Виктору и Назие было не привыкать жить в своем доме. Удручало другое - Москва осталась где-то далеко, уже позади и стала недосягаема. Они переселились словно в другой мир, в жизнь маленького районного центра. И если Виктору в этом городке все было знакомо, то Назие приходилось нелегко, а еще и на работу приходилось ездить в соседний Ожск.
Ожск был небольшим областным центром. Здесь жили люди разных национальностей. Что отмечу положительного - не было никогда никакой вражды между национальностями. Люди уживались друг с другом мирно. В этом всегда была заслуга великой и многонациональной России.
Назие в доме Виктора пришлось нелегко. Нельзя сказать, что к ней относились плохо, нет, ее любили. Но было одно но, никак не связанное с национальностью, а скорее всего с обычным положением снохи в доме родителей мужа. На безотказную и работящую назию сразу навесили массу работы по дому.
Уборка, стирка, набиралось и других мелочей, все было на ней. Домашними делами она занималась, приезжая с работы и конечно все выходные. Наверное сейчас и представить невозможно, что такое была стирка. Ни о каких стиральных машинах в частных домах и речи не было. А что стоило одно печное отопление. Городскому жителю такое никогда не понять.
Ничего, справлялась назия как-то и с этим. Вспомнилась вся ее жизнь в родительском доме. И с удивлением она обнаружила, что в доме мужа ей даже лучше. Так вот бывает.
Радовало и то, что на улице, где стоял дом родителей мужа, жили и татары, и русские. Вечером многие выходили и усаживались на лавочках, образовывались стихийные компании. О чем только не говорили, да обо всем. И удивительно сплеталась русская и татарская речь. Словно возникал новый, некий межнациональный язык. О непонимании друг друга не могло быть и речи.
А дети и подавно, все играли вместе. Вдоль улицы шла так называемая мазутная канава. Недалеко было железнодорожное депо, и в эту канаву выливались остатки производства. Ни о какой экологии не могло быть и речи. Зато эта канава как магнитом притягивала к себе всех окрестных ребятишек.
Какие только игры не придумывались на берегах этой канавы. И Лариса, уже подросшая дочь Виктора и назии, проходила здесь свое первое боевое крещение. Правда потом ей попадало от матери, отстирать одежду и отмыть ребенка было очень трудно. Но детям такие игры были только в радость.
На работу Виктор и Назия уезжали рано утром, а возвращались поздно вечером. Лариса весь день была под присмотром бабушки, матери Виктора. Очень любил ее и дедушка, дарил маленькие гостинцы и баловал. Бабушка наоборот была строга. В сенях на специальном гвозде у ней висел кожаный ремешок, кожанка, как называли его все и боялись.
- А, ну! - Чуть что не так, или баловство какое, бабушка хватала кожанку и грозила ей. Бывало и перепадало кому-то. Но больше ремешок висел так, для острастки.
А дедушка курил только свой табак. Он, табак, был злым и очень пахучим. Процедура его доведения до нужной консистенции была сложна. В последнюю очередь высушенные листья дедушка помещал в деревянное корытце и рубил тяпкой. Вот за этим занятием Лариса любила наблюдать больше всего. Дедушка, приметив внучку рядом, начинал рассказывать разные истории. Многое девочке было непонятно, но от этого становилось только интереснее.
В зиму, когда устанавливались первые морозы, кололи свинью. Начинался праздник. Собиралась все, приезжали братья Виктора, другая родня. Мясо разделывали быстро и лепили пельмени. Фарш готовил только дед, не доверяя это важное занятие никому.
Дед не признавал мясорубку и рубил мясо тяпкой в деревянном корыте. Занятие было долгим, трудоемким, но зато и фарш, к свинине обязательно добавлялась говядина, получался отменным. Дед пробовал его еще сырым, добавляя по вкусу соль, перец, разводил молоком, ну и еще что-то, известное только ему одному.
Зато лепить пельмени за длинный стол садились все. На пробу тут же варилась первая порция. Пробовали, при необходимости добавляли тот или другой ингредиент. А вот приготовить и раскатать тесто так, как это умела делать назия, не получалось ни у кого.
Сочень получался пластичным, тонкими и вместе с тем прочным. Кружки под пельмени из него нарезались замечательно.В этом деле занимать опыта Назие не приходилось. Удивительным образом в пельменях смешивались татарские и фино-угорские кухни. А какую свою, домашнюю лапшу умела приготовить Назия! Но об этом в другой раз.
Изготовленные пельмени выкладывались рядами на протвини и выносились на мороз, а когда замерзали, ссыпались в кадушку и так хранились в течение всей зимы. Угощение для гостей было готово всегда - вскипяти воду и брось в нее пельмени.
Летом были свои забавы. Виктор и Назия ходили купаться на речку. До реки идти было далеко. Для Ларисы отец соорудил из двух палок носилки. И вот, дружная семья, с прибаутками и песнями отправлялась на прогулку. Скоро к ним присоединились и все окрестные дети. Веселья было!
А еще вдоль реки росла черемуха. Под осень наедались ей и, смеясь, показывали друг другу почерневшие языки. Черемуху еще и собирали, потом прокручивали на мясорубке. назия пекла замечательные пирожки с черемухой из пресного теста.
Домашняя жизнь шла своим чередом, а работа своим. У Виктора как-то хорошо получилось со студенческой скамьи сразу пересесть в кресло руководителя, и главное - стать им, пусть пока и не таким большим. У него хорошо получалось не просто командовать людьми, а уметь с ними договариваться.
Виктор, когда надо, умел бы строгим, но мог и посочувствовать человеку, помочь. Так он заработал хороший авторитет. Однако быстрый успех еще не означал, что в будущем все сложится хорошо. Одного успеха бывает недостаточно.
Назия работала экономистом, звезд с неба не хватала, но и замечаний к ней никогда не было. Хвалили.
Скоро Виктор и Назия переехали в областной центр. Начальник Виктора выполнил свое обещание, молодая семья получила двухкомнатную квартиру.
Это - жизнь. Так одним словом можно назвать человеческую судьбу. Виктор и Назия только начинали свою. И будет в ней еще всякое, и хорошее, и не очень, как наверное у каждого из нас.
Но это уже совсем другая история.
Начало ЗДЕСЬ