В прибрежных лазлах послышался шорох. Рева поднял правую руку вверх «Внимание». Станичники замерли, как вкопанные. Но тревога была излишней. Из кустов ивняка выскочила горная дрофа и увидев всадников, вновь скрылась среди густой травы.
Рева повернулся к станичникам и собирался дать команду «Вперед», как увидел, что сквозь серый предутренний воздух, извиваясь, как будто черная змея, в небо подымается струйка дыма.
Младший урядник зажмурив глаза, тряхнул головой, в надежде, что все это ему кажется. Вновь открыл глаза...
— Не показалось, — тихо произнес Димитрий. Примерно с того места , где по определению должна была находится крепостница, подымался вверх черный дым. Рева прислушался. Было тихо. Ни громких голосов, присущих черкесам, когда они совершают свои набеги, ни выстрелов.
Димитрий махнул рукой: «Вперед». Отряд двинулся дальше, также шагом. Пускать коней рысью не было смысла. Кони могли повредить ноги, а конь — это полноценная боевая единица.
Впереди был поворот. Река делала изгиб, уходя вправо. За поворотом начинались заросли ивняка. Чуть выше, на склоне буйно рос кавказский кедр. Среди этой рощицы и располагалась казачья крепостница — дальний пикет — сторожевая застава. С нее велось наблюдение за приграничными с горцами территориями. В нужный момент, когда было ясно, что готовится набег, с крепостницы и посылался «Сполох».
Отчетливо пахнуло гарью. Огня не было видно, но дым шел густым потоком к небу. Все говорило о том, что горцы, возвращаясь в аул с добычей, заметив крепостницу, решили напасть и на нее. К тому же перевес сил был явно на их стороне.
Рева вновь подал знак: «Стой». Отряд остановился и спешился. Димитрий отобрал из молодых казаков десяток самых крепких. Из «стариков» взял двух братьев Раков и Степана Рябокобылу — богатырского роста с косой саженью в плечах. Рябокобыла хорошо владел «баклановским» ударом и рассекал своих противников в сшибке до седла.
— Задача такая, — тихо произнес Рева. — Рассредоточиваемся по склону и подымаемся к крепостнице. Рушницы на изготовку. Смотреть в оба.
Цепляясь за корни кедров, торчащих из земли, казаки стали подыматься по склону. Подойдя на метров десять к крепостнице, Рева дал знак «Затаиться». Перед глазами станичников всплыла трагичная картина недавнего боя. Ворота и часть ограды крепостницы были развалены, от сторожевой вышки и от бывшей небольшой казармы, от которой остался лишь нижний, связующий ряд бревен, шел дым. С тлеющей надеждой Рева послал двух братьев Раков разведать обстановку. Те юркими тенями добежали до ворот и скрылись за ними. Прошло минут пять, может быть десять. В ожидании время идет в совершенно ином измерении. В створе разбитых ворот, точнее то, что от них осталось, показался Гнат Рак. Он махнул рукой, показывая, что врагов на территории крепостницы нет. Рева дал приказ двинуться вперед и повел за собой станичников. Казаки не могли и предположить, что им придется увидеть.
— Як Мамай прошел, — отрешенно сказал Димитрий Рева. — Неужто ни одной живой души?!
Казаки дружно закрестились, видя побоище.