Она удивительная женщина, как будто сделана из тонкой стальной пластины. Края острые, тронешь — порежешься. Но если закутать чем-то мягким - становилась безопасной.
Просто песня.
Шура приходит ко мне в гости раз в месяц. Просто так, по-соседски. Я готовлю что-нибудь вкусное, накрываю стол, мы выпиваем смородиновую настойку, разговариваем. А потом Шура поёт. А я слушаю. Я слушаю её и каждый раз поражаюсь, как в этой женщине уживается столько разных качеств.
Её лексике мог бы позавидовать театр.doc, её цветам и буйному огороду - садовод-любитель. Любой перфекционист лопнет от зависти к её стремлению благоустроить и украсить свой маленький дом. Поэтому она в вечных кредитах и не уходит на пенсию, продолжая работать в частной похоронной конторе. А до этого она работала санитаркой в морге.
“Кто-то мне судьбу предскажет?
Кто-то завтра, сокол мой,
На груди моей развяжет
Узел, стянутый тобой?” - поёт Шура.
А, правда, кто? Кто развяжет узел судьбы, тугой и страшный, когда она с маленьким сыном бежала ночью из этого дома зимой, в одних тапочках, от мужа-алкоголика, вернувшимся из тюрьмы, где он сидел за убийство, но его выпустили раньше. Оставшись один, он замёрз насмерть в пустом доме.
И она вернулась. Отстроила всё заново, вырастила сына, дождалась внуков. Но живёт одна.
– Эх, Натаха, никто мне не нужен. Никогда не жила для себя. Всё время для кого-то. Помнишь фильм “Угрюм река”? Анфису Козыреву? Я девчонкой на неё хотела быть похожей.
– Чтоб любить до донышка. Вот, представь, позвал бы он меня на охоту, подстрелил бы утку, а я, как собака, в воду и, с уткой в зубах, на берег.
Она хохочет, а потом грустно добавляет:
– Чтоб по морозу босиком за ним, а не от него. Ну, да ладно, чего уж там? Где ж его, такого, найдёшь? Да я и не искала, схватила, что первое попалось. Блондин, весёлый, отчаянный. Мы ж с ним только поженились, а он через месяц сел.
И всё кончилось.
– А почему ты в морг пошла работать?
– 90-е… Сын маленький. У меня специальности нет. Мамка приютила, с ним сидела, а тут соседка на пенсию уходила, пожалела меня, всему научила. Говорила, что эта работа вечная. А ведь, правда, вечная. Я где-то с полгода не могла привыкнуть. А потом ничего. Кто-то должен это делать. Согласна?
– Я была согласна.
– Шура, а чего тебе хочется в жизни?
– А чтобы никто не до… не доставал. Рассчитаться с кредитами, да поехать куда-нибудь. Я же, Натаха, нигде не была. Бегаю, как собака, вокруг столба и ловлю себя за хвост.
Мы разговариваем с ней обо всём. О детях, о внуках, о жизни, о пережитом. Просто и без затей. Однажды она меня попросила:
– Своди меня в театр. Хочу твой спектакль посмотреть. Я в театре была, когда сын в первом классе учился.
И уточнила:
– В театре кукол.
Перед походом в театр я вызвала такси. Шура вышла в красивом пальто, новых стильных сапожках, она немного нервничала. Мы заранее поднялись в зал, мне надо было проверить службы, свет, звук. Когда спектакль закончился, зрители ушли, Шура сидела в зале. Молчала. Глаза были заплаканные.
– Ты мне душу вывернула.
И снова заплакала. Спектакль был о простой сибирской женщине, как она выживала в глухой деревне во время войны. Он был о вере, надежде и безграничной любви. Простая история, рассказанная простыми словами чудесного писателя Владимира Мазаева.
Мы возвращались домой
– Знаешь, что я хочу? Хочу на фиг убрать весь огород и посадить яблони. Чтоб был яблоневый сад. Но у нас только стелющиеся яблони. Поэтому и мы такие… Но цветём и плодоносим.
🤝Спасибо, что прочитали до конца! Подписывайтесь на канал, пишите свои мысли в комментариях.
💥 Данный материал не является рекламой, а лишь отображает личное мнение автора, основанное на пережитом опыте. Это мнение не является истиной, и на него можно смело положить. Если ищете намёки на рекламу - ищите. Всем отличного настроения и здоровья!