В нашем городе он был всего пару дней. Заехал навестить товарища. А дальше путь лежал в поселок под Красноуфимском, где живет его мама.
Старые снимки
Я познакомилась с Костей на дне рождения общей знакомой. Моя подруга Ирочка оказалась женой того самого приятеля, к которому на пару дней заглянул Константин. После шумного веселья, проводив гостей, Ирка растянулась на диване, а мужчины курили на балконе, вспоминая студенчество.
- Хороший парень, - кивнула я в сторону Кости, усевшись в ногах подруги.
- Костик-то? Да, они с Игорем с детского сада везде вместе были и в один институт пошли. Друзья - не разлей вода. Да и сейчас постоянно перезваниваются.
Ира оживилась, вытащила семейные альбомы…
- Вот, видишь: здесь Костик с Игорем на утреннике в детском саду. А вот на школьных соревнованиях. А это уже в студенческом отряде. А это мы всей компанией на шашлыках…
Я рассматривала фотографии, когда Игорь и Константин присоединились к нам. Снова начались воспоминания. Игорь шутливо толкал приятеля в бок кулаком и говорил:
- А помнишь…
Ира перевернула очередную страницу...
С фотокарточки улыбалась семья. На коленях черноволосой женщины с характерным восточным разрезом глаз сидел светловолосый и светлоглазый пятилетний мальчуган. Женщину за плечи обнимал смуглый черноглазый мужчина.
- А это кто? – спросила я.
- Это я с мамой и папой, - сказал Константин. - Даже не знал, что такой снимок у вас тоже есть... Это Ирин папа фотографировал, - объяснил он мне, - наши родители дружили, жили по соседству...
Тайна, которую знают все
Через несколько дней, когда Костя уже уехал, мы с Ирой сидели в уютном кафе и, потягивая кофе, болтали. Разговор коснулся и Константина.
- Костик-то переезжает в Красноуфимск, поближе к матери, - сообщила мне Ирочка, - болеет она последнее время сильно.
- Знаешь, неловко было спросить, - проговорила я, - но Костик совершенно не походит на своих родителей. Такое ощущение, что от них он только фамилию унаследовал…
- А чего удивляться, - протянула Ирина. – Костик-то приемный.
- ?
- Ну да, все наши знакомые знают, просто никто об этом не говорит. Да и зачем? Для Костика его приемные родители дороже родных, которых, кстати, он никогда не видел.
Ирка взглянула в мои удивленные глаза и начала рассказывать.
Венера и Карим очень хотели детей, но - увы. Карим из-за перенесенной в детстве болезни был бесплоден. Подруги предлагали Венере «сделать ход конем» - съездить на курорт и забеременеть от какого-нибудь ухажера, но Венера и подумать не могла, чтобы изменить мужу. Супруги решили усыновить ребенка:
- Честно говоря, Костик и не помнит, как его усыновили – совсем маленький был. Рос счастливый мальчишка, обожаемый своими родителями. Славный, умненький. Тетя Венера им гордится, да и дядя Карим тоже гордился, пока жив был, - рассказывала Ира.
Признание
Семейную тайну Костик узнал четырнадцатилетним. Отца в живых уже не было – он рано умер, сердце подвело. Венера сама мальчика поднимала. Однажды соседка сплетница (уж не знаю, чем ей Венера насолила) подкараулила Костю, когда он из школы возвращался, и наговорила парню, мол, в зеркало на себя каждый день смотришь, а не видишь, что ни капельки на отца и мать не похож. А похож, дескать, Костик на грузчика из местного продуктового магазина: знать, Венера с ним по молодости путалась. Костик, конечно, оскорбился, обозвал соседку, а домой пришел…
Сплетница, сама не зная того, только подтвердила подозрение парня, которому уже неоднократно говорили, что он совершенно не похож на родителей. Маленьким он, бывало, тоже у родителей спрашивал, почему у него, Костика, волосы светлые, а у папы и мамы черные. Отец отвечал, что Костя пошел в прапрадеда. Даже фотографию старую мальчику показал. На мутном от времени снимке плохо было видно лицо пожилого мужчины, да и цвета волос не разобрать. Но Костик всегда верил папе и маме.
А тут не выдержал, побежал в магазин, посмотрел на пьяного грузчика. Вернулся домой. Когда со смены пришла мать, в лоб задал ей вопрос.
Венера устало опустилась на табурет, посмотрела сыну в глаза и призналась во всем. Константин ожидал любого ответа, но не этого. Приемный? Из детдома? Что же, значит, не родной. Подумалось: уж лучше б мать с этим грузчиком, что ли… Потом, вспомнив отца, обругал себя. Сутками не спал. Пока не понял: какой же не родной, если с пеленок этих людей знает! Если ласковей и заботливей мамы никого не встречал. Если у гроба отца почерневшая от горя мать гладила его, совсем еще мальчишку, по голове и шептала: «Теперь ты у меня один остался, сынок, мой единственный, мой родной»… Константину стало очень стыдно. И он пошел к матери. К женщине, воспитавшей его. Пошел просить прощения.
- Больше разговоров об этом у Костика и тети Венеры никогда не было, - продолжала Ирка. – И мне кажется, что Костик с того дня мать еще сильнее любить стал. Это все у нас на глазах происходило, мы ведь с Игорем рядышком жили, все трое с детства дружили. И, кстати, с нами первыми тогда Костик поделился тайной своего усыновления. Я помню, как он тогда переживал, даже плакал. Порывался настоящую мать разыскать, чтобы, как он говорил, «взглянуть ей в глаза и спросить, почему она его в роддоме бросила». Но потом эту мысль оставил. И правильно. Настоящая-то мать Костика – Венера. Роднее не бывает.