Основа этой истории - абсолютно реальна. О ней я расскажу в конце или в закрепленном комментарии.
Был тихий летний вечер, на землю опускались спокойные сумерки. Иван Петрович, для своих просто - Петрович, сидел за рулем родной фуры и уже мысленно готовился к приятным получасовым посиделкам в знакомом придорожном кафе, которое будет через тридцать-тридцать пять километров. Ехал он по своему графику, выверенному годами - все успевал, никуда не спешил, но и никогда не опаздывал. Из магнитолы играла любимая музыка Петровича, он потихоньку сбрасывал газ, давая машине чуть подышать, чтобы потом резко не тормозить у кафе. Любил Петрович свою фуру, 10 лет на ней откатал, всю Россию объездил. Ни разу не подвела!
И вот сейчас Петрович расслабленно крутил руль, пожевывая ириску, а его напарник лежал сзади, отдыхая после своей смены за рулем, как вдруг Петрович резко крутанул руль вправо, прижимаясь к обочине, а потом и вовсе остановился! Напарник чуть не слетел со своей лежанки и быстро прыгнул на сиденье рядом с водителем, внимательно глядя вперед:
- Петрович, ты чего?! - озабочено спросил он, оглядев пустынную дорогу, и, ничего подозрительного не увидев, посмотрел на товарища.
- Подожди, Сань! - тихо ответил Петрович, а сам внимательно всматривался куда-то вдаль. - Смотри! - наконец, сказал он и показал пальцем куда-то вперед.
Саня подался вперед, чуть не упершись лбом о лобовое стекло, пытаясь что-то рассмотреть в сгущающихся летних сумерках, но ничего не видел:
- Не вижу ничего! Что там, Петрович?! - с тревогой в голосе спросил напарник.
- Пойдем! - скомандовал старший товарищ и, выхватив из кармана маленький фонарик, с которым никогда не расставался, выпрыгнул из кабины. Напарник вылез вслед за ним и побежал вперед по асфальтированной дороге, догоняя товарища. Они вдвоем, молча, прошли прямо около пятидесяти метров, а дальше дорога уходила под густую крону деревьев и делала крутой поворот налево, вот тут водители и оказались на краю огромного пролома в асфальте, шириной от обочины до обочины, глубиной сантиметров тридцать, а в длину не меньше двух метров .
- Ого! - присвистнул Саня, пока Петрович лучом своего фонарика блуждал по краям обвала. - Как провалился! Я думал, что только в городах грунт может обвалиться - сказал он задумчиво.
- Дааа... Дело.... - протянул Петрович, дожевывая остатки ириски. - Это пустоты в земле так проступают... Может, река подземная там внизу размыла, может, еще что - я не геолог, не знаю точно...Глянь, прям на повороте... - Петрович внимательно посмотрел на напарника. - Смотри! - и он посветил в центр разлома. - Видишь, не до конца еще провалилось - Петрович показал пальцем на небольшую трещину на дне разлома. Санёк пригляделся, и тут же, прям на глазах у двоих дальнобойщиков, дно разлома, состоящее из треснувшего асфальта, вдруг затрещало, задвигалось и с шумом провалилось! Теперь даже луч фонаря не пробивался до дна разлома, а подходить ближе было опасно.
Напарники переглянулись.
- Представь, влетели бы мы с тобой сейчас туда - вытирая пот со лба, проговорил Петрович.
- Я про это тоже подумал - тихо поддержал его Саня. - Затормозить бы ты не успел так быстро, тут и на обочину не свернешь - везде этот разлом. Как ты увидел-то?! Тут поворот крутой, деревья тени бросают, да еще солнце садится - ну ты и глазастый! - с удивлением и уважением проговорил Санёк.
- Не, Сань, не мне спасибо говорить надо! - ответил Петрович, и, подняв голову в вечернее небо, прокричал: "Буранушка! Спасибо!!!!"
Санек покосился на него, а потом спросил:
- Петрович, я тебя уважаю, ты толковый мужик, и дело свое знаешь, но ты сейчас с ума не сошел?
- Нет, Сань, не сошел... Пойдем, я тебе расскажу одну историю - Петрович дернул товарища за рукав, и они осторожно отошли от разлома и направились к машине.
Достали из машины большой фонарь и направили его через пролом на противоположную сторону, чтобы предупредить водителей на встречной полосе. Скоро показалась первая машина, и Петрович с Саней стали светить своим фонарем по краям разлома и махать водителю руками. Тот остановился и в недоумении вылез из машины, а потом и сам увидел разлом. Подошел к нему, присвистнул и обменялся парой фраз с дальнобойщиками, поблагодарив их за предупреждение.
Петрович с Саней быстро развернули фуру, чуть перегородив дорогу проезжающим машинам. В кабине они быстро передали по рации информацию о разломе, и сели пить чай, решив, что поедут другой дорогой, и в другом кафе на свои положенные полчаса отдыха останавливаться не будут.
- Петрович, не томи! Рассказывай, как ты эту дыру увидел? Там поворот же!!! И с кем ты там разговаривал? - с нетерпением спросил Саня, как только Иван Петрович поговорил по рации.
- Сань, слушай... - начал Петрович, наливая из термоса дымящийся черный чай с ароматом бергамота. Его любимый. - Только смотри - чтобы не сболтнул нигде! - предупредил он товарища. - Мы с тобой вместе уже три года ездим - давай и дальше вдвоем, и чтоб ничего лишнего не ушло никуда - Петрович внимательно посмотрел на напарника.
- Петрович, обижаешь! - сделано обиделся Саня.
- Ладно, ты извини... Это я так... Я не сразу на фурах ездил - начал Петрович. - По молодости гонял на газелях, в основном. По городу, туда-сюда... В соседние области ездил, но не дальше. А в один год устроился работать на автолавку. Посылали меня в дальние деревни. Товар на базе брал, и по деревням ехал. И имел с продажи свою прибыль. А это как раз 90-е... - Петрович вздохнул. - Денег нет ни у кого, но вся деревня сбегалась хоть посмотреть на товары... Да я дорогим и не торговал - самое дешевое и необходимое было. Вот приехал я в одну деревню. Первый раз там был. Сразу народ набежал, быстро все разобрали. А я себе заранее припрятал детский наборчик: там маленькие пластиковые уточки на подставках. Уж не знаю, редкость это или нет, но когда мне его дали на базе, сразу решил, что своей дочке его куплю. Вот я его в кабину себе и отложил, деньги сам себе за него заплатил - Петрович засмеялся, вспоминая. - Ну вот... Распродал почти все, осталось что-то дорогое совсем: конфеты в картонной коробке, помню, и какие-то фуфайки. Стал я уже закрывать свою лавку, как гляжу - бабка еле идет, за руку маленькую внучку ведет, и около них щенок прыгает. Внучке лет шесть-семь, наверно. Какая-то не ухоженная, грязная, одета совсем бедно. Видно, что бабка идет и торопится - внучку поторапливает, а на самом деле сама еле идет. Я смотрю на них, и понимаю, что мне нечего им продать. Дорогие конфеты они не купят (и зачем мне дали эти конфеты???), а больше у меня и нет ничего. Халат им вряд ли нужен. А сам смотрю на ребенка - и сердце сжимается. Она бабку за руку держит, а сама глазенками по машине бегает, на носочках приподнимается. Я остановился, их жду, а самому так погано на душе. - Петрович отвернулся от товарища, помолчал минуту и продолжил. - Подходят они. Как увидели, что нет ничего на прилавках, и в кабине нет ничего, бабка охнула, а внучка так расплакалась! Я-то понимаю, что моя автолавка - единственное развлечение для местных. Стою я, не знаю, что делать, у бабки тихо спрашиваю - "Что случилось-то?" А она мне говорит, что это внучка ее, дочка сына. Сын с женой погибли на заводе - несчастный случай, а девочку ей отдали на лето. На зиму опять в город, в детский дом заберут... - Петрович опять замолчал. Видно было, что тяжело ему было говорить. - Хотела бабка внучку порадовать чем-то на свою пенсию, обещала куклу купить, ведь игрушек у нее нет никаких, только кое-что старое осталось, а вот не успели дойти. А я думаю - да и денег, небось, не хватит вам на куклу. Не стал я тогда говорить, что кукол у меня не продавалось. А сам смотрю - плачет малышка прям навзрыд. Подошел я к кабинете, открыл ее молча и достал пакет с маленькими пластиковыми уточками. Там белые и желтые были. Милые такие, на круглых подставках. И отдаю этот пакет девочке, говорю: "Держи! Специально для тебя берег!" Она как увидела этот пакет, схватила его, к себе прижала, слезы мигом высохли, на бабку свою смотрит и смеется, и говорит мне так громко: "Спасибо!" Бабка тут засуетилась, стала в карманах своих рыться, достала платок носовой, в нем - пакетик, в пакетике - деньги свернуты. Я даже ждать не стал, пока она пакетик развернет - взял руки бабки в свои и говорю: "Денег не надо, бабуль... Внучку растите, не отдавайте ее никому!" А у самого глаза зачесались... Прям как сейчас... - Петрович потер влажные глаза и продолжил - Бабка чуть в ноги мне не упала, благодарила все. А я взял конфеты дорогие, которые никто не купил, и коробку опять внучке отдаю: "Держи, милая! Чай попьешь с бабушкой". А у самого в голове: "Что ж ты делаешь?! Твоя родная дочь таких конфет не ела!!! Они стоят тучу денег!" И тут же сам себе отвечаю: "У твоей дочери родные мать и отец есть, а у этой - никого, кроме древней бабки!" А девочка коробку взяла в ручки и не знает, что с ней делать - видимо, никогда не видела и не ела таких конфет... - Петрович снова молчал. - Бабка так странно на меня посмотрела, деньги предлагать не стала, а подозвала щенка к себе, схватила его на руки и мне сует: "Вот! Возьми, милок! Это Буран! Он тебе верно служить будет". Тут я чуть не сел! Куда мне еще и щенка?! Я и так без зарплаты за сегодняшний день, а, может, и за послезавтрашний (сколько там эти конфеты стоят?!), а тут еще и собаку кормить?! Но бабка смотрит мне в глаза так пристально и говорит: "Верный Буран! Он тебе всю жизнь твою служить будет! И детям твоим будет служить верой и правдой!" Не знаю, что там у меня в голове было, но опомнился я уже за деревней, когда сидел за рулем своей автолавки, а рядом, на полу, около пассажирского сиденья, лежал маленький щенок. Переживал я тогда, как жена нас двоих встретит, да еще без денег, а она нормально встретила! Даже не ругалась, просто спросила: "Откуда пёс?" Я говорю: "Из деревни", вот и все. И с деньгами мы как-то перевернулись, и хватило нам... Короче, Буран с нами стал жить. Членом семьи стал. Дочка моя через год в кружок танцев пошла, а там район плохой, пустырь. Мы ее встречали вдвоем с Бураном - и никогда с нами никаких бед не случалось. Никто ко мне никогда не подошел, закурить не попросил, никто не зацепил ни словом, ни делом, как говориться... - Петрович остановился.
Около их фуры начали собираться и сигналить другие машины. Приехали спасатели. Петрович развернул фуру и поехал в другую сторону, в объезд. А в зеркале заднего вида Саня наблюдал, как многие водители вылезают из своих машин и бегут, светя фонариками телефонов, к пролому...
- Ну а что потом было, Петрович? - снова начал Саня, когда они отъехали от места своей такой неожиданной стоянки.
- Потом... Прожил Буран с нами лет двадцать... Для собаки - очень приличный возраст... А потом я на фуру перешел работать, и в мой первый же рейс пропал Буран! Он старый уже был, пошла жена с ним гулять, отвернулась на минуту - и нет Бурана! И на поводке был - а нет собаки! Болтается пустой поводок, ни ошейника, ни пса, будто отстегнули его тихо... - Петрович замолчал и потер глаза. - Давай постоим минуту! - предложил он, Саня согласился. - Я не знаю, как это объяснить... Ведь собака - не человек, а любили мы его как человека! Родной он был! - Петрович плакал, уже не скрывая слёзы. - Жена мне даже не сказала, что он пропал, чтобы я рейс не сорвал... Потом, когда я вернулся, по городу бегал, искал его, звал - думал, может, потерялся... В приютах был... А потом подумал, что он сам ушел, умирать... А через неделю у меня новый рейс. Собрал я себя в кучу, поехал. Тогда я один еще ездил. Почти уже приехал до конечного пункта, осталось буквально километров пятьдесят. Там база в лесу была. Дорога - асфальт, а вокруг лес, а мне надо свернуть на проселочную дорогу и по ней километров 15, и все, я на месте! Весна была, темнело все-таки не так рано, как зимой, но не хотелось затягивать рейс и ночевать в груженой машине, и я гнал, чтобы успеть выгрузиться до 9 вечера, чтобы переночевать на базе спокойно и утром выехать домой. Еду я по асфальтированной дороге, до моего поворота 10 километров, машины вокруг ездят, как вдруг гляжу - впереди на дороге Буран мой стоит! Я сразу его узнал! Я по тормозам резко, и из кабины прям слетел - вот, думаю, ты где!!! Как далеко убежал! У самого слезы, конечно - Петрович грустно заулыбался, сморкаясь в кулак. - Вылез я из кабины, бегу вперед - нет Бурана! Я и звал его, и по кустам искал - нет нигде! Что за ч*рт?! Показалось, что ли?! Я опять сел в машину, смотрю - стоит Буран впереди! Я опять из машины вылез - нет никого! Так раз пять, наверно, было! Сижу в кабине - вижу своего Бурана, он то стоит, то лежит, то хвостом мне машет, как выхожу из машины - исчезает он! Не по себе мне стало так... А ехать надо, у меня сроки... Понимаю, что ч*ртовщина творится, но не знаю, что делать! Решил ехать потихоньку, а Буран лег впереди фуры и лежит!!! Я и сигналить начал, из кабины высовываюсь, рукам машу ему - проезжающие машины мне в ответ сигналят и у виска крутят - типа, ты с ума сошел?! А мне все-равно - Буран не уходит! Доехал я до него потихоньку, колесами дотронулся - чувствую, что он там внизу лежит. Ну не могу я по нему ехать!! Вышел из машины - нет никого под колесами, сел за руль, хотел поехать - как вой его из-под колес услышал! Нет, не раздавил я его, конечно! Это он так меня предупредил, что под колесами лежит! Я тогда реально чуть с ума не сошел! Не могу я по своему псу ехать! Вот хоть режь меня! И что мне начальству ответить - почему не еду?! Сижу я за рулем, в голове мыслей нет. Просидел я так час, наверно, как вдруг мобильный мой зазвонил. Я от неожиданности чуть не закричал - Петрович поерзал на месте. - Беру телефон, а там голос нашего оператора, которая, захлебываясь, спрашивает, как у меня дела, живой ли я, и какая нужна помощь. Я ничего не понял тогда... Оказалось, что на базу, на которую я ехал, напали тем вечером, и именно в то время, когда я туда должен был приехать. Побоище было. Не понятно, что хотели, но убили всех, кто оказался там в то время...- Петрович посмотрел на иконки, приклеенные около руля, вытирая глаза.
- Я помню - тихо сказал Саня. - Про это тогда все писали... Там страшно, что устроили...
- Ну да... - перебил его Петрович. - Оператор мне рассказывает про нападение, а я гляжу впереди - нет Бурана, свободна дорога. Поехал я потихоньку на базу, а меня уж полицейские машины обгоняют, скорые... Увидел я все-таки краем глаза, что там случилось - и желваки заиграли на щеках Петровича... - Вот тогда только я понял, что Буран меня спас, не дал мне попасть в тот ад...
- Обалдеть... - шептал Саня, забыв про свою ириску во рту.
- Обалдеть - согласился Петрович. - Бабка так и говорила же мне, что Буран будет охранять меня всю жизнь! Вот он и охраняет! - грустно сказал Петрович. - С тех пор еще пару раз его видел на дороге. Один раз он появился, я тогда остановился, и передо мной лоси стали дорогу переходить. Вот это зрелище, я тебе скажу!!! А второй раз зимой его видел. Авария впереди только случилась, ее еще нигде не было видно - прям как сегодня. Я на обледенелой дороге не затормозил бы, впечатался бы в них, если бы Буран за километр примерно до аварии не появился.
- Ты и сегодня его видел? - тихо спросил Саня.
- Да... - ответил Петрович. - Вышел он из кустов спокойно, я его издалека заметил. Старый он стал совсем, почти белый - с грустью добавил Петрович. - А я думал, что призраки не стареют - и на его глазах снова заблестели слезы...
#мистические истории #истории из жизни #страшные истории #рассказы дальнобойщика #сверхъестественное