Нет, это не про плеть, а про учебники! И о том, как их осваивали. Метод был, с точки зрения современной педагогики, безумный. Сложно вообще придумать что-то более трудоемкое.
Проза педагогики
Все начиналось с Ars Minor («Малое искусство») античного грамматика Элия Доната.
– Сколько существует частей речи?
– Восемь.
С этих слов начинали изучение латыни школяры в течение тысячи лет. Книга Доната состоит из таких вопросов и ответов. Их надо было учить наизусть. На каком языке? На латыни, конечно.
Учебники латыни на народных языках отсутствовали. Словари были только латино-латинские и весьма «продвинутые».
По-видимому, преподаватель объяснял значение слов и этих фраз на одном из нескольких десятков «народных» языков Европы. Так что запомнить надо было и Доната, и как он переводится. Вызубрив книжку до конца, школяр получал базовый словарный запас и понимал азы грамматики. Впереди был «продвинутый курс» – Присциан.
Естественно, средневековые учителя старались упростить заучивание курса наизусть. Так родились… учебники в стихах!
Педагогическая поэма
Речь пойдет о «книге, пропитанной слезами не одного поколения» – Doctrinale Puerorum («Наставление юнцам») Александра из Вильдье (около 1200 года), которая с XIII и по начало XVI века считалась основным учебником грамматики во французских, немецких и итальянских школах.
«Доктринале» – это полная грамматика в стихах: 2660 гекзаметров. Выглядит она таким образом (несколько строчек из первой главы):
Rectis as es a dat declinatio prima,
Atque per am propria quaedam ponuntur Hebraea,
Dansae diphthongon genetivis atque dativis.
Am servat quartus; tamen en aut an reperimus,
Cum rectus fit in es vel in as, vel cum dat a Graecus.
Перевод:
«Первое склонение дает -as, -es и -a в именительном падеже,
И некоторые древнееврейские существительные заканчиваются на -am,
Образуя дифтонг -ae в родительном и дательном падежах.
Четвертый падеж (аккузатив) сохраняет -am, и все же мы обнаруживаем -en или ‑an,
Когда именительный заканчивается на -es или на -as, или когда какое-нибудь греческое слово заканчивается на -a».
Заметим: ничего ясней и проще, чем первое склонение существительных в латыни нет. На самом деле, правило – простое. Текст – для начинающих. Но автор «Доктринале» сделал все, чтоб навести тень на ясный день и усложнить то, что проще простого. Особое внимание он уделяет исключениям, а также редким латинским и древнееврейским существительным с особыми склонениями (их можно было бы пройти и позже?). Иногда этот учебник называют скорее списком исключений, чем списком правил.
Добавим не самый простой язык и саму стихотворную форму…
Теперь представьте: школяры начинают зубрить «Доктринале», не зная языка вообще. Можно ль придумать что-то более абсурдное?!
Так думали и ученые эпохи Ренессанса. В XV-XVI веках учебник «Доктринале» подвергался критике и в конце концов был свергнут с пьедестала, хотя и с трудом. Новый, «итальянский» метод заключался в том, чтобы ребята с самого начала заучивали «наилучших авторов», то есть Вергилия и Цицерона, а правила грамматики преподаватель объяснял по ходу дела.
И все же проверено практикой!
Однако возвратимся к Doctrinale Puerorum. История была такая: в самом конце XII века три парижских школяра – Александр из Вильдье, Ив и Идульфас – решили переложить грамматику Присциана стихами. Один из их в процессе умер, другой вышел из проекта, и Александр закончил педагогическую поэму в гордом одиночестве.
Его цель была предельно проста – деньги.
Александр из Вильдье учил за плату и рассчитывал использовать учебник.
И действительно, революционный метод принес результат. Александр прославился и стал учить племянников епископа, который убедил автора обнародовать свое пособие. Сам Александр из Вильдье дает понять, что мучился в детстве, пытаясь выучить латынь по плохому учебнику…
Такая «дикая» методика в условиях Средневековья (дороговизна книг и фантастическая сила человеческой памяти) – была вполне оправдана.
Когда в XV столетии условия изменились, этот учебник стал сходить со сцены.
Не только в Средние века и не только в Европе
Две с половиной тысячи лет назад, в IV или V веке до нашей эры, гениальный индийский ученый Панини составил Восьмикнижие (Аштадхьяи) – полную санскритскую грамматику, состоящую почти из 4 тысяч сутр (кратких афоризмов). Когда Панини стал известен в Европе, его идеи заинтересовали европейских лингвистов XIX – XX веков. Он, например, серьезно повлиял на Фердинанда де Соссюра. Представляете? Жил две с половиной тысячи лет назад, но повлиял…
Так вот! Такая гениальная работа тоже была рассчитана на то, чтобы ее учили наизусть. При этом начинали зубрежку – без полного понимания текста… ведь если ты уже силен в санскрите, то зачем тебе грамматика?
Все было точно так, как и в Европе, с Присцианом и Александром из Вильдье.
То есть ученик сначала, как сорока, начинал зазубривать грамматику, а после, постепенно, до него полностью доходило ее содержание!
Труд был огромен, но запоминалось – намертво. Грамматика была гвоздями вбита в голову.
В наши дни происходит что-то противоположное: учим легко и еще легче забываем…
Резюме
Представьте себе длинные батальоны бойцов, которые идут на поле боя в полный рост, в плотном строю, да еще в ярких мундирах – будто специально для того, чтоб было проще подстрелить.
Абсурд? Да! С точки зрения позднейшего военного искусства.
И все-таки в Европе XVIII века такая тактика была и эффективной, и разумной. Более того: только так в тот момент и можно было воевать. Вооружение, военная организация и психология того солдата (ведь воюют люди, а на ружья) с необходимостью рождали линейную тактику.
Хотя для нас такое положение вещей может показаться… контринтуитивным.
Примерно так, мне кажется, и обстоят дела со средневековой педагогикой.
Каталог всех моих статей по рубрикам – в оглавлении.
Читайте также:
#история #средние века #образование #интересные факты