Долихен, здешний камень мягковат:
не знаем, сколько выстоят колонны.
Твой храм cооружён сто лет назад
был Первым Италийским легионом.
Морской пехоты часть, что выслал Рим
из Мезии на помощь Херсонесу,
воздвигла по обету алтари
и статуи тебе и Геркулесу.
Мы усмиряли варваров не раз
во имя Pax Romana.
И остались
береговой охраной.
Мы в Харакс
отряды шлём по Via Militaris.
Воитель, попирающий быка,
бог армии, запечатлённый в камне,
тебе несём оружие врага
и очищаем в пламени Вулкана.
Смотри: гора на западе, холмы,
что к северу — такой же белый камень —
они-то устоят.
А мы из тьмы,
из-под надгробий будем зреть веками:
иные битвы шумно, как волна,
нахлынут в Гавань Символов.
Нагрянут
завоеватели — и им сполна
здесь камень кровью заливать багряной.
Земля затянет жадно алтари,
укроет плющ плиту живой завесой,
и позже фреску схоронят внутри
под башней la fortezza genovese.
Османы рыбьим назовут садком
изогнутую потайную бухту,
а ураган шершавым языком
слизнёт британский флот.
Сотрутся буквы,
почти истлеет смертный медальон,
зажат в руке морского пехотинца,
но взят Сапун-горы изрытый склон.
А римский мир внезапно возвратится,
и в парке у Федюхиных высот
в обнимку с реконструктором пройдёт
центурион,
стирая все границы.