Родвир вышел на улицу. Солнце давно перевалило за зенит, хотя до вечера было ещё далеко. Глубоко вдохнул. Полной грудью. Воздух свободы. Улыбнулся ярким лучам, щекочущим нос.
«Сколько я уже здесь? Три… четыре дня? Потерял счёт. Уже не пленник, — Родвир потёр запястья. — Гранселан мне верит… ещё не совсем, но это нормально. Я бы тоже себе не верил до конца… А я себе верю? Память молчит… Что она скрывает? Самое важное… я чувствую… это важно… Но что? — Родвир тряхнул головой. — Надо закончить дело. Расследование. Сейчас это важно. А память…»
Родвир вышел за ворота замка. Барон снял свой запрет для горожан — выходить на улицу. Этот запрет слишком сильно сказался на жизни города: производство встало, рынок пустовал, продовольствие заканчивались. Население роптало. Грозился начаться бунт. Никаких положительных для расследования результатов запрет не принёс.
Шум города заполнил всё вокруг. Рынок был полон. Торговцы, перекрикивая друг друга, предлагали свой товар. Мерный стук кузнечного молота раздавался откуда-то из подворотни. Блеяли овцы, визжали свиньи. Собаки, сворой, неистово лая, гнали прочь большого чёрного кота. Родвира схватили за рукав, дёрнули. От неожиданности он, резко вырвавшись, собирался уже было дать обидчику в морду, но увидев перед собой сгорбленную тушку нищего, из последних сил опирающегося на иссохшую палку, передумал.
— Дай грошик, — жалобно скуля, тряся худой рукой, посмотрел нищий прямо в глаза.
Родвир машинально сунул руку за пазуху. Тут же выдернул. Смущённо улыбнулся.
— Извини.
Нищий потерял к нему всякий интерес. Грязно выругался и схватил за рукав другого прохожего.
Мимо пробежала ватага ребятишек, крича на ходу. За ними прытко бежал нищий, махая иссохшей палкой и обещая им все кары земные, и не только. Нецензурно.
Родвир ухмыльнулся.
На другой стороне площади он заметил яркую вывеску. «На краю земли». На дощечке, прибитой у входа, сообщалось, что здесь подают лучшую во всём Лисвердене щуку, а также самое пенное и ароматное пиво.
«Трактир… Лучшее место узнать городские сплетни».
Трактирщик встретил Родвира широкой улыбкой.
— Господин, — не прекращая улыбаться, он взял Родвира под руку и повёл по залу, — счастлив видеть Вас в моём скромном заведении. Присаживайтесь, будьте так добры, — он ловко смёл рукавом крошки, липкие лужицы, оставленные предыдущим посетителем.
Родвир вежливо вырвался из цепких рук хозяина, похлопал себя по бокам, виновато развёл руками.
— Ну что Вы, господин посланник, какие деньги… Гость барона, мой гость… Вы передайте господину барону, — трактирщик заискивающе заглянул в глаза Родвиру. — Старый Айдж, я то бишь, кланяется.
— Вы меня знаете? — удивился Родвир.
— Грансер, город маленький, — многозначительно подмигнул трактирщик.
«Задача усложняется», — Родвир нахмурился.
Трактирщик принял это на свой счёт.
— Не гневайтесь, господин посланник. Специально для такого случая… Щука… Копчёная… Наисвежайшая. Пальчики оближите.
Родвир кивнул, не прислушиваясь к словам трактирщика. Сел за очищенный для него стол.
Трактирщик крикнул на кухню несколько слов. Раскланялся. Пожелал приятного аппетита и вернулся за стойку.
Родвир остался наедине со своими мыслями.
«Похоже, меня здесь уже каждая собака знает, раз трактирщик признал во мне посланника Правителя. Кто? Гард? Кассер? Они меньше всего склонны держать язык за зубами. Особенно Гард. Кассер не стал бы рассказывать… Если бы у него не было на это выгоды. Кассер? Вряд ли… Могли, конечно, и другие… Если бы повод был. Хотя, про молчание речи и не было…»
— Стин, — вырвал Родвира из раздумий голос трактирщика, — давно тебя не видел. Где пропадал?
«Стин… Цех каменщиков… Его проверял Грегори… Имя перечёркнуто… Честный?»
— Дела, Айдж, дела. Ездил в Хардхед. Тамошний барон задумал башню перекладывать. Собрал нашего брата со всего света. Месяц там… Народа, уймища. Справились.
— Это хорошо, — трактирщик осклабился, — при денежках значиться. Проходи…
— Да я только, пива. Хлебну глоток и домой, — Стин вздохнул, — семья. Месяц… сам понимаешь.
— Понимаю, — трактирщик хмыкнул, заговорчески оглядел зал, перегнулся через стойку. — Месяц говоришь… — зашептал он. — А у нас тут такое творится…
— Что? — испугался Стин.
Трактирщик перешёл на шёпот. Родвир не мог расслышать, но догадывался о чём рассказывает старый Айдж. Стин становился всё бледнее. Оглянулся на Родвира. Похоже, трактирщик рассказал и о нём.
Когда трактирщик закончил свой рассказ, Стин снова оглянулся на Родвира. Взял поданную кружку с пивом и направился прямо к столу «господина посланника».
— Вы расследуете смерть сэра Грегори? — спросил он вместо приветствия.
— Раз это уже все знают, — неопределённо ответил Родвир.
— У меня есть, что сказать Вам, — Стин замялся. — Только это… ну… не для всех.
Родвир промолчал.
— Не надо, чтобы кто-то узнал о том, что я Вам расскажу… — Стин оглянулся. — Это можно?
— Можно, — соврал Родвир.
Стин выдохнул.
— Хорошо… тогда. Слушайте… — Стин отглотнул из кружки. — Перед тем, как я уехал… Да, месяц назад, в аккурат за день до отъезда. Сэр Грегори нашёл меня в мастерской. Он обратился ко мне по имени, — гордо произнёс Стин.
Родвир не перебивал.
— Вам, интересно, господин расследователь? — Стин отхлебнул.
— Очень, — серьёзно ответил Родвир.
— Хорошо… Так вот, сэр Грегори начал выспрашивать меня, как, мол, я отношусь к сэру Хандвиргу, мастеру, стало быть, над цехами.
— А ты?
— А я что, с уважением, говорю, со всем должным. Не забижает, работать даёт. Что нам ещё надобно? Защищает, конечно…
— Что ещё спрашивал?
— Да, ещё спрашивал, как живу, не забижает ли кто? Нет, говорю, благодарствуйте. Хорошо живу, как все. Да, вспомнил ещё он случай давешний… Баронский сынишка на крыше оступился…
Родвир вздрогнул.
— Как?
— Насмерть, — спокойно ответил Стин, глотнул пиво. — Он любил по крышам, того, озорничать. Ну и… вот… Лет пять назад дело было. Да… пять. Тоже расследовали…
— А что сэр Грегори?
— Сэр Грегори… а что он? Спросил, не оставлял ли я верёвку на крыше в ту ночь. Мы тогда крышу в замке чинили.
— А ты?
Стин замотал головой.
— Не можно так. Это же добро. Денег стоит. Так и сказал, не оставлял.
— Ну, хорошо, не оставлял, — примирительно сказал Родвир. — А что тогда расследование решило?
— Неща… несча… случай, в общем. Сам он упал. На том и решили.
— Ещё что-нибудь спрашивал?
Стин задумался.
— Месяц прошёл уж, господин расследователь. Разве всё упомнишь… — Стин резко замолчал.
К стойке подошёл маленький, тощий человек в потрёпанном, но ещё хранящем следы былой изысканности, камзоле.
— Что желаете, господин Иб, — заискивающе заулыбался ему трактирщик.
Господин Иб не ответил. Медленно обвёл взглядом зал трактира. Остановился на Родвире, перевёл взгляд на Стина. Глаза его были злые. Пустые.
— Кто это? — одними губами спросил Родвир.
Стин что-то старательно выискивал в пене кружки. Не говоря ни слова, он опрокинул остатки пива в рот и встал.
Пошатываясь, словно выпил не одну кружку, а опустошил целый бочонок, он всё так же, не произнеся ни слова, не поднимая глаз, вышел из трактира.
Иб занял соседний столик. Сел лицом к Родвиру, глядя прямо в глаза. Родвир ответил на взгляд. Некоторое время они смотрели друг на друга. На столе Иба появилась кружка пива.
— Уезжай, — процедил Иб, изучая кружку.
— Что? — Родвир с интересом посмотрел на Иба.
Тот повертел кружку в руке, поставил. Поднял глаза на Родвира. В них была безграничная ненависть.
— Тебе здесь делать нечего.
Не дожидаясь ответа, Иб спокойно встал и вышел из трактира.
Испуганный трактирщик подбежал, забрал кружку.
— Кто это был? — остановил его Родвир
— Стин? Каменщик наш местный, — сделал вид, что не понял вопроса, трактирщик. — Хороший парень.
— Иб! — уточнил Родвир.
Иб? — трактирщик побледнел. — Иб… — трактирщик закусил губу. — Не нужно Вам его знать, господин посланник. Не нужно.
Трактирщик унёс кружку и встал за стойку, в исступлении натирая кружку полотенцем.
— А всё же? — Родвир подошёл к стойке и облокотился на неё.
Трактирщик отвернулся, продолжая своё занятие.
— Иб, хозяин города, — быстро, но очень тихо заговорил старый Айдж, — все ему платят. И я плачу. Если не заплатишь, лишишься всего, — оправдывался он. — Потому как есть у Иба интерес… там, — трактирщик ткнул пальцем в потолок, — и там, — ткнул в пол. У него везде свои… люди. Об этом не говорят, но все знают.
— Кто эти люди? — так же тихо спросил Родвир.
Трактирщик пожал плечами.
— Никто не спрашивал.
— Никто не спрашивал… — ухмыльнулся Родвир, — но все знают…
— Знают.
— А разве не барон — хозяин города? — спросил Родвир.
Айдж вздохнул.
— Барон высоко, мы низко. Барон не всё видит, а знает ещё меньше.
— Расскажи, что ты знаешь.
Трактирщик молчал. В зал, шумно галдя, зашла компания мастеровых, с порога крича о пиве и раках. Трактирщик, широко улыбаясь, поприветствовал гостей.
Родвир понял, что больше он ничего не скажет. Вышел на улицу. Солнце неуклонно стремилось к горизонту. Дома отбрасывали на городскую площадь солидные тени.
«Пора возвращаться в замок. Вечером бродить по городу одному не безопасно. К тому же я без оружия. Надо попросить барона дать мне что-нибудь… для защиты».
В подтверждение его мыслей, от стены трактира отделилась фигура. Довольно щуплая на вид. Фигура прошла мимо, сильно толкнув Родвира. Родвир смолчал. Он заметил, как у соседнего дома три крепких, мускулистых парня, не сводя с него глаз, поигрывают дубинками.
«Я становлюсь популярен», — подумал Родвир и зашагал в сторону замка.
— Я ж говорил, он ссыкло, — громко, так чтобы услышало как можно больше людей, и уж точно услышал Родвир, заржал один из парней. Другие подхватили:
— Трухач… курица мокрая…
Родвир сжал кулаки. Не сбавил шаг. Парни не сдвинулись с места. Нападать первыми в их планы не входило. Не сейчас, не на людях.
«Попросить у Гранселана меч, — подумал Родвир, проходя через ворота замка, — или забрать свой… из тайника».
Родвир поднялся в свою комнату и лёг на кровать. Изучая замысловатые узоры облупившегося потолка, он попытался собрать то, что случилось в трактире, воедино.
«Грегори интересовался Хандвиргом. Подозревал он его или искал союзника? Каменщик отозвался о своём мэтре положительно. Его уважают. Получается, союзника? Против кого? И что это за история с сыном Гранселана? У него был сын? Насмерть разбился. Так сказал Стин. Скажет ли об этом Хелер? Он ушёл от вопроса о семье Гранселана. А сейчас? Тоже промолчит? Сплошные тайны. У всех. Не город, а… И этот Иб… Кто он такой? Хозяин города, — Родвир усмехнулся. — Порадую барона этим известием. Насколько это серьёзно? Судя по физиям громил у трактира, серьёзно. Трактирщик, Стин… Иба боятся. Боятся смертельно. Стоит это учитывать. Ещё вопрос к Хелеру и Гранселану».
Родвир выглянул в окно. Солнце скользило по горам, прощаясь до утра.
«Скоро заступят стражники, дежурившие в ночь убийства. Надо с ними поговорить».
В плане раскрытия убийства Родвир записал новые, добытые им сегодня, факты. Ничего не понятно.
Когда стемнело, Родвир вышел из комнаты и прошёл в караульное помещение. Стража уже сменилась. Новая смена готовилась выступить в караул.
— Могу я поговорить с вами? — спросил Родвир, входя в караулку.
Стражники сурово посмотрели на него.
— Поговорить можешь, — сказал один из них, старший. — Приказ барона знаем, господин посланник.
— Меня каждая собака в городе знает, — усмехнулся Родвир.
— Выбирай выражения, господин хороший! — зло уронил старший.
— Извини, — исправился Родвир, — не подумав, сказал.
— Так думай, — голос стражника несколько смягчился. — Что хотел? Нам идти надо, говори быстрее.
— Вы дежурили в ночь, когда убили сэра Грегори? — начал Родвир.
— Ну.
— Не вспомните, было что необычное?
Старший стражник почесал затылок.
— Да не, всё как обычно было. Гремело всю ночь, если. Это необычное?
— Это да, — протянул Родвир. — Ну а ещё? Странности…
— Модженс… — подал голос один из стражников и тут же замолчал, увидев кулак старшего.
— Говори! — грозно сказал Родвир.
Проговорившийся стражник посмотрел на старшего. Тот в ответ лишь махнул рукой.
— Модженс, — повторил стражник, — мой товарищ. Мы с ним вместе стоим там, у входа в светлую…
Родвир нетерпеливо поморщился.
— Вот, — заметил это стражник. — Мы и в ту ночь там стояли. Меня прихватило…
Старший закрыл лицо рукой, тихо простонал. Позор, а не подчинённые. Родвир слушал молча, не выражая эмоций, не перебивая.
— Вернулся я быстро, полчаса прошло, может час. Не больше…
Стражник замолчал, посмотрел на старшего. Тот стоял пунцовый, сжимая до хруста костей рукоять меча. Стражник заговорил быстрее.
— … А он, Модженс то бишь, спит… — стражник замолчал.
— И? — Родвир вопросительно поднял бровь.
— И всё, — потупился стражник. — Спит! Модженс! Он никогда не спал на посту. До этого. Я его растолкал. Ты что, говорю, на виселицу захотел? За измену, то бишь. А он, паршивец, спит.
— Что дальше было?
— Разбудил я его… а он и не помнит ничего. Память начисто отбило. Не спал я, говорит, выдумываешь всё. Не, представьте, я выдумываю!? — возмущался стражник.
— Кто этот Модженс? — спросил Родвир. — Где его можно найти?
— Нет его, — старший стражник, всё ещё красный от стыда за своего подчинённого, прятал от Родвира взгляд. — Заболел он… сразу после той ночи и заболел. Дома он. Болеет.
— Где он живёт? — Родвир оживился. — Завтра отведёшь меня к нему! — приказал он старшему. — Утром встретимся в трактире.
— Слушаюсь, — обречённо ответил старший, грозя кулаком несдержанному стражнику.
— Сколько было времени? — Родвир, собираясь уходить, резко обернулся.
Стражник наморщил лоб, задумался.
— Так гроза вот-вот закончилась.
«Спящий стражник — совсем интересно, — думал Родвир, выходя из караульного помещения. — Конечно, об этом происшествии никому не доложили. Иначе давно бы уже болтались на виселице. И этот Модженс, и его напарник. Да и старший за компанию отправился бы. Граница всё-таки. Такое не позволительно».
Родвир записал историю стражника. Перечитал всё, что стало известно к этому времени.
«Фактов всё больше. Как их связать?»
Родвир закрыл глаза, мысленно примеряя роль убийцы к членам ближнего круга.