Всё время, пока готовились документы о переводе, и потом, уже в пути к новому месту службы, майор Калмыков думал о том, что в Заполярье служит Тёмка Дугин. Наконец, оборвал все эти непозволительно сентиментальные рассуждения, выматерился: не хватало ещё, – в судьбу поверить!
И всё же, когда комбат знакомил своего нового заместителя с офицерами, майор Калмыков с облегчением вздохнул… с облегчением – и с горькой, глубоко затаённой грустью: подполковник Дугин Артём Вячеславович не служит в этой части… Игорь усмехнулся: единственная, что ли, часть в Заполярье!.. Ну, а что до судьбы… Скорее всего, она, судьба-то, не допустит, чтобы они с Тёмкой встретились.
От себя не убежишь, конечно… Но боль как-то притупилась, или, – правильнее сказать, – затаилась, готовая очнуться в любую минуту. И всё же здесь было легче: очень уж далеко от прошлого, от тех мест, где курсант Калмыков не сумел разглядеть всех, кто дорог, счастья своего не сумел увидеть.
Батальон готовился к полевому выходу, поэтому ни минуты не оставалось на воспоминания. Комбат, подполковник Кравец, с сожалением признался:
- Вот так и бывает: только-только дождался заместителя, о котором столько лет мечтал! Ну, вот где ты, майор, раньше был? Послужили бы мы с тобой!..
Комбата переводили в Штаб Западного военного округа. Подполковник Кравец вывел батальон на учения, а продолжать и завершать учения предстояло уже с новым командиром батальона. Задачи этого полевого выхода решали совместно с морской пехотой Северного флота. Отрабатывались нормативы по приведению войсковых подразделений в высшую степень боевой готовности, умения вести действия по отражению нападения условного противника. Ещё одной, важнейшей задачей учений, было совершение марша с отработкой умений преодолевать условно заражённую местность. Всё это Кравец прямо от сердца отрывал: не верилось, что учения пройдут без него. Пожал руку майору Калмыкову:
- Действуй, майор. Перед маршем вам представят нового комбата. Думаю, общий язык найдёте: мужик серьёзный… Толковый, вижу, – знающий. И – без этих, понимаешь, показательных выступлений: мол, как вы до сих пор без меня-то, такого вот самого лучшего, справлялись здесь!..
В возникшем грохоте майор Калмыков не расслышал фамилии нового комбата. Кивнул головой:
- Будем служить, – увидим!
… И вот этот голос по рации, – знакомый и незнакомый… Калмыков отчаянно убеждал себя, что – нет, незнакомый голос у нового комбата! Обычный, командный, – как и положено… А в ушах звучало:
- Калмык, молодчина! Зона особого внимания теперь у тебя слева, смотри!
Ни за что бы не согласился, не поверил, что слышал Тёмкин голос!... Если бы не это: Калмык. Так майора Калмыкова называли лишь в той безвозвратной дали, где осталось незамеченное счастье… самый лучший друг… и, наверное, единственная любовь…
Думал, – в этот момент полюса на Земле поменяются, когда они с Артёмом встретятся… А ничего особенного не произошло: подполковник Дугин курил, говорил чуть устало и хрипловато, показывал на карте, где были допущены неточности. Бывший комбат Кравец был прав: в словах подполковника Дугина и правда не было и доли того, что называют самолюбованием… Он внимательно выслушивал мнение офицеров, если не соглашался, – подробно объяснял, как надо было действовать.
- Так это же – Тёмка Дугин! А он такой и есть, всегда таким был! – в какой-то гордости думал Калмыков. И тут же осаждал себя: ты-то тут при чём, майор Калмыков… Да, Тёмка – прежний. Ни звание, ни должность его не изменили. Даже глаза те же. Тот самый Тёмка Дугин, которого ты, Калмык, столько раз предавал.
Подполковник Дугин всего один раз задержал взгляд на лице своего заместителя. Смотрел с нескрываемым интересом, Игорю показалось, – даже улыбнулся едва заметно…
В часть вернулись поздней ночью. До утра сидели в штабе батальона, анализировали ход учений, давали предварительную оценку. Потом офицеры разошлись, – за окном светлело. В кабинете остались комбат Дугин и его заместитель, начальник штаба батальона майор Калмыков. Калмыков не поднимал глаз, смотрел на свои потемневшие руки. Комбат Дугин просматривал документацию по учениям. Игорь слышал стук своего сердца. А ничего не происходило. И полюса земные оставались на своих местах, и мир не перевернулся… И комбат Дугин даже морду ему не набил, как тогда, на плацу, перед главным корпусом училища…
Подполковник… потянулся:
- Передремать бы с часок, да, майор? Потом уж сядем за детальный анализ. – Вдруг улыбнулся, – ну, совсем Тёмка Дугин! – Может, ко мне зайдём? Выходной сегодня, Анна Павловна моя, хорошо, не в школе… А это значит, – пирогов напекла! С морошкой, знаешь! А у Ани получается, – не хуже, чем с вишней!
Анна Павловна… Аня… Пироги с морошкой… Майор Калмыков усиленно, отчаянно так, тряс головой. Без слов. А Тёмка снова негромко пригласил:
- Пойдём. С ребятами нашими познакомлю.
Калмыков сам не заметил, как у него вырвалось:
- Есть, товарищ командир!
По дороге Артём что-то рассказывал, а Игорь невпопад кивал головой, думал лишь о том, что придётся – как в омут головой… Но – лучше сразу, прямо – сейчас, чем делать вид, что они с Тёмкой впервые встретились на учениях… чем оглядываться, провожать взглядом женщин, хоть немного похожих на Аню Захарову…
Сердце обрывалось… и тут же с неумолимой жестокостью возвращалось на место, – чтобы снова оборваться… В прихожей ошеломлённый майор Калмыков увидел… ещё одного Тёмку Дугина. Мальчишка протянул отцу руку, они крепко обнялись. Артём спросил:
- Порядок?
- Так точно, товарищ командир! - И тут же поправился: – Не совсем! Лидка с Лизкой отлынивают от диктантов! А через неделю в школу! Так и будут двойки носить! А у них – пятый класс впереди.
- Разберёмся, – кратко пообещал подполковник.
Вышла Аня… И тоже ничего не изменилось в мире… потому что и Аня была совершенно прежней, – тоненькой и стройной… И – не прежней, потому что перед майором Калмыковым стояла женщина невиданной красоты… Вместо косичек, едва достававших до худеньких плеч, – тяжёлый, чуть растрепавшийся узел тёмных волос. От него Анька кажется ещё стройнее… даже – с явно выступающим из-под домашнего платья животом. Живот поднимал платье над коленками, что всегда казались Игорю такими острыми, – паучиными. А сейчас майор Калмыков вспыхнул, – от мягкой округлости её коленей, и в округлости этой была какая-то тайна, сокровенно-нежная, причастная к этому мальчишке, Тёмкиной копии… к животу, приподнимающему платье. Руками в муке Аня поспешно одёрнула платье, поправила волосы:
- Тём! Ты не сказал, что у нас гости будут!
Дугин улыбнулся:
- Так я сам не думал.
А Калмыков не сводил с Ани глаз: не узнала?..
Аня, казалось, мысли его прочитала, – сказала просто и приветливо:
- Проходи, Игорь. Завтракать будем, девчонки уже на стол накрывают.
Артём обеими руками приподнял двух совершенно одинаковых девчонок:
- Ну, что, красавицы мои, двоечницы? Почему брата не слушаем?
И за столом – просто вспоминали школу, одноклассников… их военный городок. Изумительно вкусными были пирожки с морошкой – таяли во рту… И вкуснее чая, заваренного с листьями голубики, Калмыков ничего не пробовал в своей жизни. Аня то и дело поднималась из-за стола, легко бежала на кухню, подкладывала на блюдо горячие пирожки, приглашала:
- Попробуйте. Эти – с черникой.
Теперь Аня была в красивом летящем платье… и всё равно, – животик выступал, и мелькали коленки, когда она бежала на кухню. И майор Калмыков еле сдерживался, чтобы не смотреть на её животик и коленки…
Потом о ребятах говорили: семиклассник Павел собирался к отъезду в Суворовское училище, девчонки здесь, в посёлке, пойдут в пятый класс.
Артём провожал Аню глазами, и видно было, что ждёт, когда она вернётся за стол… И за столом они, Аня с Артёмом, не спускали друг с друга глаз… за руки держались. Если бы не суворовец Павлуша, не одинаковые девчонки, что заботливо подливают им с подполковником Дугиным горячий чай… если бы не выступающий из-под платья Анин живот, Калмыков бы решил, что они поженились только вчера.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21
Часть 22 Часть 24 Часть 25 Часть 26 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»