Удивительная, конечно, черта в человеке – настойчивость. Благодаря ей можно добиться успеха почти в любом начинании. Благодаря ей можно презреть первичные инстинкты самосохранения. Жадно глотая воздух, ты уже инстинктивно тянешь руки к проволочной стяжке на шее. Больно, страшно, голова становится непомерно горячей. Усилием воли ты одёргиваешь себя. Руки по швам.
Щёлк. Кто-то открыл входную дверь.
Кто-то открыл?
Как же хочется дышать. Тошнит, мир летит по спирали, хочется спать. Наверное, ты сейчас очень похож на рыбу, выброшенную на берег. Однако на этот берег ты решил выбраться сам.
Время упасть в объятия морока.
Даже короткое пребывание без сознания заставляет тебя еще долго глупо озираться вокруг, пытаясь разобраться, где ты и что ты. Вот крюк в потолке от ранее висевшего тренажёра для расслабления мышц спины. Стол. Две чашки чая для Господ полицейских. Господа полицейские. Входная дверь без следов взлома. Псевдодеревянная кровать с диодной имитацией окна у изголовья. Слив в полу кухни. Король и владелец сих палат Александр. Потирает красную полосу шеи.
— Ну и зачем Вам это надо?
— А? - не понял хозяин квартиры.
— Я спросил – с нажимом продолжил полицейский – Почему. Вы. Решили без весомых причин. И. Заблаговременного. Уведомления властей. Лишить. Назначенного гражданина нашей. Великой. Родины. Жизни?
Колючий взгляд Господина полицейского. Крохотный чёрный глаз камеры над матовым жетоном «Х54465Х». Они оба готовы внимать каждому слову виновника этого собрания. Второй представитель власти с жетоном Х32458Х неторопливо сверяет какие-то данные, грубо тыкая пальцами в экран электронного планшета.
— Я…А…Подождите. Как вы узнали тут всё?
— Согласно статье 23 Прав и Свобод нашей Родины, каждый гражданин – назначенный или добровольный – обязан быть в визуальной близости любым из доступных способов для соблюдения безопасности и неприкосновенности личной жизни, прав и свобод. Ограничение визуального доступа на один час, согласно той же статье, накладывает штраф в 1/10 от суммы месячной зарплаты за каждый час недосягаемости, что в Вашем случае составило бы…
— 27 000 КРу-Кредитов, – подсказал Х32458Х.
— Вот, – продолжил словно строгий учитель Х54465Х. - Вам повезло, Александр, что камера встроенного телевизора может работать и без подключения к сети за счёт автономного источника питания. Лишение Родины Назначенного гражданина, ещё и с невыплаченным долгом, может иметь невероятно неприятные последствия!
— Однако, – аккуратно вмешиваясь в разговор, подошёл второй Господин – Родина всегда заботится о своих подданных. Цель Родины не искать виноватых – о, нет. Помочь. Защитить. Смотрите, мы успели: аккуратно открыли универсальным ключом дверь, спасли гражданина от необратимых последствий. Теоретически, иногда, в таких ситуациях возможно наставить человека на путь истинный, показать перспективы. Наша цель не карать – о, нет. Вовсе нет. Но помочь. Уберечь.
Х32458Х улыбнулся одними добрыми глазами, держа планшет на уровне груди. Приятные волны тепла разливаются по крохотному жилищу, проникая в самое сердце. Александру хочется рассказать абсолютно всё этим дружественным темно-карим глазам. С другой стороны, Саша совсем не дурак, понимает, что верить Господину уж никак нельзя, что это манипуляции: не зря же он многократно видел этот приём в сотнях нейросериалах. Какой-то базовый приём. Никому нельзя доверять в этой квартире. Никому нельзя доверять в этой квартире?
Остатки силы воли растворились в гнетущих мыслях, и, закрыв глаза, подперев лицо руками, Подозреваемый непроизвольно начал беззвучно рыдать. Прошла какая-то точка невозврата, после которой невозможно уже сдержать потоки слёз. Господин полицейский Х54465Х грузно вздохнул, в то время как его коллега, на секунду посмотрев в экран планшета и поправив значок с встроенной камерой, продолжил:
- Плакать это нормально, это хорошо. Это правильно. Плакать – значит, что тебе страшно, и ты не боишься этого показать. Плакать – это честно. Очень хорошо, что ты честен перед собой. Откровенно, все боятся время от времени, загнанные в тупик, взяв на себя большую ответственность. Попав в большую беду. Не зная, что делать. Испугаются, начинают совершать глупости, потому что некому защитить, поддержать, поставить на путь истинный. У меня на той неделе была абсолютно такая же ситуация – девчонка, молоденькая совсем, оказалась в похожем положении. Спасать приехали так же. Помнишь?
— Помню, – сказал второй Господин.
— Так же вот, сидела, в такой же квартире, в двух перегонах отсюда. Боялась, дрожала, молоденькая. Моложе тебя даже. И что было, знаешь? – заплаканный мужчина повертел понурой головой. - Мы посидели, поговорили, она созналась, рассказала почему решилась на доказанное покушение – ровно такое же, как и у тебя. Далее написали всё правильно, представили и знаешь что? – снова еле вертит головой. – И Родина помогла ей, нашла возможности, договорилась. Тут главное, как ты всё сделаешь. Будешь ли ты честен перед собой и Родиной. Вот ты почему решился на доказанное покушение?
— В смысле решился почему? – запаниковал Александр.
— Ну, почему решился на доказанное покушение?
— Я не сказал … Не понимаю.
— Такой большой, а дурака из себя строишь, – вмешался злой Господин.
— Я не дурак.
— Никто этого не говорил, - Х32458Х.
— Вот я тогда не понимаю, – продолжил диалог Х54465Х. – Объясни мне, пожалуйста. Провод висит?
— Висит, – Подозреваемый.
— Ты в нем висел?
— Висел.
— Залез же туда сам, по собственной воле?
— Ну я… Ну почему по собственной воле… - промямлил спасённый.
— Опять двадцать пять.
— Поймите, – начал снова Добрый, – будь наша воля, мы бы попили чаю и ушли. Фактически, все живы и здоровы, а у нас и так дел по горло. Мало ли что случилось, хотя Родина заботится и думает о каждом из нас ежедневно. Но у нас есть запись, – жест в сторону телевизора. – Вы же понимаете, это – материал. Материал, который надо объяснить. И от него уже никуда не деться – ни Вам, ни нам. Что-то делать же надо нам, гражданин?
— Наверное. Надо.
— И я хочу сделать это все максимально быстро. Ни мне, ни Родине не хочется причинять дополнительных неудобств родным гражданам. Мы все живём своей жизнью, пусть так и будет. К тому же, – быстрый взгляд на экран компьютера, – это первое Ваше покушение, верно?
— Верно.
— Вот! Первый раз - не рецидив. Смягчающее обстоятельство. Значит, можно уповать на милость Родины. На заботу. На любовь. Тут главное – быть честным с ней. Объяснить, рассказать, дать войти в положение. Здесь можно помочь. Главное – быть честным и искренним. Саша, помоги мне, пожалуйста, и скажи: мы же сняли тебя с этой проволоки, верно?
— Верно.
— И это ведь ты себя туда поместил, верно?
Пауза.
Свет светодиодных ламп пробивается сквозь фальшь окно. Две чашки тёплого чая на трёх человек. Тяжёлый, спёртый воздух без малейшего намёка на ветерок. Всё в этой квартире замерло в ожидании ответа.
— Верно, – тихо сказал обвиняемый. На экране планшета сменилась картинка.
— Ну, вот видишь! – подбодрил друг Господин. – Но почему?
— Из-за денег. Долгов.
— Каких долгов?
— Вы видели сколько у меня долгов, – начинает пробиваться злоба.
— Сколько?
— У меня долгов на 50 миллионов КРу-Кредитов! 50-миллионов-пятьсот-тысяч! – как бур на старте, начинал набирать обороты мужчина. – Это нормально? Я каждый месяц трачу 65 процентов зарплаты – это максимум, что мне смог дать банк - за эту будку в 6,8 квадратных метров. Которая мне даже ещё не принадлежит. Как пёс! Блин, да в ней даже окна настоящего нет!
Экран планшета сменил картинку.
— Это правда очень много, – посочувствовал добрый Господин.
— Ещё бы! – вся обида и боль, доселе сидевшая глубоко внутри, не давала уже остановиться, перемешиваясь с тщетно утираемыми слезами Александра. – Плюс свет, плюс связь, ремонт, налог на жильё, налог на имущество. На жизнь остаётся около тридцатки. Тридцать тысяч! Тридцать! Да я ем одну лишь труху с водой и пью бесплатный релаксант после работы. Сегодня. Вчера. Завтра, послезавтра – и так ещё двадцать четыре года! Двадцать четыре года. Унижений. А зачем? Ради чего это всё?
— Подожди, – протянул новый друг, – у Родины же есть комитет помощи.
— Слушай, - горько ответил Саша. – Какие комитеты? Всем плевать. Я знаю, всем плевать.
Экран планшета сменил картинку.
— Я звонил, писал – продолжала жертва, - и лишь получал номер своего обращения. Два раза, три раза, пять раз. Десять. Всем плевать. Это бесполезно. Я больше не могу так. Не.Мо.Гу. Я не хочу. Я устал. Я хочу прекратить всё это. Дайте мне просто уйти, пожалуйста.
Экран планшета сменил картинку.
— Нет, – осёк его строгий Господин.
— В смысле нет?
Экран планшета сменил картинку.
— Вы не имеете права лишать назначенного гражданина жизни без согласования, согласно Правам и Свободам нашей Родины.
— Да я не хочу быть этим самым гражданином, я просто хочу все закончить!
Экран планшета сменил картинку.
— Вы подписали бумаги и получили эту привилегию, открыв кредитный счёт в банке Родины. Это написано в карточке идентификации личности.
— А Вам не кажется это немного странным? Я взял денег, просто чтобы не помереть снаружи от голода и переохлаждения, и автоматически становлюсь гражданином. Я должен работать на гнусной тяжёлой нелюбимой работе без видимых перспектив, которую мне дала стра…Родина для выплаты этого самого кредита. Все мои счета под контролем. Все мои действия под контролем – на работе, дома, в транспорте – всё время, 24/7. Я питаюсь остатками остатков, сваренными в воде. Напиваюсь релаксантом каждый вечер чтобы просто уснуть. Чтобы быть генератором дешёвой силы. Я не могу выплатить долг. Потому что каждый год мне начисляют ещё за некачественных докторов. Для пенсии в невозможной старости. При моём ритме жизни, уж поверьте, я закончусь раньше, чем в 74 года. А как только я решаю что-то сделать сам – приходите вы с универсальным доступом. Почему именно вы? Как вас зовут? Я не то что имена – Родина Упаси – я не знаю даже полные номера жетонов. Номера! Где первая и последняя цифры у вас, почему зашифрованы? Вот зачем оно всё это мне надо?
Немного сильнее, чем хочется, колотится сердце. Жаром жжёт уши. От распирающего черепную коробку давления всё происходящее кажется немного нереальным, немного не с тобой. Тихо. Звенит в пылающих ушах, хочется спать. Хочется проснуться и никогда не возвращаться к этому дню.
— Это всё? - Разрезал тишину дружественный голос Х32458Х. Александр глупо уставился на него, пытаясь собрать растёкшиеся мысли воедино.
— Что?
— Это все причины или может хочешь рассказать что-нибудь ещё?
— Вфсё, - промямлил в ответ. – Всё. А разве этого мало?
Экран планшета сменил картинку.
Господин Х54465Х также достал свой гаджет и начал пробегаться глазами по тексту. Нажал что-то на экране. Коротко кивнул так, словно ответ был более чем очевиден, ожидаем. Его коллега что-то тыкнул у себя на экране. Прошла пара секунд, картинка сменилась на обоих аппаратах. Господин полицейский Х54465Х поднял свой взгляд на Обвиняемого.
— Согласно решению судебного комитета Родины, утверждённым в лице Господина полицейского Х54465Х, в лице Господина полицейского Х32458Х, выступавшего в качестве Адвоката, в Ваш адрес было направлено обвинение в покушении на лишение жизни назначенного гражданина Родины, без предварительного согласования с вышестоящими инстанциями. Мотивы, озвученные Вами и побудившие Вас к данному деянию, не являются смягчающим обстоятельством, позволяющим отправить текущее дело на пересмотр в вышестоящую судебную коллегию.
Какой-то плохо различимый судебный формализованный язык. Это не с ним, это сон. Ничего не понимая, обвиняемый смотрел то на одного, то на второго, чувствуя, как всё более жарким огнём начинают пылать его уши и щёки. Меж тем, страж буквы закона продолжал:
— В связи с этим принято решение признать Вас виновным с наложением стандартного штрафа в 12-месячный заработок на момент предъявления обвинения, что составляет 3 миллиона 240 тысяч КРу-кредитов.
— Это как. Это, подождите, - начал приходит в себя подсудимый, - в смысле годовой заработок. Вы же, - он смотрит на Господина полицейского адвоката, своего бывшего друга-Господина, - Вы же сказали что можно это, можно помочь, главное быть честным, главное ж рассказать все, так же говорили.
— Даже учитывая отказ сотрудничать с представителями Родины в начале дознания, - продолжил за своего коллегу Х32458Х, спокойно смотря в глаза преступнику, – предусматривающего штраф в размере квартального дохода на момент предъявления обвинения, что составляет 810 000 КРу-Кредитов, в ходе оперативной работы были выявлены и доказаны следующие преступления с наложением следующих штрафов.
Обвиняемого словно парализовало. Руки, ноги словно ватные, сознание живет отдельно от тела. Он больше не хозяин этого замка, он кто-то другой. Это не с ним тут разговаривают. Это не ему всё тут читают. Это сон. Это нейросериал. Нет.
Обвинитель Господин полицейский, дабы не запутаться в количестве цифр, немного прищурил свой ранее добрый адвокатский взгляд и начал с расстановкой зачитывать:
— Попытка уклонения от выплаты денежного долга - 24-месячный заработок на момент предъявления обвинения, что составляет 6 480 000 КРу-кредитов. Сомнение в заботе Родины о назначенном гражданине - 6-месячный заработок на момент предъявления обвинения, 1 620 000 КРу-кредитов. Вторая попытка покушения на лишение жизни назначенного гражданина Родины, 24-месячный заработок на момент предъявления обвинения, 6 480 000 КРу-кредитов. Сомнение в решении Господ полицейских - 6-месячный заработок на момент предъявления обвинения, 1 620 000 КРу-кредитов. Оспаривание прав и свобод назначенного гражданина - 6-месячный заработок на момент предъявления обвинения, 1 620 000 КРу-кредитов. Второе сомнение в заботе Родины о назначенном гражданине - 12-месячный заработок на момент предъявления обвинения, 3 240 000 КРу-кредитов. Итоговая сум....
— Чего, что, стоп, какие вашу мать штрафы и суммы? Вы хоть представляете какие это деньги? А? Вы чё, а, обалдели совсем? - конечно, пять минут назад Александр Понимал, что стоит быть посдержанней, но теперь отчаяние вперемешку с гневом было не остановить, и оно лилось бурлящей рекой. - На что я теперь буду жить? Есть? Вы чё, вы чё, а? Вы ж говорили, что я могу рассказать, и мне помогут. Я ж рассказал! И чё, и как, и что теперь делать? Вам же отлично: как вас зовут - не знаю, даже номера - и те без первой и последней цифры! Пришли, сняли меня на видео, это, то, сё! Наштопали обвинений написали нулей и ушли. А как же я? А мне что делать? Твою ж мать, мне что делать...
Экраны планшета снова сменили картинку. Обвиняемый сгорбленно сидел на стуле, раздирая от бессилия затылок неровными ногтями. Господа полицейские синхронно посмотрели в новые таблицы, и Х32458Х продолжил монолог:
— В дополнение к ранее доказанным фактам преступлений Вам вменяется оскорбление лиц, представляющих законную Власть Родины – 48-месячный заработок на момент предъявления обвинения, 12 960 000 КРу-кредитов. Повторное оспаривание прав и свобод назначенного гражданина - 12-месячный заработок на момент предъявления обвинения, 3 240 000 КРу-кредитов. Итоговая сумма штрафов, наложенных на вас по вышеупомянутым обвинениям, составляет 41 337 000 КРу-Кредитов. Данная сумма будет приплюсована к вашей задолженности перед Родиной. Общая сумма задолженности составляет 91 887 000 Кру-Кредитов.
— Также прошу заметить, - продолжил за коллегу Господин полицейский Х54465Х, - что в связи с неоднократным случаем рецидива нарушений закона, за Вами будет установлено дополнительное наблюдение в срок на 18 месяцев. В случае двух рецидивов любых из вышеупомянутых преступлений, Вы будете переведены на менее квалифицированную работу с понижением ставки оплаты труда минимум на 15%, - Александр инстинктивно дёрнулся что-то сказать, но сумел промолчать, добела сжав губы зубами изнутри. Мычит. Хочется плакать. - В период наблюдения Вам запрещено претендовать на более высококвалифицированную работу, обучение или расширение занимаемой площади. Вам понятны предъявленные права и обвинения?
— Да, понятны, - осуждённый непроизвольно заплакал перед Господами полицейскими.
— Долги перед Родиной должны быть погашены в полном объёме Вами или - в случае несогласованного прекращения жизни - представителями Вашего Гражданства - Родными трёх кругов соприкосновения, доверенными лицами. Вы получите данные сегодняшнего дела, медиаматериалы и суммы расчёта в течение 5 дней, начиная с даты дела. Подать апелляцию Вы можете в течение 10 дней, начиная с даты дела. Дело считается законченным.
— Дело считается законченным. - повторил Х32458Х.
Через 2 минуты 40 секунд закрылась входная дверь. На столе стояли две чашки остывшего нетронутого чая. Петля провода продолжала свисать с крюка для коррекции осанки. Назначенный гражданин Александр ещё какое-то время стоял перед дверью, тяжело понурив голову. В какой-то момент он покачнулся, и, дабы не упасть на пол недосемиметрового жилья, придвинул к себе за спинку стул. Металлический, восхитительно крепкий, он теперь оказался неудачно стоящим у входной двери, практически полностью подперев ее изнутри.
Гражданин оглянулся в поиске непрозрачного скотча.