— …лето красное пропела; оглянуться не успела, как зима катит в глаза, — Людмила прочитала строчки из басни Крылова «Стрекоза и Муравей» и замолчала.
Анечка крепко спала, повернувшись на бок и подложив руку под щёку. Тонкие льняные прядки разметались на подушке, губки приоткрылись, а брови слегка нахмурились — совсем как когда-то у Руслана. Людмила закрыла книгу, поправила внучке одеяло и вышла, чтобы не видеть детского лица со знакомыми чертами любимого человека.
«Как зима катит в глаза», — повторила про себя женщина и задумалась. У неё зима наступила давно, сковала сердце монолитом льда, заморозила душу, поселилась во взгляде холодной, безжизненной пустотой. Прошло целых шесть лет, как дверь в цветущую, счастливую пору жизни захлопнулась навсегда, оставив Людмилу в одиночестве посреди мрака и отчаяния. Шесть лет назад Руслан сел за руль и помчался навстречу гибели. Он был счастлив, что у него родилась внучка, и хотел успеть к её выписке из роддома. Он бы успел… Но где-то наверху рассудили по-другому.
Разумом Людмила понимала, что Анечка ни в чём не виновата, но сердце сжималось при виде внучки, одна и та же мысль билась в мозгу — Руслан погиб из-за неё. Если в других женщин внуки вдыхали радость новой жизни, то для Людмилы присутствие Анечки было мучительным и болезненным. Дочь Ира жила с мужем в отдельной квартире и не сразу поняла, что творится с матерью. Она оправилась от потери отца, с головой погрузившись в заботы о младенце. А когда поняла, было поздно — Людмила заледенела душой и на внучку смотрела отстранённо. Тем не менее, она старалась. Даже самоотверженно предложила Ире приводить к ней Анечку с ночёвкой на выходные раз в месяц. Унылые выходные, в которых она усаживала девочку перед телевизором, кормила, часа два выгуливала и с облегчением укладывала спать, только бы не слышать её слишком звонкого голоса. Шумные игры Людмила пресекала на корню, не находя в себе сил для проявления радости с этим ребёнком. Ира пыталась вразумить маму, обижалась, плакала, грозилась и умоляла, но потом смирилась в надежде, что та оттает со временем.
Но Людмила не таяла. С плохо скрываемым неудовольствием она выслушала сегодняшнюю Ирину просьбу приютить Анечку у себя на несколько дней, пока дочь с мужем съездят на важную выставку в столицу. Сватов в городе не было, они укатили куда-то на целый месяц, а нянькам Ира не доверяла. Пришлось согласиться, при этом Людмилу больно кольнуло в сердце, когда Анечка расплакалась в прихожей, прижавшись к ногам Иры:
— Мамочка, не уезжай! Не хочу к бабушке Люде, она злая!
А теперь вот и слова из басни «зима катит в глаза» задели что-то в замёрзшей душе, всколыхнули и разбились о лёд, сковавший сердце.
Людмила прошла в спальню и выдвинула ящик комода, в котором хранилась память о Руслане — альбомы с детскими фотографиями, старые кассеты с видеозаписями, письма и открытки, перевязанные лентой, лепестки от засушенного первого букета и другие мелочи, из которых можно сложить целую жизнь.
Она не помнила себя без Руслана — мальчика-погодка из квартиры этажом выше, ставшего всем в её жизни — сначала братом и другом, а потом мужем. Он был всегда, как солнце и небо, как воздух и вода. «Руслан и Людмила» — так дразнили их во дворе и в школе, и ни одному Черномору не под силу было разрушить их счастье. Так продолжалось десятки лет. Пока не родилась Анечка…
«Мышка бежала, хвостиком махнула…». Мир Людмилы разлетелся вдребезги.
Из-за альбома выглядывала синяя тряпица. Людмила потянула её и вытащила Хрюника — деревянного человечка, подаренного ей Русланом ещё в школе. Он сам
сделал его на уроке труда, и вначале это был Буратино. Но длинный нос не удержался и сразу же отвалился, оставив на рожице человечка круглое пятно, похожее на свиной пятачок. За это Людмила назвала его Хрюником и нарядила в красную курточку, синие штанишки и клетчатую кепку с помпоном. Ручки-ножки человечка двигались на шарнирах, а на деревянном лице с пятачком-носом застыла нарисованная озорная улыбка.
— Здравствуй, Хрюник, — проговорила Людмила, разглаживая на человечке выцветшую курточку. — Не скучаешь в ящике? — спросила она и похолодела от мелькнувшей мысли отдать игрушку Анечке.
Только не это! Пусть лучше лежит в комоде, целее будет. Женщина отложила человечка в сторону и взяла связку писем. Что-то маленькое выпало и со стуком шлёпнулось на пол. Людмила наклонилась и подняла тоненькое колечко с розочкой-завитушкой, скрученное из медной проволоки. Первое колечко, подаренное ей в детстве Русланом. «Теперь ты — моя невеста», — сказал он и впервые поцеловал её в щёку. Людмила машинально примерила колечко на мизинец, и оно с трудом, но наделось. Поддавшись воспоминаниям, женщина закрыла лицо руками и расплакалась.
— Рёва-корова, дай молока! — вдруг сказал кто-то рядом тоненьким голоском.
Людмила вздрогнула и обернулась — неужели Анечка проснулась и пришла потихоньку в спальню? Но рядом никого не было, а голос снова произнёс:
— Плакса-вакса-колбаса, на верёвочке хамса! Ну? Чего ревёшь?
Кто-то больно дёрнул Людмилу за волосы. Она ойкнула, повернулась к комоду и вскрикнула от неожиданности, увидев Хрюника. Деревянный человечек стоял, подбоченившись и выставив перед собой ногу.
— Чего разнюнилась? — спросил он и скорчил уморительную рожицу. — Фу! Не люблю плакс!
— Хрюник, ты живой? — прошептала Людмила, не веря своим глазам.
— Ты живой? — передразнил он её писклявым голосом. — Вот умора! Нет! Я мёртвый!
Хрюник неожиданно упал и замер. Людмила взяла его в руки и потрясла. Игрушка, как игрушка. Деревянные ручки-ножки безжизненно болтались. Привиделось, что ли. Женщина поднесла Хрюника к лицу, а он вдруг снова ожил и ухватил её за нос.
— Получи сливу! — закричал он.
Людмила в ужасе отшвырнула игрушку и выбежала в ванную. Она открыла кран с холодной водой и долго плескала себе в лицо. Неужели она сходит с ума? Разве возможно, чтобы старая деревянная игрушка обзывалась и дёргала за нос и волосы? Если так пойдёт дальше, то визит к психиатру неминуем. Медное колечко зацепилось за волосы, и Людмила попыталась снять его. Но оно слишком туго село на мизинец и не соскальзывало даже после намыливания пальца. «Ладно, — решила женщина, — завтра сниму». Она тихо вернулась в спальню и вздохнула с облегчением — человечек валялся на полу там, куда она его бросила. «Конечно, привиделось», — решила Людмила, с опаской подняла Хрюника и положила его в ящик комода. Потом взглянула на часы и решила, что пора спать — перед работой ещё надо завезти Анечку в садик.
***
Утро началось с хлопот — внучка, как назло, канючила, не желая вставать, чем приводила Людмилу в состояние крайнего раздражения. Женщина не позволяла себе опозданий и к подчинённым была строга, иногда доводя до слёз и скрежета зубов особо впечатлительных. Это когда Руслан был жив, они, как основные учредители компании, вольничали с графиком и с пониманием относились к чужим семейным обстоятельствам. Но после его гибели Людмилу словно подменили. Проблемы других стали ей безразличны, ведь что они значили по сравнению с её жизнью, потерявшей всякий смысл? Постепенно сочувствие сотрудников сменилось неприязнью, и даже директор, тёртый калач, старался общаться с ней как можно реже.
Одеваясь на работу, женщина вспомнила, как ей привиделся оживший Хрюник, взглянула на закрытый ящик комода и покачала головой. Надо не думать об этом и не забыть снять колечко. Пальцы немного отекли за ночь, и проволока впилась в кожу. Людмила намылила руку, но кольцо по-прежнему не слезало. В дверь ванной заглянула Анечка. Она запуталась в одежде, и пришлось срочно переодевать её. Потом умывать, чистить зубы и заплетать косички. В это время на плите сбежала молочная каша, а внучка напомнила, что завтракает в садике. Понимая, что опаздывает, Людмила схватила сумку, взяла Анечку за руку и помчалась к машине.
На работу она всё-таки опоздала. И хотя учредитель компании мог это позволить, Людмила чувствовала себя, как провинившаяся школьница. Она быстро прошествовала в свой кабинет мимо женщин из бухгалтерии, как вдруг до неё донёсся шёпот:
— Смотрите-ка, наша снежная королева изволит опаздывать.
— Ой, да какая там королева! Старая грымза!
Сзади захихикали, но Людмила не стала оглядываться. «Старая грымза», — с горечью повторила она, сама не понимая, почему стало так обидно. Она вошла в кабинет и остановилась у зеркала, словно впервые увидела себя. Из отражения смотрела женщина с поблекшим лицом, холодным взглядом тусклых глаз, со скорбно поджатыми губами и заострившимся носом. Серые, с проседью волосы схвачены в жидкий, свисающий хвост. Брючный коричневый костюм давно ушедшей моды дополнял образ, и Людмила ужаснулась. Ей ведь всего пятьдесят один, а выглядит она лет на двадцать старше. В волнении она швырнула сумку на стол, как вдруг оттуда послышалось:
— Эй, там, полегче!
Людмила бросилась к сумке, раскрыла, и оттуда выскочил Хрюник.
— Та-дам! — воскликнул он, становясь на столе в торжествующую позу. — Сюрприз!
— Так ты не привиделся?! — Людмила округлила глаза.
— Ещё чего! — Хрюник принялся деловито прохаживаться по столу. — Та-ак! Значит, тут ты работаешь? Классные квадратики! — Он вскочил на клавиатуру ноутбука и начал играть в классики.
— Здесь нельзя прыгать! — крикнула Людмила.
— Бе-е! Жадина! — Хрюник высунул язык, перескочил на настольную лампу и вместе с ней свалился на пол.
— Да что ж такое! — Людмила заглянула под стол, но Хрюника на полу уже не было. Он забрался в мусорную корзину, скатал бумажный шарик и швырнул его Людмиле в лицо с криком:
— Гол!
— Прекрати сейчас же! — воскликнула женщина.
— Фу! Какая ты скучная! — ответил человечек. — Пойду с другими поиграю!
— Не смей! — крикнула Людмила, но было поздно. Хрюник выскользнул в приоткрытую дверь, и стук его деревянных ботинок раздался в коридоре. Людмила выбежала следом:
— Стой! — крикнула она. — Вернись сейчас же!
— Не догонишь! Не поймаешь!
Хрюник припустил со всех ног. Людмила бросилась за ним. Человечек улепётывал, на ходу оборачиваясь и показывая язык. Завернув за угол, он влетел в раскрытую дверь приёмной директора.
— Ну, берегись, негодник! — крикнула Людмила и вбежала следом.
Из-за стола поднялась испуганная секретарша:
— Здравствуйте, Людмила Павловна! А вас как раз все ждут на совещание. — Она указала на кабинет директора.
— Меня? — удивилась женщина. — И Хрюник тоже там?
— Это вы о ком? — Девушка покраснела.
— Ладно! — Людмила махнула рукой. Она вошла в кабинет, кивнула присутствующим и села в своё кресло, выискивая взглядом человечка.
Совещание было в разгаре. Директор — одутловатый мужчина с маленькими глазками на полном лице — грозным голосом распекал начальника отдела сбыта.
— План прошлого месяца провален — раз! — Директор сложил толстенькие, как сардельки, пальцы в кулак и стукнул по столу. — Прозевали сроки поставки постоянному клиенту — два!
Кулак снова обрушился на стол. Начальник отдела сбыта задрожал, остальные опустили глаза в пол, и в это время Людмила увидела Хрюника. Он вскарабкался на бумаги, лежащие перед директором, надул щёки и принялся важно прохаживаться в такт словам, грозя всем кулачком.
— Прекрати сейчас же! — крикнула Людмила.
Директор замер на полуслове, его кулак повис в воздухе, а все присутствующие повернулись к женщине.
— Простите, Людмила Павловна, это вы мне? — с недоумением спросил мужчина.
Хрюник взобрался к нему на плечо и принялся строить рожки.
— Не вам, а ему!
Начальники отделов заёрзали в креслах, кто-то прыснул в кулак и закашлялся.
— Да вы что? — воскликнула Людмила. — Не видите этого чертёнка?
— Кого? — спросил директор, наливаясь краской.
— Хрюника! Вот же он! На вашей голове! — Людмила указала рукой и вопросительно посмотрела на коллег по работе…
Домой она мчалась в ужаснейшем расположении духа, спасаясь от позора. Совещание, конечно же, прервали. Директор оставил её в кабинете и мягким, участливым тоном поинтересовался, когда она последний раз была в отпуске. Потом упросил подписать заявление хотя бы на две недели отдыха и лично проводил к машине. Уходя из офиса, Людмила ловила на себе злорадствующие взгляды и не могла понять, действительно ли она сошла с ума. Хрюник как сквозь землю провалился, никто из сотрудников его не видел, и женщина склонялась к мысли, что заболевает. До вечера она ездила по городу, потом забрала Анечку из садика и с тяжёлым сердцем вошла в квартиру.
— Ну, наконец-то! — послышался знакомый голос. — От скуки помереть можно!
Не разуваясь, Людмила бросилась в гостиную — Хрюник сидел на люстре и раскачивался на ней, как на качели.
— Бабушка, кто это? — Анечка задрала голову к потолку и с любопытством смотрела на Хрюника. — Смешной человечек!
— Ты его видишь? — воскликнула Людмила, опускаясь на корточки перед Анечкой. Девочка кивнула, и женщина порывисто обняла внучку. — Значит, я не сумасшедшая.
— Вот балда! Конечно, не сумасшедшая! Кроме тебя, меня видят дети и животные! Так, быстро корми девчонку, я хочу с ней играть! — заявил Хрюник, перепрыгивая с люстры на шкаф.
— Вот здорово! — Анечка захлопала в ладоши и вприпрыжку побежала в ванную мыть руки, а Людмила зашла в спальню и в ужасе остановилась на пороге — содержимое ящика комода валялось на полу.
— Как ты мог? — Чуть не плача, она бросилась собирать разбросанные письма и фотографии. — Это же память о Руслане!
— Напихала в мой дом кучу всякого хлама и рыдает над ним, — заявил человечек. — А где игрушки?
— Здесь им не место!
— Вот наделаю из этих бумажек самолётиков, будешь знать!
— Нет! Я запрещаю тебе! — воскликнула Людмила.
— Тогда купи игрушек!
— Кажется, у Анечки есть кукла, — неуверенно сказала Людмила.
— Ещё чего! Я хочу много и разных! Иначе — самолётики!
— Ладно, — сдалась женщина, — завтра съездим в магазин и купим.
После ужина Хрюник бегал с Анечкой по квартире в догонялки, а потом потребовал от Людмилы сыграть с ними в прятки. Она долго отнекивалась, пока он снова не пригрозил самолётиками, и только успела притаиться в шкафу, как позвонила Ира:
— Не могу говорить. Я в шкафу, — прошептала Людмила в телефон.
— Мама, что случилось? Зачем ты забралась в шкаф? — встревожилась дочь.
— В прятки играю.
— А-а-а, — многозначительно протянула Ира и отключилась.
В играх время пролетело, как одно мгновенье. Исподтишка Людмила пыталась поймать Хрюника, чтобы закрыть его где-нибудь, но он всё время ускользал, не даваясь в руки, а ближе к ночи и вовсе исчез. Людмила уложила засыпающую на ходу Анечку, рухнула в постель и провалилась в сон.
Проснулась она не от будильника, а от возни рядом. Людмила открыла глаза и увидела Хрюника. Рядом с кроватью, на пуфике сидела внучка и посмеивалась, закрывая рот ладошкой.
— Что вы делаете? — сонно пробормотала Людмила.
— Играем в Бабу-Ягу, — ответил Хрюник.
— Да? И кто же Баба-Яга?
— Ты! — воскликнул человечек, и тут только Людмила заметила в его руках маникюрные ножницы и карандаш для подводки глаз.
Она вскочила с кровати и бросилась к зеркалу. Из отражения смотрело размалёванное чёрными полосами лицо, а волосы торчали во все стороны, обрезанные клочьями разной длины.
— Это невыносимо! — воскликнула женщина. — Я тебе сейчас покажу!
Но Хрюник не терял времени и предусмотрительно забрался на люстру.
— Спускайся сейчас же! — велела Людмила, но в ответ получила высунутый язык. — Ах, так! Ну, держись!
Она схватила швабру и попыталась ею смахнуть Хрюника с люстры.
— Вылитая Баба-Яга! — кричал он сверху, весело приплясывая. — Не достанешь!
Он перепрыгнул на шкаф, затем на книжную полку, потом уцепился за штору и проворно забрался под самый потолок. Анечка покатывалась со смеху, наблюдая, как разрисованная, взлохмаченная бабушка бегает со шваброй за деревянным человечком, сбрасывая книги и опрокидывая вазоны с цветами. Наконец, Людмила сдалась. Она взглянула на часы, с ужасом поняла, что Анечка опаздывает в садик, и помчалась в ванную умываться. Потом намотала косынку на голову, схватила внучку за руку и выскочила из квартиры, предварительно убедившись, что Хрюника нет в сумке. Сдав девочку воспитательнице, Людмила задумалась. Появляться на людях с тем ужасом, который натворил на голове Хрюник, безусловно, нельзя. Нужно привести себя в порядок.
— Ух ты! Креативненько! — воскликнула парикмахер, когда Людмила плюхнулась в кресло и стащила с головы косынку.
— Мы играли в Бабу-Ягу, — пояснила она.
— Понимаю. — Мастер окинула торчащие волосы профессиональным взглядом. — Согласны поиграть в Елену Прекрасную? К тому же у нас сегодня акция, — доверительным шёпотом сообщила она. — К стрижке с окраской бесплатный макияж от профессионального визажиста.
— Давайте! — махнула рукой Людмила.
Из салона красоты она вышла с короткой молодёжной стрижкой. Окрашенные в каштановый цвет волосы отливали золотом на солнце. Кожа сияла, глаза и губы подчёркивал умелый макияж, а в руках Людмила несла пакет с кучей средств по уходу за
лицом и набор косметики с рекомендациями визажиста. Она села в машину и с удивлением посмотрела на себя в зеркало — неужели эта помолодевшая привлекательная женщина она? Жаль, что Руслан не видит её? А может, видит?
— Теперь за игрушками! — за спиной раздался знакомый голос.
Женщина вздрогнула и обернулась — Хрюник нахально развалился на заднем сиденье.
— Как ты здесь оказался?
— Ха! Военная тайна!
— Что ж, — вздохнула Людмила, заводя двигатель, — тогда поехали.
В магазине игрушек Хрюник пришёл в неописуемый экстаз. Он прыгал с полки на полку, указывая Людмиле на плюшевых зверушек, кукол, домики, автомобили и мячики, пока тележка не наполнилась до краёв.
— Куда тебе столько? — удивлялась женщина.
— Аньке половину подарю, — заявил Хрюник, и Людмиле вдруг стало стыдно, что деревянный человечек вспомнил о её внучке, а она нет. Женщина выбрала самую красивую куклу в коробке и положила сверху покупок Хрюника.
Анечка не сразу узнала бабушку, когда та приехала забирать её из садика.
— Ты такая красивая, — пролепетала девочка и взвизгнула от восторга, увидев Хрюника в груде игрушек на заднем сиденье.
Вечер прошёл замечательно! Никто не скакал по люстрам и не носился по комнатам. Анечка с Хрюником разлеглись на полу и устроили приём игрушечных гостей, подъезжающих на новеньких машинках. Принимала всех Королева. Так внучка назвала подаренную Людмилой куклу. Девочка долго в восхищении рассматривала её, а потом вдруг обняла бабушку, прижалась к ней и прошептала:
— Ты самая-самая добрая, спасибо!
На Людмилу с сияющего детского личика глянули глаза Руслана, и в этот миг женщина почувствовала, как треснул лёд в сердце, а мрак в душе рассеивается от лучика летнего солнца. Она смахнула невольную слезу и погрозила пальцем Хрюнику, закричавшему:
— Фу! Девчонки с телячьими нежностями! Только и умеют, что обниматься или реветь!
— Не ворчи, — осадила его Людмила. К ней пришла замечательная мысль. — Давайте завтра не поведём Анечку в садик и отправимся гулять в парк.
— А мороженое и качели там будут? — поинтересовался Хрюник.
— Конечно, будут! И мороженое, и качели, и даже мост через реку, с которого можно кидать камешки в воду!
— Ура! — захлопала в ладоши девочка. — Как здорово не ходить в садик!
Она снова обняла бабушку, не обращая внимания на крики Хрюника про «телячьи нежности».
На следующее утро, сразу после завтрака, Людмила повезла Анечку и Хрюника в загородный парк. Из шкафа были извлечены старые потёртые джинсы, и оказалось, что они сидят на женщине так же хорошо, как шесть лет назад. Она усмехнулась, вспомнив о «старой грымзе». Что бы сказали сплетницы из бухгалтерии, увидев её с новой причёской и стройной, подтянутой фигурой?
Несмотря на чудесный майский день, людей в парке было мало. Лишь несколько мам прохаживались с колясками, грелись одинокие старички на скамейках, да ватага мальчишек, прогуливающих школу, гоняла на лужайке в футбол. Никто не замечал Хрюника, и Людмила лишний раз убедилась, что его видят только она и Анечка. Хотя нет. Рыжий щенок, бегающий в парке и просительно заглядывающий людям в глаза, с весёлым лаем бросился к человечку, обнюхал его, помахивая хвостом, ткнулся носом в ладошку девочки, а потом взглянул на Людмилу грустными карими глазами. «Бедный малыш, — подумала женщина, — ищет себе хозяина». Но вскоре ей стало не до щенка. Хрюник
потащил Анечку на аттракционы, и Людмиле пришлось прокатиться на всех видах качелей и каруселей. В конце концов у неё закружилась голова, и Хрюник согласился посидеть в кафе и поесть мороженого.
Сидя за столиком на открытой террасе и наблюдая за Анечкой, весело болтающей с человечком, Людмила почувствовала себя счастливой. Впервые за шесть долгих, мрачных лет без Руслана. А может, он был рядом с ней, а она не замечала? В каждом дне, в тёплом дуновении ветра и каплях дождя, в лучах солнца, шелесте листьев и в смехе внучки. Как жаль, что она не понимала этого целых шесть лет, как хорошо, что узнала об этом не слишком поздно.
— Фу! — Хрюник похлопал себя по животу. — Наелся! А теперь на мост кидать камешки! Анька, догоняй!
Он помчался к мосту через речку, Анечка побежала следом, и Людмила едва поспевала за сорванцами. По дороге они набрали полные карманы щебёнки и принялись швырять её в воду, соревнуясь, кто дальше. Река в этом месте была неширокая, но с глубоким дном и сильным течением.
— Аня! Слезь сейчас же! — крикнула Людмила, увидев, как девочка ставит ногу на перекладину перил.
Женщина бросилась к внучке, но было поздно. Размахнувшись изо всех сил, Анечка не удержалась и кувыркнулась в воду.
— Нет! — закричала Людмила, хватая руками воздух.
Хрюник прыгнул следом за девочкой. Течение подхватило деревянного человечка и понесло за собой. Не раздумывая, Людмила бросилась в воду к захлёбывающейся и барахтающейся внучке. Краем глаза увидела, как рыжая тень метнулась с лужайки к реке.
— Держись! — кричала Людмила, одной рукой подхватив девочку, а второй подгребая к берегу.
Ледяная вода сковывала движения, перехватывала дыхание, но Людмила гребла, ловя ртом тёплый воздух, двигалась отчаянно и быстро, пока не схватилась замёрзшей рукой за трость, заботливо протянутую одним старичком. Сбежавшиеся посетители парка помогли выбраться на берег. Кто-то принялся растирать Анечку и кутать её в покрывало из коляски, кто-то натягивал на Людмилу сухую футболку и носки, а кто-то уже сбегал в кафе и протягивал стаканчики с горячим чаем. Людмила всех благодарила, плача и смеясь от радости. Она прижимала к себе испуганную внучку, целовала её в мокрую макушку и покрасневшие щёки и приговаривала:
— Всё хорошо, Анечка! Всё хорошо! Бабушка рядом!
Взгляд упал на мизинец — проволочное колечко исчезло. Наверное, потерялось, пока вытаскивала Анечку из воды. И Хрюник пропал. Унесла река деревянного человечка. Ну и правильно! Он виноват, что внучка чуть не утонула… Стоп! Да разве он? Если бы Анечка была осторожней, а Людмила расторопней, ничего бы не случилось! И девочка ни в чём не виновата. Если бы Руслан ехал тогда медленнее, он сейчас был бы рядом с женой и внучкой! Кто-то толкнул Людмилу — она обернулась и увидела мокрого рыжего щенка, держащего в зубах Хрюника…
Через три дня с выставки вернулась Ира. Она ахнула, когда Людмила открыла входную дверь.
— Вот это да! — воскликнула она. — Ты ли это?
Из комнаты выбежала Анечка и бросилась Ире на шею с криком:
— Мамочка приехала!
Следом из комнаты с деловитым лаем нёсся рыжий вислоухий щенок.
— А это ещё кто такой? — удивилась Ира.
— Это бабушкин Джек! Он спас нашего Хрюника! — сообщила девочка.
— Хрюника? — Ира вопросительно взглянула на Людмилу.
— Это долгая история, — махнула та рукой. — Может, когда-нибудь мы её тебе расскажем.
— Ладно. Собирайся, дочка, домой поедем.
Анечка неожиданно расплакалась, прижавшись к ногам Людмилы:
— Не хочу домой! Можно ещё пожить у бабушки?
— У бабушки? — растерялась Ира. — Но ведь…
— Пожалуйста, пусть поживёт. — Людмила взяла дочку за руку. — Я так по ней соскучилась…
Поздно вечером, уложив сонную Анечку, Людмила прошла в спальню. Возле кровати на коврике свернулся калачиком маленький Джек, а на комоде сидел Хрюник в новом щегольском наряде. Он больше не оживал перед Людмилой. Наверное, вместе с проволочным колечком исчезла и способность видеть деревянного шалопая. Но иногда, когда Анечка оставалась в комнате наедине с Джеком, Людмиле казалось, что среди смеха и лая слышен тонкий знакомый голосок: «Ещё чего! Фу! Давайте играть!»
#синий сайт #наши авторы #что почитать #фэнтези #рассказ
Рассказ опубликован на Синем сайте и в сборнике «Мой необычный друг» (2021г). Финалист конкурса «Дверь в лето или нестандартный друг (2020г).
Подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее!
Свои произведения вы можете публиковать на Синем сайте , получить адекватную критику и найти читателей. Лучшие познают ДЗЕН!