Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 143, часть 1
Галина Лысова узнала случайно от своей соседки о походе её старшей дочери к психиатру и разволновалась не на шутку: «Чё делать теперь — ума не приложу? Зачем спрашивается к психиатру Танька моя ходила, да ещё и на костылях почему-то, да вдобавок ещё и зятя с внучкой прихватила? Пожалуй, надо пойти и всё самой разузнать. Хотя, после нашей с ней ссоры она может и на порог меня не пустить, но всё же попытаться надо».
На подъём Галина была быстрой: сходила в огород, надёргала моркови, свёклы; собрала десяток огурцов в парнике, потом вернулась в избу, спешно переоделась, взяла кулёк карамелек, купленных накануне, достала из холодильника последний кусок солёного сала и отправилась в гости к старшей дочери.
Татьяна Ширяева варила на кухне гороховый суп и гостей не ждала. На костылях по кухне передвигаться ей было несподручно, она заменяла их стулом. Стоя у газовой плиты, упираясь коленкой на стул, она изредка помешивала ложкой варившийся суп. Иван чистил картошку и напевал себе под нос:
— А по ка-а-мушкам, а по ка-а-мушкам,
А по ка-а-мушкам речка бежит.
В даль далёкую, к морю синему
Путь её беспокойный лежит *…
Татьяна не заметила, как сама стала подпевать мужу, и удивлённо воскликнула:
— Ну надо же — песня какая прилипучая!
— Это точно, царица моя, как услышал её, так в голове постоянно вертится и с языка не сходит. Картошку почищу и возьму баян, вот тогда мы с тобой душу-то отведём, а то давненько мы с тобой что-то не пели.
— И то правда, Ваня, всё дела и дела, — улыбнулась Татьяна, — а душа петь просит.
Пашка сидел на табуретке и поглядывал на мать. Ему хотелось есть, и он спросил:
— Мам, а суп скоро сварится?
— Да не знаю: горох ещё не разварился толком, попробовать надо, — ответила Татьяна ему и собралась зачерпнуть ложкой горох для пробы. Сын тут же ей напомнил:
— Мам, ты этой ложкой второй раз в суп не залезай, а то я есть не буду.
— Это что-то новое… — Татьяна взглянула на сына и возразила: — Теперь я что тебе каждый раз как попробую — ложку мыть должна, что ли?
— Да, мам.
— Делать мне, что ли, нечего?.. Ты чего выдумываешь-то?
— Не выдумываю, а вдруг ты заразная какая.
— Я, да ещё и заразная? — переспросила Татьяна, ударив рукой себя в грудь от возмущения.
— Да, вы все тут заразные, мне лучше поберечься, — заявил Пашка, — буду сидеть и караулить тебя.
— Ну ты даёшь, сын, и в кого ты такой брезгливый уродился? — Татьяна смотрела на сына и диву давалась.
Иван взглянул на Пашку насторожённо и задал вопрос:
— А мной, тоже, что ли, брезгуешь, сынок, или как?
Пашка задумался ненадолго и ответил:
— Да и тобой тоже.
Иван не ожидал услышать такой ответ и тут же переспросил:
— А мной-то почему?!
Сын немного замешкался, опустил глаза и сказал:
— А ты с Тигрой шашни водил.
— Чего-чего?! — воскликнул Иван, уже пожалев, что переспросил сына. — Так это когда было-то, нашёл что вспомнить.
Татьяна, психуя швырнула ложку в мужа, она отскочила от него и упала на пол. Ругаться Иван не стал, а чтобы отвлечь жену, предсказал:
— Ложка упала — баба в гости придёт.
— Какая ещё баба?! — прикрикнула на мужа Татьяна.
Тёпка загавкала и подбежала к двери. Иван с усмешкой ответил:
— Встречай, царица моя, свою мать.
— Да не может быть…
— Может, ещё как может… — он ненадолго замолчал, а потом предложил: — Или сделаем вид, что нас дома нет?
— Ты что, Вань, а вдруг у неё что-то случилось? Дай-ка мне мои костыли.
Иван взял костыли и подал их жене:
— На, тогда иди открывай, — взглянув на сына, дал указание: — А ты, Пашка, Тёпку в комнате закрой, от греха подальше, пока она мою любимую тёщу не цапнула.
Пашка пошёл за Тёпкой и на ходу пробурчал:
— Скорее баба Галя вперёд Тёпку цапнет, чем она её.
Татьяна прикрикнула на сына:
— Да тихо ты, если бабушка услышит, так всем нам мало не покажется, — подойдя к двери, спросила: — Кто там?
— Да я э́нто, я — мать твоя, — ответили за дверью.
— Ты что ль, мам?
— А кто ещё-то, конечно, я!
Открыв дверь, Татьяна поздоровалась:
— Здравствуй, мам, случилось что?
— Да погодь ты, дай хоть через порог переступить, — прежде чем войти, пробурчала Галина, — столь лет учу тебя, что через порог не здороваются, а всё бестолку.
Татьяна отошла на костылях в сторонку, пропуская мать. Поставив сумку на табуретку, мать взглянув на костыли дочери и гипс на её ноге, испугалась:
— Правда ли чё ли ногу сломала?
— Правда. Гирьку уронила неудачно. Снимок сделали — перелом плюсневой кости.
— Чё-небудь да с тобой не слава богу, — сокрушаясь произнесла Галина, — я ведь как чувствовала, дай-ка, думаю, приду и проверю — ладно ли всё у Таньки. — Она задумчиво покачала головой, а потом вспомнив, что ещё не поздоровалась, сказала: — А вот теперь, всем здрасте!
Из кухни вышел Иван, подошёл к тёще и, обняв, поприветствовал:
— Здравствуй, а я уж думал, что нескоро тебя увижу, тёща.
— А почто так?
— Так вы вроде с царицей моей в контрах, — напомнил Иван.
— Так я ж мать, да и характер у меня отходчивый — э́нто не то, что у Таньки моей, она-то в отца пошла, а не в меня, — разуваясь посетовала тёща.
Татьяна скривила лицо, но потом, пересилив себя, предложила:
— Проходи, мам, я суп варю.
— Так уж, конечно, пройду, коль пришла, — бойко сказала Галина и, взяв с табуретки свою сумку, пошла на кухню, — я тут вам гостинцы принесла.
— А конфетки, баб, у тебя есть? — полюбопытствовал Пашка, не теряя надежду, что бабушка угостит его чем-то сладким.
— Есть, карамельки, но ты, внучок, хоть бы для вида с ба́ушкой поздоровался для начала.
— Здравствуй, баб.
— Вот, э́нто совсем другó дело, — Галина достала из сумки бумажный кулёк и протянула его внуку, — а остальные-то внучата где?
— На улице гуляют, — пояснила Татьяна, — набегаются придут, а этот вон, — она посмотрела на сына, — меня караулит.
— А почто так?
— Следит, чтобы я одной и той же ложкой суп не пробовала, брезгует он нами.
— Ну надо же… — продолжая доставать из сумки гостинцы, удивилась Галина. — Я тут вам огурцы, морковки, две свёколки да кусок солёного сала принесла.
— О-о, спасибо, тёща! А за сало — отдельная благодарность! Уж удружила, так удружила, а то я истосковался по твоему салу, — признался Иван и потёр руки.
Тёща раздобрилась и засмеялась:
— Ну так в гараж-то ходишь, зашёл бы да спросил, я бы тебе сала-то дала.
— В следующий раз зайду!
— Так я ж последний кусок вам принесла, теперь пока поросёнка не оприходую, ждать придётся.
— Вот так сразу и оговорила…
— Ну так, уж не обессудь, поросёнок-то ведь у меня один был. На следующий год не загáдывамши, если жива-здорова буду, так двух хочу купить. Вдвоём-то они друг перед дружкой лучше комбикорм едят и растут. — Галина огляделась, помолчала чуток, а потом, полюбопытствовала: — Ты мне вот чё скажи, Танька, вы зачем к психиатру ходили всей гурьбой?
Татьяна опешила, услышав, а потом, переведя дух, переспросила:
— А ты откуда узнала?
— Да сорока на хвосте принесла, — не желая подставлять соседку, уклончиво ответила мать.
— Батюшки, ну что за люди, а? Раз к психиатру сходили и шум на весь город.
— Да пока что не на весь, — успокоила Галина свою старшую дочь, — но я тебе вот что скажу: зря ты туда сходила, как бы шушукаться народ не стал. Тебе ведь Алёнку-то ещё замуж выдавать, а кто её возьмёт, если она со стольки́ лет по психиатрам ходит? — она постучала себя по голове: — Ты сама-то бы хоть подумала, головой-то или уж она у тебя совсем не варит?
— Сводила, чтобы проверить, заверили, что здоровая она.
— А то ты не знала?! Не знай чё творишь.
— Мама, ты зачем к нам пришла, ругаться, что ли?
— Так чё, теперь уж и спросить ничё у тебя нельзя и сказать тоже? — возмутилась Галина. — Свои-то вырастут ребятёшки, сто раз меня помянешь, они ведь тебе точно так же ответят когда-нибудь. — Она взглянула на внука и продолжила: — Вон, Пашка-то, карамельки ест, а сам уши навострил. — Бабушка пригрозила внуку пальцем. — Ты карамельки-то раздели на всех, а то ведь слупишь и не заметишь.
— Так сразу бы и предупредила, — жуя карамельку, отозвался внук.
— Вот и всё, — всплеснула руками Галина, — а то ты не зна́шь, что на всех делить надо?! — посмотрев на дочь, спросила: — Танька, он почто у тебя такой растёт своебы́шный** да жадный?
— Мама, а я разве знаю? — ответила Татьяна, повысив голос.
— Нервная ты какая, тебя бы саму у психиатра проверить не мешало. — фыркнула Галина на дочь.
И Татьяна вскипела:
— Мама, иди туда, откуда пришла.
— Выгоняешь знать-то родную мать… — Галина смахнула с щеки слезу, взяла сумку и пошла обуваться в коридор, сетуя: — Кому скажи — не поверят.
Иван решил исправить положение и вмешался:
— Тёща, ты куда собралась так быстро? Я сейчас картошку дочищу и баян возьму, песню петь будем.
Тёща сразу оживилась и переспросила:
— А какую?
— Да вот эту, весь день на языке вертится, — и Иван запел: —
Пожалеет несчастливую-у,
Поругает нерадивую-у,
А тому-у, кто влюблён,
Дарит свой покло-о-он*.
— Так, конечно, останусь, зятёк, у меня и самой э́нта песня с языка не сходит! По радио нынче утром слыхала.
Примечание:
Слова из песни «Камушки» М. Рябинина*
своебы́шный** — своенравный
© 03.11.2021 Елена Халдина, фото автора
#елена_халдина_касли #литература #рассказы #семейные_отношения #воспитание_детей #женская_психология #дети #юмор
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного романа.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны.
Продолжение следует 143 часть 2 Не рой другому яму, сам в неё попадёшь будет опубликовано 4 ноября 2021 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава 142 Мама у меня с богатой фантазией
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть рассказ Ой, травы-то сколь!