Когда Пяткин понял, что стал опасен?
Не сразу. О, нет, не сразу.
Утром в понедельник по дороге на работу одинокий Пяткин стоял на перекрестке и ждал зеленого света. Но зажегся красный. Даже не красный, а оранжевый. Да, вместо зеленого человечка в нижнем окошке светофора замигала оранжевая морковка. Но Пяткин замер на месте не поэтому. Под светофором откуда-то взялся кролик ростом с человека. Пяткин не верил глазам. Упитанный белый кролик в клетчатой кепке подпирал плечом светофорный столб и грыз морковку. Хрустнув последним кусочком, он бросил ботву на тротуар. «Никакого воспитания», – подумал Пяткин.
Светофор не переключался.
Пяткин развернулся и пошёл назад. Сталкиваться с кроликом не хотелось. Доедет до работы на троллейбусе.
– Уважаемый! — развязно обратились к нему сзади.
Так и есть. Кролик перешёл через дорогу и настиг Пяткина. Тот обернулся по сторонам. Улица была пуста.
– Что вам угодно?
– Морковки погрызть не найдется?
– С собой не ношу, но через две остановки овощебаза. На «Единице» доедете.
– Бла-адарю, – кивнул кролик.
В один скачок он оказался на остановке. Тут же подошёл оранжевый троллейбус под номером один и распахнул дверцы. За рулем сидела большая морковка. «Интересно, как она права получила?» – подумал Пяткин. Ехать вместе с наглым кроликом не хотелось, но ждать следующего троллейбуса было некогда – шеф штрафовал за каждое опоздание. Пяткин нырнул в дверцу.
Кролик уже устроился на заднем сиденье. Он похлопал лапой, приглашая Пяткина сесть рядом. Немного стыдясь, Пяткин подошел и умостился на краешке. Кролик пихнул его в бок и показал на яркую наклейку на стекле: «Не грызть!» Пяткин провел рукой по сиденью и принюхался. Ну и ну! Весь троллейбус был гигантской застекленной морковкой. Поручни и сиденья – всё из моркови.
«Во, дела! Морковка на морковке кролика везет», – подумал Пяткин.
Троллейбус поплыл по улице, но почти сразу дёрнулся и замер.
– Пассажир кролик, покиньте транспорт, – заскрипел в микрофоне голос водителя.
– Чего это?
– Вы сиденье грызли, я видела!
– И чего?
– Я в полицию позвоню!
Кролик плюнул с досады, перелез через Пяткина, на прощанье хлопнул его по плечу, ухмыльнулся и вышел на улицу.
– Вас это тоже касается! – сказала водитель.
– Но я не грыз! — возмутился Пяткин.
– Вы зайцем едете! – отрезала морковка.
– У меня проездной!
Пяткин пошарил по карманам – ни телефона, ни кошелька. Он совершенно точно клал их в карман… Перед глазами всплыла кроличья ухмылка. Пяткин выскочил из троллейбуса, но кролика уже не было. Он обернулся. Троллейбус-морковка как будто растаял в воздухе.
Пяткин побежал на работу.
Светофор починили. Город ожил: по улицам бежали прохожие, по шоссе ехали машины – ни следа морковно-кроличьего безумия.
На работе Пяткин предпочел не рассказывать о том, что его ограбил гигантский кролик – соврал, что проспал. Торрэк, конечно, впаял ему штраф. Торрэк – это шеф. Он говорил, что фамилия досталась ему от предков-шотландцев. Торрэк чтил корни – ходил в килте, а телефон у него звонил мелодией волынки. Он пас подчиненных так же бдительно, как его предки пасли овец. «Эти шотландцы, – рассуждал Пяткин, – все такие. Цепкие и коварные, как их виски. По сути же, самогон самогоном».
Работа Пяткина заключалась в том, чтобы заполнять бесчисленные таможенные декларации. Торрэк ввозил из-за границы удобрения для сада и огорода. Контора называлась на шотландский лад – «МакУдобрения».
«Дурацкое название», – думал Пяткин, забивая в программу бесконечные описания товаров. Торрэк был скуп. Он требовал, чтобы Пяткин описывал товар так, чтобы пошлин и сборов платить было поменьше, за это обещал платить самому Пяткину побольше, но обещаний не исполнял.
Пяткин устал. Он решил изменить свою жизнь. Пару недель назад он заказал себе книжку о том, как мысленно трансформировать реальность. Пяткин читал ее на ночь и представлял себя на месте начальника.
Пяткин заподозрил, что утреннее происшествие как-то связано с книжкой. Похоже, он сумел поменять реальность, только напортачил по неопытности. Откуда, например, взялся кролик? Пяткин вообще никогда не думал о кроликах.
После работы он пошел в бар. Других посетителей не было – все-таки понедельник. Пяткин заказал у стойки бокал пива и пересел в угол. И тут из-за занавески в нише, где собирались компании, не желавшие сидеть в общем зале, раздались голоса.
Пяткин сперва не прислушивался, но затем уловил в речах невидимых собеседников нечто странное.
– … великая морковная цивилизация под угрозой. Мы только-только расправили ботву, избавились от этих пушистых варваров, и вот какой-то идиот открыл портал, развеял маскировку, и они снова хлынули сюда. Вы понимаете, что это значит?
– Понимаю, – тихо ответили из-за занавески.
Пяткин осторожно наклонился и заглянул в щель. За столиком в неярком свете настенной лампы с полотняным абажуром сидели две человекоподобные моркови.
Не успел Пяткин опомниться, как тот, что сидел к нему спиной, обернулся. Мгновение, и человек-морковь схватил его за плечо и швырнул через стол на мягкий диван.
«Наверно, в качалку ходит», – подумал Пяткин, потирая плечо.
Обе морковки строго смотрели на него.
Вот тут Пяткин понял, что подслушал то, что слышать не стоило. «Уберут теперь», – тоскливо подумал он.
– Бросьте, мы же цивилизованные овощи! – поморщился морковь справа. Пяткин не успел его разглядеть, но в морковном облике чудилось нечто знакомое.
– Не узнаешь? – ухмыльнулся Торрэк. – Зови меня Кэрротом.
Только сейчас до Пяткина дошло. Шеф сменил человеческий облик на морковный, а в остальном совсем не изменился.
– Надо же, так это маскировка! И наша контора под прикрытием работает? Теперь понятно, почему название такое дурацкое – «МакУдобрения»! А килт ваш, а волынка! – И Пяткин захихикал.
– Вообще-то мои предки родом из Шотландии, – нахмурился Кэррот. – Редчайший, морозостойкий морковный клан.
– Ой-ой-ой, – расстроился Пяткин.
– Забудь, – великодушно отмахнулся шеф. – Вот, познакомься.
– Нантский, – протянул оранжевую ладонь морковь-бодибилдер. – А мы тут обсуждаем, кто нам маскировку раскрыл.
– А что сразу я? – обиделся Пяткин.
Нантский щелкнул пальцами, и на столе возникла Пяткинская книжка в мягком переплете. «Построй свою реальность» было написано на обложке.
– На автора посмотри.
Пяткин перевёл глаза строчкой выше. Над названием значился автор – К. Зайцев.
– Выходит, все-таки я, – загрустил Пяткин.
– Морковные учёные найдут выход, – утешил его Кэррот. – Мы выиграли стосезонную войну с травоядными и построили Великую тёрку, чтобы противостоять картофельному нашествию. В конце концов, внедрились в человеческий мир.
– А давно внедрились? – полюбопытствовал Пяткин.
– Помнишь, когда исчез из продажи морковный сок? – осведомился Нантский.
Пяткин задумался.
– Неужели всё это время…
– Вот именно! – приосанился Нантский.
– Но почему вы действуете из подполья? К чему военные действия? Неужели нельзя договориться? И с кроликами, и с картошкой, и с людьми. В конце концов, существует дипломатия…
– Он идиот, – сказал Нантский Кэрроту.
– Зачем сразу идиот? – обиделся Пяткин. – Я пацифист и радею душой за гуманистические идеалы.
– Тяжелый случай, – вздохнул Кэррот. – А трансформировать реальность зачем хотел?
Пяткин что-то буркнул, но шеф перебил.
– Чтоб ничего не делать и деньги получать. А то я не знаю.
– Вы что, читали мою книгу?
– Как будто я других не читал.
– Пусть так, я оступился. Но я готов загладить свою вину. Я закрою портал. – Пяткин расправил плечи.
– Но дело рискованное, последствия не предсказуемы, – предупредил шеф.
Пяткин кивнул.
– Перед важным делом надо подкрепиться, – сказал Кэррот и нажал кнопку вызова.
За занавеску скользнула рыжая официантка с хвостом на затылке. На бейджике было написано «Алиса». На подносе лежал пирожок с запиской «Съешь меня».
– Хватит меня дурить! – рявкнул Пяткин и наподдал по подносу. Поднос вылетел у девушки из рук и со звоном упал на пол. Пирожок шлепнулся рядом. Официантка сразу растаяла в воздухе.
– Вроде приличный человек, а ведёшь себя, как последний кролик, – поморщился Нантский.
У Пяткина задрожал подбородок.
– Будет, будет, – утешил его Кэррот. – С Алисой мы, допустим, перегнули.
– Я же помочь хотел, а вы галлюцинации насылаете.
– Прости. Мы тебя проверяли. Раз ты смог отличить морковный морок от реальности, значит, и в кроличью ловушку не угодишь.
– Не угодит, – подтвердил Нантский. – За дело!
– А куда идти? – спросил Пяткин
Нантский с укором посмотрел на него. Пяткин смущённо хлопнул себя по лбу и поднялся со стула. Ясно, как день – вход в кроличью нору под светофором.
Пяткин добежал до перекрёстка. Он встал рядом со светофором, схватился руками за столб и зажмурился.
– Три, два, один, пуск! – прошептал он. Светофор ракетой взмыл вверх. В ушах у Пяткина засвистело. И тут светофор резко развернулся и полетел обратно к земле.
Толчок! Светофор-ракета воткнулся в землю, пробил асфальт и полетел дальше. Вскоре он замедлил ход.
Пяткин осторожно открыл глаза. Он лежал в темноте, сжимая в руках светофорный столб. Пахло сыростью. Высоко вверху в круглой дыре виднелся кусочек звёздного неба.
Пяткин подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Подземный ход уводил вперёд. Пяткин двинулся по туннелю.
Через несколько шагов ход сворачивал вправо. Пяткин осторожно выглянул из-за угла. В просторной пещере, освещенной лампочкой на потолке, собрались за столом три кролика.
«Вот оно, логово заговорщиков», – подумал Пяткин.
И тут один из них потянул себя за уши и стянул голову. Пяткин чуть не икнул от неожиданности. В вороте показалась кудрявая зелёная ботва.
– Устала я в этой амуниции весь день скакать, – вздохнула антропоморфная свекла и поставила на пол кроличью голову.
Пяткин очень разозлился. Он тоже устал от овощного коварства.
Вдруг сзади кто-то похлопал его по плечу. Пяткин развернулся и чуть не заорал, но девичья ладонь закрыла ему рот.
Официантка Алиса достала из кармана фартука пузырек с запиской «Выпей меня». Пяткин кивнул. Алиса вынула пробку. Пяткин опрокинул в себя содержимое.
– Привет от Кэррота, – сказала Алиса и исчезла.
«Какая симпатичная галлюцинация», – подумал Пяткин.
Его офисный костюм превратился в железные зазубренные доспехи. Пяткин поднял руку и осмотрел стальной рукав.
«Я стал огромной тёркой!» – понял он.
Пяткин сделал два тяжелых шага. Стены пещеры затряслись.
Свёклы, которые успели снять кроличьи костюмы, подскочили со стульев.
Железный Пяткин встал на пороге, перекрыв им выход.
– Кто вы и что вам нужно? – взвизгнула одна из свёкол.
– Зайцев – не то, чем кажется, – прогудел Пяткин.
– Морковный засланец! – ахнули свёклы.
Железный Пяткин выставил вперед руки-тёрки.
– Аста ла виста, овощи! – сказал он и захохотал демоническим смехом.
Пока он хохотал, свеклы сдвинули стол и попрыгали в потайной ход.
«Упустил», – расстроился Пяткин и из железного превратился в обычного.
– Эй, Пяткин! – донеслось сзади.
Он обернулся.
– Закрой люк, – приказал Нантский.
Пяткин подчинился. Нантский натянул респиратор и махнул Пяткину, чтоб тот отошёл. Из-за плеча он достал оранжевый прибор, похожий на пылесос, направил трубку на люк и нажал на кнопку. Из трубки полилась ядовито зелёная жидкость, которая сразу же застывала, как воск.
– Больше они сюда не сунутся, – весело сказал Нантский, стягивая респиратор. – Я запечатал портал антиовощным пестицидом. В застывшем виде он безвреден, но, если свёклы попытаются открыть люк, им нужно будет его растопить, тогда пестицид превратится в жидкую лаву и потечёт им прямо на ботву. Жуткая смерть! – поёжился он.
– А что они хотели? – спросил Пяткин.
– Известно, что. Думали, мы испугаемся кроликов и переедем, а они захватят все блага морковной цивилизации. Сами произвести ничего не могут, вот и мародёрствуют. Но ничего у них не выйдет. Нам пора!
Пяткин с Нантским вернулись ко входу в туннель. У стены болталась веревочная лестница.
– Как со светофором быть? – спросил Пяткин.
– Пусть здесь лежит.
Они выбрались наружу. Вверху их ждал Кэррот в килте и с волынкой.
– Спасибо, что спугнул свёклу, Пяткин, – сказал шеф. – А теперь прости, но мы сотрём тебе память.
«Какие они нелепые, эти овощи, – печально думал Пяткин под утробные рыдания волынки. – Все что-то хитрят, воюют. Зачем это все? Не лучше ли всем жить спокойно и мирно?»
Пяткин вновь стоял на перекрёстке и ждал зелёного сигнала светофора, чтоб перейти дорогу. Только светофора не было. Пяткин тряхнул головой.
«Наверное, что-то путаю», – решил он.
– Какой сегодня день? – спросил он у прохожего.
– Так понедельник, – удивился тот.
«Странно, а мне казалось, что вторник», – подумал Пяткин. Больше ничего примечательного в тот день с ним не происходило.
Автор: Галина Бабурова
Источник: https://litclubbs.ru/writers/3639-pjatkin-i-morkov.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#юмор #абсурд #фантастика #морковь #начальник #понедельник
