Лето 1945 года. Закончилась война и фронтовики возвращались в родные края. Поезд с Героями двигался с севера на юг, теплушки были переполнены, но никто не роптал, ведь возвращались домой. С Победой! Весёлые разговоры, ведь, скоро встреча с родными, часто играла гармонь и слышались песни. Но и грусть находила на солдат. Не все возвращаются, не всех дождутся матери, жёны и дети, не все дожили до Победы. Сколько же их полегло в эту проклятую войну…
В тех теплушках возвращался с фронта и Александр. Для него война закончилась в Восточной Пруссии, в составе 3-его Белорусского фронта участвовал во взятии Кенигсберга. Вначале служил на Южном фронте, трудно пришлось молодому солдату, в составе 49-й Гвардейской стрелковой дивизии, казалось, что трудней и не бывает. Оказалось, бывает. После серьёзного ранения с контузией при освобождении города Николаева и госпитализации в связи с этим, он был переведён в состав 3-его Белорусского фронта.
Поезд приближался к Ростову-на-Дону, а там уж до родных мест рукой подать. В вагонах стало совсем свободно. На станциях шумно, с гармонью проводили тех, кто приехал раньше, попрощались с ними. Совсем немножко и тоже дома будут все.
- Саша, а ты из Ростова куда поедешь? – спросил сослуживец, когда они вышли из вагона и попрощались с теми, кто ехал дальше, - К матери, в Большую Крепкую, или к жене, в Новочеркасск?
- Да какой жене… Не дождалась… Пойду в Большую Крепку. Тебе же тоже туда? - радостное настроение как рукой смахнули.
- Вместе пойдём, мне немного дальше, за Большую Крепкую, в Плато-Ивановку. Ну… Ты не грусти. Кто ждёт, а кто вот так… Бывает и так… Парень ты видный, девчата ещё как поглядывают, найдёшь себе, - пытался успокоить друг.
- Найти-то найду, много мужчин не вернулось с фронта, барышни в девках засиделись. Но… У меня же сын… Володька. Побуду у матери немного, а потом в Новочеркасск съезжу. Сын вырос, и не узнаю его. Года пацану не было, как на фронт я ушёл, - и, вздохнув тяжело, добавил, - Посмотрю, кого теперь он папкой называет…
Друзья знали, что утром на рынке в Рабочем городке Ростова п можно будет найти подводу приехавших торговать колхозников из Большой Крепки или из соседних деревень. С ними можно будет и до дома добраться. Но это же столько ждать надо! Был вечер, а колхозники приедут лишь утром, а им же ещё и торговать надо. Поэтому ждать до утра не хотелось. Как можно ждать всю ночь ждать целую ночь, когда родные совсем рядом? Решили идти. Что для них каких-то 60 километров?
Ростов прошли быстро. Его тёмные, совсем не освещённые улицы приводили в уныние, а встречающиеся повсеместно развалины домов, говорили, что и здесь была война, и здесь людям пришлось худо.
К полночи подошли к старинному селу Большие Салы, в котором жили армяне со дня его основания. Увидев удобные ступеньки разрушенной церкви, решили сесть и отдохнуть. Но отдохнуть им не дали. Из темноты выскочило несколько мужиков, размахивающих палками и лопатами.
- Хорошо встречаете, нечего сказать…, - подумал Александр, и тут же услышал:
- Сбрасывайте вещмешки! Не то, в живых не пропустим!
- Отдадим? – спросил друг.
- Николай, а с какой стати? Мы что, для них везли эти подарки? – у каждого, возвращающегося с фронта солдата вещмешки были заполнены трофейными подарками, которые по распоряжению Сталина, разрешали брать у германского населения.
- Так нас же только двое, а их много! У них палки и лопаты…
- Мы фрицев погнали, а с ними не справимся, что ли? Нам и палки не нужны, мы и без палок управимся, - и уже для нападающих громко крикнул, - А ну, расходись! Иначе лежать здесь все будите!
Завязалась драка. Первое что сделали друзья, это отняли палки у нескольких нападающих.
- Трусливый народец, - сказал, когда всё кончилось, Александр, - только первые удары получили, и убежали, поджавши хвосты. Не люблю я этих кавказцев…
- Ты, Сашка, не прав. Мало ли кто встречается и среди нас, русских. Типы ещё те бывают… Так же и среди них. Из-за того, что эти ненормальные напали на нас не надо всех кавказцев винить.
- Да нет, Николай, это у меня не сейчас возникло, и не потому, что напали. Я в 43-м на Кавказе их повидал… Видел, что они из себя представляют. Горные сёла по несколько раз переходили от нас немцам, и от немцев нам. Думаешь, жители нас поддерживали? Нет! Вспомни Жилина и Костылина. Вот так и нас с другом в яму засадили. И это в то время, когда селение мы отбили. А эти гады друзей изображали и напоили нас чем-то так, что очнулись мы в яме. Долго сидели, потеряв счёт времени. Еду приносили, бросали, как собакам. Наверное, хотели выслужиться перед немцами, когда те снова вернулись бы.
- Вот это номер! А вылезть не могли? – удивился Николай.
- Нет, не могли. Глубокая яма была. И холодная. Только сена немного было там.
- И как же вы спаслись?
- Да я же говорю, Жилина и Костылина вспомни. Нам тоже женщина помогла. Толстую верёвку к дереву привязала, а конец нам бросила. Вылезли… Но нам легче было, чем этим литературным героям. Нам бежать никуда не надо было. Наши были в селении.
- Вот видишь, женщина спасла. А она же тоже из кавказцев. Значит, нельзя так обо всех говорить и обо всех думать плохо.
- Люди разные… Ты прав. Но вот будем проходить Петровку, и такого там не будет. Посмотришь…
Петровка находилась неподалёку, быстро дошли туда. Деревня была полностью погружена во тьму. Но проходя мимо одного дома, увидели слабенький огонёк. Подумали, что светлячок, но оказалось, что это дед сидит на завалинке и курит самокрутку.
- Не спится, отец? – спросили друзья, поравнявшись с ним.
- Да вот, валялся без сна на полатях, а колени разболелись, хоть плачь. Так я и встал. Чего бестолку в постели лежать да ойкать, мешая спать другим? А вы, вижу, с фронта…
- Да, отец, вот домой добираемся.
- То-то родные обрадуются… А нам с моей бабкой некого ждать… Два сына было. Оба т а м . Только похоронки и остались от них… Молодые, и жениться не успели, внуков нам не оставили, - плечи деда вздрогнули и он, не стесняясь, заплакал, - вот… вся надежда на дочку, на выданье моя Варька. Да где ж женихов взять?
- Так будут и женихи. Возвращаются фронтовики, - заверил Александр.
Они посидели вместе с дедом на завалинке, отдыхая от дороги.
- Я сейчас в погреб схожу, да молока вам принесу, - сказал дед и ушёл во двор.
- Вот, держите глэчик (глиняный кувшин), - а я схожу, кружки вам принесу, - Молоко козье, вкусное. Коровы нет у нас, немцы забрали, а новую никак не заимеем. Так мы две козочки держим.
Деда не было долго, а вернулся, когда друзья полностью справились с козьим молоком без кружек.
- Та мои бабы проснулись, ругаются, что мол, гостей на улице держу. Сказали, что б в дом вёл.
Как друзья не возражали, ссылаясь на то, что им идти надо, а в дом всё же пришлось зайти. Следом за дедом вышли и его жена с дочкой.
- Заходите, гостями будите, - сказала женщина.
- Заходите к нам…, - тихо повторила девушка, увидев которую друзья сразу забыли, что им надо торопиться.
Их усадили за стол, на котором начали появляться разные простые, но такие аппетитные продукты: картошка в мундире, малосольные огурчики и горка пышек.
- Вы ешьте, а мы сейчас быстренько и борщ сварим. Небось, соскучились за домашним борщом? - сказала хозяйка.
Николай такой, чтобы и борщ дождаться, так уж ему приглянулась дедова дочка Варя, но Александр строго сказал:
- Нет! Нам торопиться надо.
Друзья ушли, а Николай пообещал скоро вернуться и, открыв свой вещмешок достал яркий шёлковый платок и подарил его Варе. Не знали тогда друзья, что это была судьба, и что Николай и Варя будут потом счастливы долгие годы вместе.
Вот тебе и светлячок…