В одной маленькой квартире на окраине городка жила была маленькая, сухощавая старушка. Звали её Клавдия Порфирьевна. А вместе с ней жил самый настоящий домовой.
Он души не чаял в своей хозяйке. Несмотря на свой возраст, Клавдия Порфирьевна была очень бойкой женщиной и всегда держала дом в чистоте. Домовой порядок о-очень любил. Особенно ему нравились вязанные ажурные салфетки, которые лежали под вазочками с высушенными цветами, украшали старенький телевизор и белоснежным кружевом свешивались с бесконечных книжных полок.
Когда Клавдия Порфирьевна садилась вязать, домовой всегда усаживался рядом и наблюдал, как ловко мелькают спицы или крючок в руках старушки. Иногда, когда на Гошу, так его называла хозяйка дома, нападало игривое настроение, он, словно кот, играл с клубочками, гоняя их по всему дому и носясь за ними с задорным хохотом.
Топот маленьких ножек всегда привлекал соседей. Они поднимались к старушке поругаться. Обещали даже натравить страшных людей из социальной службы, мол, на старости лет женщина совсем свихнулась и водит домой толпы посторонних детей. Соседи так забавно сучили своими огромными кулачичщами, обещая всяческие расправы. А Клавдия Порфирьевна лишь улыбалась и говорила, что смотрит фильм.
- Законом, понимаете, не запрещено, - говорила она и захлопывала дверь перед носом соседей, которые в сравнении с ней выглядели просто великанами.
Домовой в такие моменты очень веселился, а Клавдия Порфирьевна, улыбаясь, просила его вести себя тише.
Каждый вечер домовой и Клавдия Порфирьевна садились за стол, пить чай с баранками.
- Гоша, а хочешь, я тебе историю расскажу? – каждый раз спрашивала она, наливая дымящийся кипяток в чашку с ароматной заваркой.
Домовой лишь ёрзал за стуле, подвигаясь ближе к столу, и кивал головой. Он любил слушать всякие истории из жизни этой стройной женщины, ровную осанку которой не согнула даже старость.
И они часами разговаривали обо всём на свете. Клавдия Порфирьевна делилась то историями из жизни, то интересными научными фактами. Как-никак она всю свою жизнь посвятила науке и образованию. Под её чутким руководством выпустилось множество научных статей. А студенты института, где она в былые годы заведовала целой кафедрой, отправлялись во взрослую жизнь.
Сегодня же разговор начался не как обычно.
Разговор
- Гоша, у меня к тебе есть серьёзный разговор, - сказала Клавдия Порфирьевна, в очередной раз наливая дымящийся кипяток в любимую Гошей чашку.
Ярко-красная чайная пара была украшена огромными белыми горошинами. Домовому казалось, будто из этой чашки чай всегда вкуснее. Он пробовал пить и из кипенно-белой чашки, и из голубой в розовый цветочек – всё было не то. В красной чай казался слаще и ароматнее.
- Внимательно тебя слушаю, Клавдия Порфирьевна, - ответил домовой, наблюдая за струйкой кипятка.
- Послезавтра ко мне приедет внук из Москвы. Моя дочь с мужем отправятся в командировку на целый месяц, а Сашка поживёт у нас. Хоть чистым воздухом в лесочке у дома подышит.
- Это можно, - ответил домовой, протягивая свою маленькую ручку за баранкой.
- Ты не понял. Завтра нас ждёт генеральная уборка, - сказала ему Клавдия Порфирьевна, заглядывая прямо в глаза.
- Понял-понял. Детям чистота нужна. Ребёнки, они в грязи жить не могут, - ответил Гоша, откусывая огромный кусок от свежей баранки.
- А ещё, когда приедет Сашка, тебе придётся на некоторое время стать невидимым и мы не сможем поговорить, пока он не уедет.
Гоша поперхнулся и чуть не выронил чашку чая себе на колени.
- Но… Я… Мне же компания нужна. Давай, когда твоя дочь с мужем уедут, я ему покажусь и всё будет в порядке.
- Нет, дорогой. Современные дети в волшебство не верят, - покачала головой старушка.
- Поверит. Я ему такие фокусы покажу, он в своём телевизоре никогда таких не видел, - взбодрился домовой и снова обеими ручонками взялся за баранку.
- Не думаю, - строго сказала Клавдия Порфирьевна.
- А мы попробуем. Если что, ему всё равно никто не поверит.
Клавдия Порфирьевна молчала, строго глядя на Гошу.
- Не смотри ты на меня так, Клавдия Порфирьевна. Ты же тоже не сразу поверила в моё существование. И он поверит. Не волновайся, - махнул рукой домовой.
Клавдия Порфирьевна лишь уселась на стул и молча, уставившись в стену, отпила чай из своей чашки. Она думала о чём-то своём, а домовой увлечённо хрумкал баранку.
Генеральная уборка
- Клавдия Порфирьевна! А, Клавдия Порфирьевна! Встава-а-й! – прожужжал кто-то над самым ухом.
Старушка открыла глаза. Ей очень не хотелось вылезать из-под тёплого одеяла.
- Гош, давай ещё пять минуточек.
- Нет! Ты обещала генеральную уборку. Так вот, я всё приготовил.
- Дай хоть чаю выпить и проснуться.
- Ты что, с ума сошла? Никакого чаю! Я всю ночь не спал. Ты же знаешь, как я люблю генеральные уборки. У-у-ух! С чего начнём? – не унимался домовой.
- С того, что я сейчас встану и пойду готовить завтрак. Пока не умоюсь и не поем – никаких уборок. Сам знаешь, мне не завтракать доктор запретил.
- Можно я хоть пыль протирать начну? С самых высоких полок?
- Как хочешь, - ответила Клавдия Порфирьевна и сонно потянулась.
Сунув ноги в домашние тапочки старушка пошлёпала на кухню, ставить яичницу и резать бутерброды.
Домовой уже стоял на самом верху кухонного гарнитура.
- Так-так-так, откуда же у нас столько пыли здесь? – он упёр руки в боки и неодобрительно покачивал головой.
- Это у тебя надо спрашивать, я туда не достаю, - ответила Клавдия Порфирьевна, разбив на сковородку два яйца.
Они тут же приятно зашкворчали. А по дому разнеслись ароматы аппетитного завтрака.
- А-а-апчхи! – раздалось откуда-то сверху.
Не успела Клавдия Порфирьевна и слова сказать, как прямо в сковороду с яичницей шлёпнулся огромный шматок пыли, смешанной с жиром.
- Эй! Ты там осторожнее. Взял и завтрак мне испортил, - возмутилась женщина, выбрасывая яичницу в мусорное ведро.
- Хорошо-хорошо, но тут так грязно, что чихать хочется.
- Возьми тряпку и убери, делов-то, – хмыкнула Клавдия Порфирьевна, отправив на сковороду ещё два яйца. На этот раз она предусмотрительно накрыла свой завтрак крышкой.
- А вот возьму и уберу.
Раздался хлопок. Домовой на мгновение исчез и снова появился на шкафу, но уже с тряпкой. Он старательно тёр поверхность, попутно стряхивая прямо на рабочую поверхность кухонного гарнитура огромные клоки пыли.
Клавдия Порфирьевна лишь покачала головой, выключила плиту и унесла свою яичницу на стол. Пока она наливала чай, домовой уже во всю хозяйничал на кухне.
- Так-так-так. Нужно аккуратно разложить тарелки в шкафу.
Хлоп! Все тарелки взмыли в воздух и стали аккуратно укладываться стройными стопками.
- Ты смотри, какой молодец, - сказала Клавдия Порфирьевна, отправляя в рот очередной кусок яичницы.
- Я ещё не так могу! – распалился домовой.
Хлоп! Пакеты с крупой взмыли в воздух.
- Кла-а-ав, - осторожно протянул домовой.
- Да, Гош?
- А можно я возьму те красивые жестяные баночки, на которых написано «Мука», «Гречка», «Рис» и воспользуюсь ими? Они же у тебя просто стоят.
- Можно, - кивнула в ответ Клавдия Порфирьевна.
В мгновение ока все крупы из пакетиков перенеслись в соответствующие баночки. Крышки захлопнулись, а банки разъехались по своим местам в шкафу.
- Давно хотел это сделать, - глаза домового загорелись. – А почему мы их никогда не использовали? Они же у нас давно стоят?
- Их нужно было мыть, а мне лень. Проще было в пакетах хранить.
- А что ты сразу не сказала? Я уже давно на них облизывался, – домовой разошёлся не на шутку. – Давай я и посуду помою?
- Давай. И сковородку не забудь, я уже доела.
Хлоп! В воздух взметнулись губки и моющее средство. Тарелки взмывали в воздух, губки взбивали густую пену и намывали посуду. А потом сковородки, чашки, ложки сами вставали под струю воды, аккуратно ополаскиваясь от мыльной пены и выпрыгивали на стол.
На столе их уже ждало пушистое полотенце, которое насухо вытирало посуду. Оставалось лишь снова уложиться в стройные ряды, в шкафу.
Клавдия Порфирьевна с любопытством смотрела на это волшебство.
- Гош, а Гош? Почему ты мне раньше не сказал, что так умеешь? – робко спросила она.
- Да, как-то не приходилось. Я тут по ночам прибирался немного, пока ты спала. Не хотел тебя пугать.
- Так это же здорово! Вон, смотри, как у тебя хорошо получается.
Домовой зарделся, как маков цвет.
- Я ещё не так могу. Подожди немного. Вот сейчас посуду домою и возьмусь за всё остальное.
Как только посуда аккуратно разложилась по полкам, двери шкафов захлопнулись и в бой вступила армия тряпок. Одни полировали и без того чистые дверцы, другие отмывали холодильник. Всем заведовал домовой. Он будто дирижёр в оркестре взмахивал руками и тут же швабра окуналась в воду, плюхалась на пол и тщательно его мыла. Тряпки и губки уже заканчивали убираться на кухне и замаршировали в коридор.
Домовой проследовал за ними, размахивая руками. По дому разливалась музыка чистоты.
Клавдия Порфирьевна, открыв рот, наблюдала за этим слаженным оркестром и, развеселившись, взмахивала руками в такт этой музыке, топала ножками и покачивала головой.
Спустя час всё было готово. Дом сиял чистотой. На окнах не было ни развода. Все книги были тщательно протёрты от пыли. Даже на самых верхних полках невозможно было найти ни пылинки.
Клавдия Порфирьевна лишь развела руками.
- Ну ты даёшь, Гош. Если б ты раньше сказал, что так умеешь, - женщина не могла подобрать подходящих слов.
Домовой густо покраснел.
- Ты меня прости, Клав. Я думал, что тебе нравится самой убираться.
- Нравится. Но так, как у тебя, у меня всё равно не получится. За час управился! Какой ты молодец!
Домовой покраснел ещё больше и стал похож на свою любимую чашку.
- Пойдём, чаю выпьем, - робко сказал он. – А ты мне расскажешь про своего внука. Глядишь, вместе научим его верить в волшебство.
Понравилась #сказка? Не забывайте ставить лайк и читайте другой #рассказ о #домовой
Домовой помог Кате и Лёше перебраться к морю
У меня есть и #страшные истории из жизни
Мистическая попутчица растаяла в воздухе, оставив после себя лишь мокрое место