают про тебя своим детям, а те тычут пальцем и задают тысячи “почему”. Хорошая работа, не такая важная как лес тушить, но все равно очень полезная.
Другое дело переработка, разберут, раскрутят все винтики, снимут подкрылки, отсоединят шасси. Так и растаешь как снеговик весной, ищи-свищи себя потом по всему свету. Как же тут собой остаться, когда на детальки разобрали. Все что умел и знал раньше, все сотрется и потеряется. Все заново начинать. Очень не хотелось Пьеру такой судьбы, хотя, конечно, от этого тоже польза, можно стать новым самолетом или автомобилем, а может и лыжной палкой. Конечно, все лучше, чем гнить на свалке, мокнуть без дела под дождем или жариться на солнце, день за днем, пока стекла не помутнеют, краска не облезет, а сам не превратишься в груду обломков. Уж лучше в переработку, сложный выбор, конечно. Да и не выбор вовсе.
Пьер знал себе цену, он был очень умным самолетом, он очень много знал и умел. Он налетал многие часы в воздухе, сотни деревьев рости благодаря ему. Он часто помогал пилоту в непростых ситуациях, а их было немало. Работа у пилота пожарного самолета трудная, надо вовремя открыть сброс воды или ловко зайти на забор над озером в горах, поди не с первого раза получиться. А Пьер делал такое тысячу раз и отлично справлялся.
В одно солнечное утро Пьера вывели из ангара, заправили и подготовили к полету. Настроение было унылым последнее время, ведь уже очень давно не летал, но когда он увидел своего пилота, жизнь начала налаживаться. Его пилот тоже был немолод, его звали Лоренцо, и летали вместе они много лет. Лоренцо пришел работать пилотом в пожарную охрану еще совсем молодым и его, как отличника летной школы сразу посадили на новенькую, блестящую машину. Да, Пьер когда то был новеньким и блестящим. Мы все когда-то было новенькими и блестящими. Лоренцо и Пьер стали отличными друзьями и напарниками. Лоренцо был внимательным и аккуратным пилотом и Пьер с радостью его слушался. И помогал ему. Это очень важно помогать и слушать друг друга, так работает дружба.
Лоренцо привычным жестом запустил мотор и они поднялись в воздух.
- Как дела приятель? Не часто мы летаем последнее время, да? - Пьер как всегда ответил другу легкой вибрацией корпуса. Конечно, он не умел говорить, но отлично понимал Лоренцо и умел ему отвечать по-своему, а Лоренцо научился понимать его. Ведь настоящие друзья часто понимают друг друга с полуслова.
Они летели другим, непривычным маршрутом. И утром не было сигнала тревоги на аэродроме, значит они летели не на пожар. Куда же?
- Знаешь, старина, мы уже столько лет вместе, ты отличая машина. Представляешь они же хотели тебя списать еще в том году, но я уперся, не дал, сказал “пока я здесь, буду летать только на старине Пьере, не отдам его”. - Пьер заурчал и его огоньки на приборной доске почти незаметно блеснули в знак благодарности. Ведь настоящие друзья выручают друг друга.
- Но вот и мое время пришло, отправляют меня на отдых. Да, брат, пенсия. Спасибо, говорят, за сорок лет непорочной службы. Списывают меня на землю.
Пьер заволновался, все это время пока он так переживал за свою судьбу, он совсем забыл, что его пилот тоже уже немолод. А здесь оказывается такое. То есть, людей тоже списывают? Как же так? Куда же теперь Лоренцо? В музей или на переработку? Ой ой, как же так.
- Да, брат, на землю. И тебя со мной за компанию. Так что это наш с тобой крайний полет.
Так они и летели, долгих два часа, то ныряя в облака, то жмурясь в лучах солнца. Какое же оно яркое на высоте. И крылатая тень самолета бесшумно скользила по земле, далеко внизу, по полям, лесам и по водной глади. Лоренцо привычно бормотал под нос, а Пьер вспоминал каждый их полет, каждый вызов. Ведь у самолетов память не стирается и не тускнеет с возрастом, пока самолет остается самолетом он помнит каждую минуту в небе, каждый миг полета. Ведь полет наполняет самолет жизнью, а такое невозможно забыть.
Потом они прилетели. Сели. Лоренцо долго не мог закончить возиться в кабине, все что-то собирал, вытирал, прибирал. А потом настало время прощаться. И он постоял еще немного, положив ладонь на обшивку и Пьер отчетливо ощущал своим алюминиевым боком тепло его ладони.
Ночью в ангаре Пьер стоял рядом с другими самолетами, незнакомыми машинами. Он узнал, что это распределительный аэродром, отсюда старики отправляются на кто куда. Специальная комиссия проводит оценку технического состояния и решает судьбу каждого. За ночь Пьер поговорил со многими , здесь были ребята и из малой авиации и работники сельского хозяйства, был даже один вертолет, который когда то работал такси. У каждого самолета своя судьбы, двух одинаковых не бывает, как не бывает двух одинаковых льдинок на стекле иллюминатора на высоте 10000. Одни, кому особо не повезло в жизни, ждали переработки, хотели скорее начать все сначала, получить новый шанс, почувствовать себя нужными и важными, другие, как Пьер грустили, что их время прошло, но не хотели терять себя. Что-то их ждет завтра утром. “Они залезут в каждую щель, будут смотреть, в каком ты состоянии, как моторчик твой жужжит, как механика работает. Говорят, если повезет могут даже оставить работать, но особо надеяться не стоит.”
Остаток ночь прошел в томительном ожидании, Пьер ждал. Утром пришли спецы и началась проверка. “Только не переработка, только не переработка” - думал он про себя. Самолеты одни за другими получали распределения. Много из них отправилось на завод, на разбор или в мастерские на запчасти. Но ему повезло, нет, нет, он, конечно, уже слишком старый, чтобы летать, тем более тушить пожары, но в музее при авиации школе ему как раз нашлось место, стоять и коротать свой век, среди таких же ветеранов - старых самолетов, кто отлетал свое.
На следующий день его погрузили на платформу и отправили в музей. Зал в музее был большим и светлым, с высокими потолками и стеклянной крышей, там было много разных машин: самолёты, вертолеты, планеры. Пьеру отвели отличное место в центре зала, перед ним поставили табличку с рассказом о нем и его былых подвигах. Началась новая жизнь, тихая и спокойная, посетители музея с интересом разглядывали его, дети ходили вокруг и трогали его алюминиевые бока. Иногда их даже пускали внутрь, и они могли посидеть в кресле пилота и поглядеть наружу из иллюминаторов. Пьеру нравилась его новая работа, пожалуй он и правда уже устал от службы и настало время отдохнуть. Ему нравилось думать, что он сажает семена мечты о небе. Одним своим присутствием в музее, своим великолепным гордым видом самолета-героя. Какой-нибудь малыш смотрит на него сейчас, запоминает и однажды захочет стать пилотом. И, конечно, он скучал по Лоренцо. Как он? Пьер надеялся, что его не отправили в переработку. Было бы очень жалко, он бы тоже мог на что-нибудь сгодиться.
Каждую ночь, когда свет в музее гас, он смотрел на звезды и облака за стеклом крыши и думал о небе, в которое он больше уже не ворвется, вспоминал как воздух холодил его алюминиевые бока, как крылья рассекали облака, как он летел. Ведь нельзя забывать моменты, когда ты был по-настоящему живым.
Новое утро начиналось, как всегда, рассвет осветил залы, а потом включили свет и помыли полы и открыли двери для посетителей. Пьер все еще дремал на своем месте, когда услышал знакомы голос.
Лоренцо, друг Лоренцо вошел в зал, в кепке и своей старой летной куртке, он был вместе с директором музея. Но пришел навестить его? Как он узнал, что Пьер здесь?
- Я рад, что вы будете работать у нас экскурсоводом, с ваши опытом, уверен, вы сможете рассказать очень много интересных историй нашим маленьким посетителям. Скучать не придется. А вот и ваш зал, “Специальная авиатехника”. А главный самолет нашей экспозиции, думаю, вам хорошо знаком, не так ли? - директор улыбался.
Пьер почувствовал тепло ладони, которую он узнал бы из всех людей на земле.
- Привет, старина, ну вот мы и снова вместе, видишь, у меня тоже новая работа.
Пьер незаметно вздохнул своим алюминиевым боком: “Как хорошо. Все таки не переработка”. Настоящие друзья волнуются друг о друге и радуются друг за друга.
Милан - Париж 05.11.2021