Новость о случившемся очень быстро разлетелась по городу и вызвала разноречивые толкования этого события. Кто-то сочувствовал, кто-то обвинял, а кто-то был рад такому исходу, поскольку все знали, что очень известный своим хулиганским поведением Свист, которого никак не могли обуздать ни милиция, ни общественность, давно ждал возвращения Азамата, и то, что произошло, было ожидаемым. Друзья и родственники стали предлагать Азамату скрыться , но гордый юноша, не раздумывая, отверг все подобные предложения и, когда за ним приехал "воронок, попрощался с родными и отдал себя "в руки" правосудия. Ничего не изменилось с той давней поры, когда он впервые столкнулся с несправедливостью. Уже через несколько дней за ним в очередной раз захлопнулись двери краевого СИЗО и он обреченно вдохнул до боли знакомый тюремный смрад. Теперь тюрьма его встретила не как в первый раз, и отовсюду неслись приветственные крики, как-будто встречали героя. В каждой камере ему готовы были предложить самое почетное место, и даже тюремщики отнеслись с нему с некоторым уважением, которое читалось и в жестах и во взглядах. Каким-то неведомым образом в тюрьме всем была известна биография Азамата и он уже считался заслуженным "каторжанином". В камере ему сразу предложили лучшую шконку у окна и организовали приветственный стол, со всех камер шли "подгоны" - чай, курево, различная еда, что даже на воле считалось изобилием. Через час пришла "малява", в которой его объявили "смотрящим по хате", и на ближайшие два месяца он сам стал и блюстителем порядка и вершителем правосудия на хате. За эти два месяца не было случая, чтобы кто-то усомнился в справедливости принимаемых им решений, и никто не остался "обиженным". Перед отъездом на суд ему устроили "пышные" проводы, и, впервые в своей жизни, здесь он пригубил спиртное. Суд, как и в прошлый раз, оказался скорым на расправу, и юноша, получив очередную "двенашку" отправился ожидать отправки на этап. Пересыльная тюрьма, куда в этот раз отправили Азамата, находилась в Батайске, и там уже находились тысячи заключенных, ожидавших отправки на этап. Невыносимый запах немытых тел, неимоверная теснота, вши и нескрываемая злоба и ненависть прямо полыхали в глазах сидельцев, но жесткая дисциплина, наведенная чьей-то властной рукой, не давала разгореться серьезному конфликту между заключенными. На следующий после прибытия на пересылку день, Азамат, посредством конвоира, был вызван в камеру смотрящего по тюрьме. Войдя в помещение, он увидел крупного мужчину, сидевшего на аккуратно заправленной кровати,/что было на тюрьме вообще в диковинку/, возле которого суетились трое огромных зэков. Один заваривал чифир, второй накрывал на стол какое-то угощение, а третий стоял рядом и, поигрывая в руках финкой, внимательно смотрел на вошедшего. Юноша почтительно поздоровался и дождавшись пригласительного жеста, присел к столу. Смотрящим был не кто иной, как знаменитый Вор в Законе Черкас. Отпробовав угощение и похлебав с положенцем чифиру, Азамат по просьбе Черкаса рассказал о себе, о Колыме, об общих знакомых авторитетах, отдельно остановился на рассказе о развенчанном авторитете, что вызвало особый интерес Черкаса. После аудиенции смотрящий почтительно проводил молодого человека и по всей тюрьме прокинул маляву о его высоком статусе, что в дальнейшем дало Азамату своеобразную путевку в жизнь...