— Так. Что из этого?
— А Барановский комбинат построил свой цех в точности по этому проекту. Вот справка. Что это может означать? Любой человек вам скажет: это означает, что данные чертежи предназначены для Барановского комбината. Тогда где же чертежи, где проект, по которому перестраивался ваш завод? Может быть, их уничтожили? Или потеряли?
— Глупости!
— Совершенно с вами согласен. Остаётся предположить одно: их просто не было. Были эскизы.
— И это было бы грубейшим нарушением! — воскликнул Ревенко, вцепившись побелевшими пальцами в свой портфель.
«Э, милый, ты начинаешь срываться, — усмехнулся про себя Игорь. — Даже твои нервы, кажется, не выдерживают». И спокойно заметил:
— Конечно, нарушение. Но автор проекта Лучинин сам руководил перестройкой. Все очень спешили. Так что наличие эскизов можно если не оправдать, то объяснить.
— Ваша обязанность не объяснять, а выслушивать объяснения!
— Я именно так и сделал. И именно так все мне и объяснили, кроме вас. Вы объясняете очень странно.
— Вся рота шагает не в ногу, один он в ногу, — пробасил со своего дивана Раскатов.
— А вы!.. — обернулся к нему Ревенко. — Вы!.. — и вдруг спокойно и иронически закончил: — Вы ведь были, кажется, другого мнения, Викентий Петрович. Неужели так быстро поменяли?— Не быстро, — пробурчал Раскатов. — Совсем не быстро. А надо было бы.
— Минутку, Владимир Яковлевич, — вмешался Игорь. — Я записываю ваше объяснение. Итак, завод перестраивался по чертежам, по которым потом был построен цех на Барановском комбинате. При этом вы внесли в проект большие изменения, иногда даже ухудшая его тем самым.
— Позвольте! Почему же ухудшая?
— Качество продукции у вас несколько хуже. А производительность меньше. Вот справка главного инженера комбината.
— Ну, знаете! Мы строили первыми.
— Конечно. Итак, я вас правильно понял?
— Да, — резко ответил Ревенко. — И компетентная комиссия из министерства…
— Вот теперь перейдём к этой комиссии, — перебил его Игорь. — Вы давно знакомы с её председателем?
— Я?.. Сравнительно давно.
— Вы, кажется, учились вместе?
Ревенко усмехнулся, демонстрируя удивительное самообладание, и провёл рукой по волосам.
— Кто вам это сказал? Впрочем, извините. Вам ведь нельзя задавать вопросов. И у вас… э-э, свои методы.
— В данном случае метод был весьма прост, — невозмутимо ответил Игорь. — Нам сказал об этом сам Михаил Никитович Кобец.
— Сам?! — не смог сдержать изумления Ревенко. — Но позвольте! Как вы могли…
— Оставьте вопросы, — сухо прервал его Игорь. — У меня слишком много их к вам. Так вот. Кобец признал свою полнейшую некомпетентность