Невыносимо громко и скрипло отрываются двери купе, потом закрываются так же громко и противно…потом снова, Стайк морщится, но глаз не открывает, машет рукой, не то, прогоняет кого-то, не то, пытается вытащить что-то из-за головы, переворачивается вслед за этим движением, которое никак не может остановить и падает на пол ударяясь головой о подставку стола. «Ой, - говорит он прямо в пол, - упал…цветок… лицом на землю… и молча вянет, - и продолжает нараспев, - слезам его никто не внемлет, никто не взглянет, когда-то рос в саду красивом - все были рады…» Стайк переворачивается на спину и кричит в пространство купе: «Теперь же люди проходят мимо, не кинут взгляда!», проорав это Стайк резко рванул вверх, врезаясь головой в крышку стола. От удара на столе подпрыгнули стаканы, а коньячная бутылка опрокинулась, и содержимое быстро разлилось по столу и полилось тонкой струйкой на пол. «Во, бля - русская река», - ругнулся Стайк, проведя рукой по голове, и вдруг запел: «С утра до ночи, весь день до ночи проходят ноги». Затем повернулся, ухватил ногу попутчика и стал подтягивать её под голову. Мужчина не поддается, но и Стайк не отпускает, мужчина усилил действие… Тогда Стайк попросту стянул ботинок с ноги и подложил себе под голову, - «цветок упавший никто не хочет поднять с дороги», - пробормотал он, поплотнее прикладываясь щекой к ботинку. Дверь купе опять отъезжает и там, где-то далеко, на фоне окна вагона, женский силуэт. «Эй, морячок, - услышал он женский голос, и кто-то слегка пнул его ногу, - вставай, давай знакомиться»!
«Давай», - согласился Стайк, бодро поднялся с пола и сел на нижнюю полку, но ботинок из рук не выпустил. Посмотрел на него, отложил в сторону, огляделся.
Перед ним мужик открывает новую бутылку конька, а в дверях девушка, лица против света из окна коридора, не разглядеть. Голос приятный, волосы светлые…
- Ты, кто? – спросил Стайк заслоняясь рукой от света, ты чего сияешь как Королевна Северная!
- Ботиночек-то верните, - попросил сосед по купе, и, обернувшись к девушке, продолжил, - служба в рядах вооружённых сил прекрасно формирует сильные мужские качества…
- Дембель!? – Утвердительно спросила девушка, - Поздравляю!
- Заходи, - пригласил Стайк махнув рукой снизу вверх.
- А можно внизу пока посидеть? – весело спросила девушка.
- Да не вопрос, - отвечает Стайк и резко поднимается, врезаясь со всей силой головой в край верхней полки. «Да что ж мне так не везёт сегодня»! - горестно восклицает Стайк, падая обратно на сиденье. Он обхватывает голову ладонями рук и, опуская её прямо на стол, раздвигая стаканы, закуску, сметая только что открытую бутылку коньяка, которая приблизилась к краю стола и уже начала падать, но девушка подхватывает её.
Мужик восхищённо-удовлетворённо хмыкает:
- Как ловко и спасительно вы действуете! У меня, конечно, ещё найдётся пара бутылок, но всё же не хочется терять их одну за другой просто так, разливая по полу. Коньяк хороший, хотя и не дорогой, но это коньяк.
Девушка разглядывает бутылку, поворачивая её во все стороны, поднимает на уровень глаз, смотрит на свет…. Затем самым тщательным образом изучает этикету. Мужчина с интересом наблюдает за её манипуляциями.
- Вы знаете толк в коньках? – спрашивает мужчина и улыбается.
- Поначалу этот напиток называли «бренди», что означает «жжёное вино». А «коньяк» - это бренди, произведённое во французском городе Коньяк из светлых сортов винограда, произрастающего в его окрестностях, – говорит девушка и возвращает бутылку на стол.
- Мда-а, кто бы мог подумать, - говорит мужчина, уставившись на девушку, – это коньяк, но это не коньяк.
- Да, это бренди, – кивает головой девушка, – так точнее говорить. На самом деле – просто спирт, выдохшийся в результате долгого хранения в дубовой бочке.
При слове «спирт» Стайк вздрагивает.
- Приходько, сколько можно пить? – спрашивает он, поднимая голову от стола, –
Стайк всматривается в лицо мужчины, оглядывает пространство купе, разглядывает девушку.
- А где мичман?
Мужчина переглядывается с девушкой, девушка смотрит на Стайка.
- Не иначе морячок ещё в Сингапуре плывёт, - шутит девушка.
- Ага, – говорит Стайк, – за идиота приняла, скажи ещё: «Белка» прибежала». У Вас, мадам не бывает в жизни странных пробуждений!
- Бог миловал.
- А это что такое?
- Ты про Бога спрашиваешь? – ласково спросила девушка, – или про то, что он «миловал»?
Мужчина резко заёрзал на своём месте:
- Что это вы взялись про Бога рассуждать?
- Ага! «Вот ты и попался! – строго сказал Стайк и направил указательный палец на дегустатора, – Почему сразу не сознался, что поп?
Мужик ещё сильнее заёрзал и посмотрел на девушку, как бы ища защиты. Стайк тоже посмотрел на девушку, сурово нахмурив брови. Девушка улыбнулась ему, а Стайк подмигнул ей правым глазом, так чтобы мужик не заметил.
- А вот наш политрук говорил, что религия – это опиум для народа, – продолжил Стайк, глядя на девушку, – опиум – наркотик, а значит он, – Стайк резко обернулся и опять тыкнул пальцем в сторону соседа по купе, – его распространитель, а распространение наркотиков преследуется по закону и потому тебя надо арестовать и в тюрьму! – Он опять повернулся к девушке, – Правильно говорю? – спросил он и улыбнулся.
Девушка некоторое время молча смотрит прямо в его глаза, потом тоже улыбается.
- Вот! И королевна подтверждает! – воскликнул Стайк, затем, увидев в её руках бутылку, радостно-умиротворённо продолжает: коньяк, - машет рукой, - наливай!
- Может паузу сделать? – говорит девушка ласково и спокойно.
- Неа… - качает головой Стайк, - пьём, пока не упадём.
- Моряки не сдаются…, - девушка ставит бутылку на стол.
- Никогда! – резко бормочет Стайк и падает лицом в подушку.
- Эй, морячок, ты куда?
Стайк пытается ответить, приподнимает голову, ёрзает лицом по подушке, что-то бормочет, потом вдруг очень чётко произносит:
- Всё, трендец, причаливай…
Тело обмякает и уже не подаёт признаков жизни, кроме еле заметного спокойного дыхания. Дыхание на столько незаметно, что некоторое время девушка присматривается, пытаясь понять, а если оно вообще.
Затем теребит за плечо:
- Возвращайся! Тебя здесь ждут!
Стайк не реагирует.
Девушка наклоняется ближе, аккуратно поднимает ноги Стайка на сиденье, снимает ботинки, после этого ловко разворачивает постельный рулон на второй полке, вытаскивает одеяло и укрывает Стайка.
Дегустатор с интересом смотрит на неё.
Девушка отодвигает ноги Стайка к стенке и садится на освободившееся место.
- Ну, вот, - говорит она, - пока посижу здесь, внизу.
- Давайте знакомиться, - говорит дегустатор.
- Ольга, - отвечает девушка.
- Очень приятно, а я – Павел Петрович, можно просто П.П. Откуда вы так хорошо знаете о коньяке? Признаться, из крепких алкогольных – это мой любимый. Как ни странно покажется, но это жена меня пристрастила, она тоже очень неплохо разбирается, хотя сама и не пьёт, то есть может рюмку-другую, но не больше, а Вы, не желаете?
- Нет, нет, я не пью, вернее, как и Ваша жена, могу рюмку, ну две, но это по очень особым случаям.
- Например?
- День Победы. Бабушка говорила: «Победу отмечаем коньяком! Водка на войне была!».
Девушка Оля отворачивается к окну, прислушивается к шуму движения железных колёс по стальным рельсам…
- Бабушка так рассказывала: «В далёких краях, где всегда тепло, под жарким солнцем, медленно наполнялись соком гроздья винограда, вбирая в себя и зной, и запахи, и тепло земли, затем это собралось в вине, а вино сжалось в коньяк, сохранив всё, что с ним происходило с самого рождения маленьких ягодок на ветвях виноградной лозы. Дубовый аромат придал ему необходимую стойкость и завершённость, добавив в букет чарующий привкус. Настоящий коньяк пьют медленно, маленькими глотками, растягивая невыразимое наслаждение, возникающее вслед за первой каплей этого солнечного, божественного напитка. Особенно в холодные вечера долгой зимы, возле камина, закутавшись в просторный шерстяной плед, выпрямив ноги в сторону огня…»
Дегустатор П.П. очень живо представил и камин, и плед, и бабушку…. Ну, это же она за Победу коньяк пьёт! Ему привиделось, что он тоже где-то в той просторной комнате с камином, в центре которого яркий огонь стремительно охватывает деревянные поленья, и затем отрывается от них разорванным пламенем, превращаясь в сизоватый дымок, который исчезает в темноте каминной трубы, оставляя лишь запах горячей золы…
- Ну что ж! – очнулся Дегустатор от грёз, - может всё же коньячку? – Бодренько спросил он, откупоривая бутылку, горлышко которой остановилось в положении указывающим прямо на Ольгу.
Ольга в ответ только улыбнулась, даже головой не покачала.
- Ну, как пожелаете, а я себе налью… ровно шесть капель.
Он аккуратно наливает коньяк в стакан, заполняя его примерно на треть, ставит бутылку на стол, затем вытаскивает из сумки лимон, нарезает его кружками, складывает кружки стопочкой на краю блюдца, достаёт банку с молотым кофе, насыпает его горкой на блюдце рядом с лимоном, достаёт ещё одну банку, из которой в то же блюдце насыпает сахар. Затем правой рукой берет лимон, макает его в сахар, в кофе, левой поднимает стакан с коньяком, медленно выпивает, ставит стакан на стол и после этого отправляет в рот лимонно-кофейно-сахарную закуску. Некоторое время держит всё это во рту прижимая языком к нёбу, тем самым отжимая образовавшийся сок, который смешивается с остатками коньяка… затем энергичное движение всех мышц челюстно-лицевой группы – процесс окончен. П.П. некоторое время сидит не двигаясь, как бы прослеживая все ощущения от произведённого на организм воздействия, потом поднимает взгляд на попутчицу.
- Вкусно, - не то спрашивает, не то утверждает она.
- Ну… да, можно так сказать, - отвечает П.П. – Меня как-то раз угостили коньяком, который, действительно можно пить маленькими глотками, долго держа во рту без закуски, но это очень дорогой коньяк. Это было на квартире одного знакомого дипломата, он привёз бутылку прямо из Парижа!
- А кастрюльку?
- Какую кастрюльку? – насторожился П.П.
- Ну, помните? «Суп в кастрюльке прямо на пароходе…»
П.П. напряжённо смотрит в глаза девушки.
- «…из Парижа», - Оля улыбается, - «откроют крышку – пар…», - Очень люблю этого автора. Он в школьной программе есть.
- А! Николай Васильевич! – обрадовано воскликнул П.П., - Гоголь! Как же, как же! Изучал по той самой школьной программе.
Он вдруг засуетился, стал что-то искать в сумке, потом отложил её, потом посмотрел на Ольгу, снова взял сумку, положил её на колени, открыл, пошуровал в глубине, поднял голову, снова посмотрел на Ольгу и снова опустил голову.
- Что-то потеряли? – спросила она.
П.П. некоторое время сидит не шевелясь, взгляд направлен куда-то внутрь сумки, но ещё мгновение и сопровождаемый еле заметным движением головы, взгляд перемещается выше, тело, как бы вслед за взглядом, слегка подаётся вперёд, взгляд упирается в серо-жёлтую стену купе и тело тоже, как будто упёршись в какую-то преграду, застывает… в состоянии незавершённого движения... – тело вполоборота, одна рука в сумке, другая направлена куда-то в сторону двери, подбородок приподнят… Неравновесность позы вызывает состояние беспокойства, и Ольга поворачивается к окну, но напряжение не проходит, ей не удаётся полностью сосредоточится на ленте плывущего за окном пейзажа, мешает масса застывшего в неустойчивом равновесии П.П., занимающего почти половину видимого пространства. И чем дольше ничего не меняется, тем сильнее нарастает напряжение…
- Может чем-то закусить? – спрашивает Ольга, повернувшись к П.П., но тот ничего не отвечает.
Девушка забеспокоилась
- П.П., что с Вами? Чем помочь?
- Да вы не обижайтесь, – говорит П.П., - извините, что я вам не отвечал, просто в первые мгновения после принятия алкоголя, наступает такое странное состояние, – П.П. берёт бутылку, рассматривает, поворачивая во все стороны, -– в начале исчезает шум в голове от этих бесконечных вопросов и ответов неизвестно кого неизвестно кому, – П.П. смотрит на Ольгу, она внимательно слушает, – потом всё вокруг становится очень ясным, как будто до этого видно было сквозь мутное стекло, а сейчас стекло стало чистым и прозрачным, даже не заметно, что это стекло, – П.П. переводит взгляд на окно, полки купе, на стол, на пол, на свои ноги, – всё очень чётко, видны мельчайшие трещинки, переливы цвета, всё видно… Но это состояние продолжается недолго и, желая его продлить или усилить, я обычно выпиваю ещё немного, потом ещё… Обычно я напиваюсь, и во время напивания совершаю какие-то совсем не свойственные мне действия. Потом тяжёлое похмелье и что бы его заглушить я опять выпиваю, правда, меньше, ровно столько, чтобы заглушить мелкое дрожание где-то между животом и грудной клеткой в области солнечного сплетения. И всё это длится и длится…Такая тяжёлая расплата за несколько мгновений удивительной ясности. И я вот попробовал сейчас остановиться, может быть добавлять-то и не надо? Может быть как-то, постепенно научиться сохранять эту ясность и без алкоголя? – П.П. вертит бутылку в разные стороны, от этих движений содержимое переливается разными оттенками жидкости чаевидной желтизны. – Пить… или не пить… вопроса нет, один ответ, – говорит он и как-то губами так странно сделал – не то улыбнулся, не то просто скривился в усмешке. – Что-то там внутри меня хочет и хочет, крутит, крутит, иногда просто корёжит, потом может отпустить немного, но всё равно, пока не выпью ещё чуть-чуть, не прекращается… На некоторое время исчезнет, правда и ясности уже нет, и вообще ничего, только постоянное желание добавить… Остановиться трудно, можно как-то уменьшить тем, что всё время закусываешь, то есть попросту жрёшь и жрёшь, но потом уже и не закусываешь, а пьёшь и пьёшь… пока, как этот матросик, лицом в подушку… – Он смотрит на лежащего ничком Стайка, – Хорошо не в салат. Давайте всё же по шесть капель! – Ольга отрицательно качает головой, - Ну, да ладно, я один… - торопливо бормочет П.П. и наливает в стакан, затем после секундной паузы доливает ещё примерно столько же…
- Пожалуй, и за Вас тоже выпью.
П.П. резко подносит стакан ко рту, выливает туда коньяк, глотает и тут же продолжает говорить:
- Мне не так много лет, и я уже не испытываю радости, что дышу, чувствую запахи, слышу все эти звуки, скрипы, стуки… Если не принимать алкоголь, то жизнь просто перестаёт…
В этот момент Стайк судорожно дёргается, сметает со стола бутылку, стаканы, закуску…
- Кто такие?! – строго спрашивает он. – А где Приходько? Куда мы едем?
Дегустатор и Ольга смотрят на него. Стайк озирается по сторонам, пытается что-то вспомнить, смотрит на Ольгу.
- Дембель! Забыл? Ты едешь домой! – Спокойно отвечает она и улыбается.