Друзья охали, когда я собралась ехать одна в Дагестан. Опасения их начинались от расстрела боевиками до порабощения в жёнах. Но отговорить они меня просто не успели: я все придумала и решила за пару дней, купила билет на завтра. Жила я тогда на стройке, после работы залетела домой в первый раз за месяц, покидала в велосумку первые попавшиеся вещи и через несколько часов уже была в Махачкале. В самолёте дорисовала маршрут на 750 км. На него у меня есть пять дней, потом обратно на стройку. Истерические наборы, грунты, погранзона, глушь - я об этом не думала. Будет как будет, посмотрим.
Четыре утра, вокруг какая-то пустыня, на горизонте горы. Рассвет. Уже жарко. Собираю велик. Хотелось поскорее отвязаться от таксистов, но эти неожиданно оказались очень добродушными. Залили все мои фляги питьевой водой и снабдили орешками. "Ах, вы хотите ещё мне помочь со сборкой? Ну вот пожалуйста, колесо качайте. Нет-нет, этого недостаточно. Качайте, качайте. До семи атмосфер нужно, ещё далеко".
Шоссе на Махачкалу. Ровное, вдоль Каспия. Можно держать 30 км/ч даже с вещами. Хотя в этот раз у меня и вещей-то особо нет. Палатку я решила не брать. Тепло же! А если дождь? Что-нибудь придумаю. Пуховый спальник, коврик, тёплая одежда по минимуму. Да и всё. Котелков, горелок, мисок не брала. От лукавого. Хлеба с сыром поем. Это же Дагестан! Всё будет хорошо. (На самом деле, про Дагестан я ничего не знала, но доверилась чутью)
Электричка до Кизилюрта. Спланировала заезжать в горы отсюда, дабы взглянуть на пресловутый Сулакский каньон. Крутой серпантин, жара 40. С ума просто можно сойти. Вытеку сейчас вся через пот. Ни ветерочка. Одета ведь ещё прилично под местный обычай, потому что считаю неприемлемым заявляться в мусульманские страны и регионы в полуголом виде, что предполагает короткая велоформа. Может быть, никто и не сделает замечания, но людям будет неприятно. Зачем их раздражать? Культуру и местные традиции всё же надо уважать, не зависимо от того, что ты сам о них думаешь. Я, допустим, считаю, что кутать женщин в ковры, да ещё в такую жару, - это угнетение человеческой свободы. И много там у них ещё гендерных несправедливостей в мусульманстве.
А самое интересное, что женщины, воспитанные в этой культуре, уверены, что сами выбирают ходить в чадрах и очень нетерпимы к тем, кто эти традиции не соблюдает. И вообще такой жизненный путь им кажется единственно правильным. То есть по большей части они вовсе не страдают от притеснений, а напротив, ратуют за них и вовсе притеснениями не считают. Неравенство - узаконенная норма. Хотя на постсоветском пространстве религиозные требования значительно мягче, чем в каких-нибудь арабских странах. Тут прям в паранджах то и не ходят, даже никаб - большая редкость, и семьи как правило парные, а не по десять жён разом. Тем не менее в туристических местах Дагестана, и в том же Сулакском каньоне, стоят таблички с дресс-кодом, мол, шорты и майки запрещены. Хотя, казалось бы. Светское государство. Но со своим уставом в чужой монастырь не лезут, а тем более я ещё и одна, целый день у всех на виду. Смиренно тащу наш женский крест и кручу педали в лютое пекло вся в закрытой одежде. Уж так тут положено. Есть как есть. В Иране ещё бы платок надела и не зудела.
Сулакский каньон впечатляет. Глубокий, как заявляют, даже глубже Колорадского. Внизу бирюзовая река. Но я не очень люблю эту туристическую обстановку с катерочками, кофеёчками, постоять в очереди на фоточку в козырном месте. Всех этих жирных отдыхающих ракового цвета с автобусных туров, прибухивающих с самого утра. Ну и вообще Сулакский каньон - далеко не самое красивое место в Дагестане, при этом самое распиаренное. Пять минут отдыха, и обратно в свою стихию: шоссе, пустыня, одиночество.
К вечеру выбралась на степное плато в районе Буйнакска. Дорога довольно загруженная, но делать нечего, другой тут нет. Со мной постоянно кто-нибудь знакомится из машин. На Гимринский хребет ползу уже в сумерках. Камазист кричит сверху, что подождет меня перед тоннелем в кафе. Там собралось ещё несколько моих новых знакомых, и меня от души накормили шашлыками. С этого момента я больше вообще не покупала еду в Дагестане. Меня всё время кормили и давали в дорогу столько, что весь велосипед был обвешан едой.
Даже на рынках мне ни разу не дали заплатить за фрукты, отдавали все бесплатно и ещё в придачу мешок персиков. Невероятные люди. Или я просто так жалко выгляжу на своём велосипеде, что меня сразу хочется покормить)
Из тоннеля выкатилась в ущелье Аварского Койсу в полной темноте. Внизу стоит село Гимры, где я, конечно, найду ночлег, но тогда вместо всей красоты ущелья буду любоваться светлым пятном фонаря на асфальте. Лучше уж поспать под открытым небом прямо здесь. Глянула прогноз: дождь. Поеду ка я спать в башню, обозначенную на карте. Башня оказалась неприступной. И это вообще музей, с нее имам Шамиль сбросился во время боя с русской армией. Зато рядом есть мечеть. Я попробовала поискать какого-нибудь смотрителя. Но в мечети никого не оказалось. Люди просто заезжают, молятся и уезжают. В саму молельную я заходить не стала, расположилась рядом в беседке. Она спасла меня от дождя, и в спальнике было тепло. Утром пришли женщины в пекарню, которая тоже тут была. Подивились с такого бомжа, спящего на лавке с велосипедом, накормили хлебом.
После этого завтрака собрала свои скудные пожитки и полетела вниз. Из Аварского Койсу в Андийское и по нему опять вверх. Это фантастика! Потрясающе красиво. В противоположность вчерашним степным холмам с той стороны Гимринского хребта здесь дорога вьется среди обрывистых скал в теснинах, вдоль горной реки.
Опять встретился вчерашний камазист Рассул, он возвращался домой в Ботлих, и они с опекающим меня по дороге полицейским Махмудом привезли мне мантов из кафе на перевал. Тут произошел показательный случай. Я в конце трапезы педантично собрала весь мусор в пакет и попросила Рассула выкинуть его в мусорку, когда он доедет до города. Он взял пакет и, не задумываясь ни на секунду, зашвырнул его с обрыва. Пакет, беспорядочно расставаясь со своим содержимым, летел, катился по косогору, пока не затрепыхался в кустах вместе с сотней таких же оборвышей. Я только руками всплеснула. В Дагестане очень грязно. Все косогоры вдоль дорог завалены мусором. И этому способствуют не какие-то быдланы-дикари, а нормальные люди вроде как. Или им родители не объясняли, что мусорить нельзя? Или родители также делают? Я разразилась негодованием, на что последовал ответ: «Да там и так куча мусора, этот пакет вообще роли не сыграл». Ух, я ругалась. Но все равно что пузыри в воздух пускала. Разъехались. Рассул предложил остановиться у него, когда я приеду в Ботлих.
Повернула в Чечню. Тут у меня была запланирована петля через озеро Казеной-Ам, самую популярную природную достопримечательность республики. Дорога абсолютно пустая: Чечня закрыта на карантин. Жаркий апхилл на перевал 2250. Температура уже, конечно, не 40, как вчера, но все 30. Из сухих песчаных каньонов серпантин выводит на невероятные альпийские луга. Сочные-сочные. Асфальт кончился, спустила свои 28ые колеса до двух атмосфер. Все почему-то сильно удивляются, как я на них езжу по горным дорогам без покрытия. Тем временем они проехали через весь Кавказ (за несколько походов), Эфиопию, Тибет и прихали в Архангельск из Москвы. И это было вполне комфортно. По асфальту я люблю ездить быстро и много, что позволяет делать давление 7,5 атмосфер, а на грунтах спускаю его вот так до двух (хоть там и написано, что минимальное 5, покрышки откатали в таком режиме порядка 30 000 км). Принципиальной разницы я не чувствую, какой ширины резина при равном давлении. Но обычно грунты в моих маршрутах не составляют больше 30-40% дистанции, поэтому смысла в более широких колесах не вижу. А вообще в новый велик лезет до 40с.
Чеченцы на посту со мной пофотографировались. О том, что республика закрыта на карантин, даже слова не сказали. От границы сразу пошел новый асфальт, опоясывающий большое озеро Казеной-Ам и дальше до самого Грозного. В Чечне идеальная чистота, идеальный порядок. На озере стоят какие-то звездочные отели, водные развлечения, какая-то инфраструктура. Но я, конечно, это место объехала стороной. Чеченцы толпами со мной фотографируются, обращаются очень почтительно. Та я еще тут походу диковинка.
Свернула на грунт обратно в сторону Дагестана. Сумерки, горные луга, водопады, поселок Макажой в несколько домов. Чечня красивая. Стало прохладно. Попроситься к людям на ночлег? Или ещё раз попытать счастья в башнях на перевале? Застеснялась идти к людям, поехала на перевал. Ночь кромешная.
Только я собиралась поворачивать к башням, как сзади подкрался звук мотора. Оборачиваюсь – ничего нет. Фары где-то вдалеке. А мотор здесь, прямо за спиной! Голоса. Тут мозг осознал картинку: это не фары далеко, это мужик светит телефоном из окна грузовика, который стоит в полуметре от меня! Ситуация такая: мужики спускают пасеку в Ботлих, и у них сломались фары. Спуск с перевала по очень крутому серпантину, врезающемуся в обрыв высотой тыщу метров. И они светят себе телефоном! Камикадзе! Договорились, что мужики поедут за мной, а я буду светить своей фарой нам всем. Но это оказалось неудобно. В итоге закинули велик поверх уликов, меня посадили в кабину. Медленно мы поехали вниз, я держала всю дорогу фонарь. Все хвалили Бога и недоумевали, каков был шанс того, что я прилечу из Москвы, заберусь велосипедом на хребет Хиндойлам и окажусь в эту ночь на перевале с хорошей фарой, чтобы их спасти. Написала Рассулу что буду сегодня в Ботлихе.
Читайте вторую часть по ссылке: https://zen.yandex.ru/media/id/615a20efa61c520b77a4d408/dagestan-i-chechnia-v-odinochku-na-velosipede-chast-ii-61981fd200f0d503b38e28f1
