Тем не менее провинция Мбамба продолжала оставаться очагом волнений и беспокойств. Недаром после смерти Антониу да Силва (20 февраля 1620 г.) Алвару III с облегчением писал постоянному представителю Конго при панском престоле Вивесу, что с этой смертью «прекращается множество скандалов и беспокойств»507.О надежде на прекращение междоусобий после смерти воинственного главнокомандующего пишет и Брас Корреа. Но этим надеждам не суждено было сбыться. Восстание поднял сын герцога, его наследник. Став во главе армии, король нанес ему поражение и лишил владений508.На место мятежного герцога в Мбамба был отправлен принц — наследник короля Конго. Однако к этому времени, по словам одного священника в Конго, страна была разоренабесконечными войнами509.
Внутренние неурядицы осложнялись тяжелым внешнеполитическим положением. Второе десятилетие XVII в. ознаменовалось новым наступлением яга на границы Конго. Но между этим новым вторжением и первыми нашествиями яга было существенное различие. Есть все основания полагать, чго второе вторжение яга было либо целиком инспирировано португальскими властями Анголы, либо использовано ими для захватнических войн в Конго; обостряются отношения и с Анголой. В «Инструкции» Вивесу от 1617 г. Алвару III пишет, что два года тому назад губернаторы Анголы захватили земли королевства и переправы на двух реках — Данде и Бенго510.Таким образом, с 1615 г. начинается решительное наступление португальцев на исконные земли Конго. Жалобами на территориальные захваты и бесчинства со стороны губернаторов Анголы полны письма короля Конго церковным властям511.Алвару жалуется на то, что португальцы используют яга, слывущих людоедами, для захватнических войн на границах Конго. «Они (губернаторы Анголы.— А. О.) совершают по отношению к нам множество несправедливостей, заключив союз с народом, состоящим из людей необычайно жестоких, называемых Жиндас и Инчас (речь идет о яга. — А. О.), которые питаются человеческим мясом»512,— пишет Алвару III папе Павлу V. Один из важнейших пунктов обвинения— губернаторы Анголы вторгаются на территорию Конго, как на вражескую землю, ради захвата рабов: «Губернаторы Анголы... отнимают наши территории... Они истязают наших подданных и продают их в рабство так, как если бы они были врагами»513.
Все эти обвинения против властей Анголы почти текстуально повторяются в «Сообщении о королевстве Ангола», посланном епископом Конго в сентябре 1619 г. в Португалию.Здесь идет речь и о преследовании губернаторами ни в чем не повинных людей, и о самоуправстве, и о несправедливых, а главное ненужных, войнах, о состоянии анархии и развала, вызываемых этими войнами, об использовании яга в борьбе с королями Конго514.Епископ особо подчеркивает, что эти действия создают большие затруднения в отношениях с королем Конго515.Вскоре после получения писем от Алвару III папа Павел V дал приказ нунцию в Мадриде потребовать от Филиппа III, чтобы тот ограничил действия своего губернатора в Анголе. Нунций ответил Ватикану, что принял все необходимые меры и представил его величеству материал, полученный от папы. «Я полагаю, — пишет он в заключение, — что мой демарш не будет бесполезным»516.
И действительно, ответ от Филиппа III последовал немедленно— в апреле 1618 г. Но португальский король отвергал все обвинения, выдвинутые правителем Конго против губернаторов Анголы517.И лишь через несколько месяцев Филипп III сообщает в Ватикан, что губернаторам Анголы даны весьма точные указания не заключать соглашений с яга, а также помогать и покровительствовать королю Конго. В то же время он советует не слишком доверяться жалобам короля Конго, которые якобы инспирированы беженцами из Португалии, устроившимися при дворе королей Конго, а также побольше внимания уделять беспорядкам, вызванным «недостойным поведением» духовенства в Конго518.Письмо это любопытно своим слегка вызывающим тоном; в нем много прямой лжи и передержек. Оно свидетельствует о том, насколько король Испании был раздражен вмешательством и заступничеством папы.
Тем временем территориальные захваты в Конго продолжаются. Быть может, Филипп III и не сделал никаких внушений, губернатору Анголы. Быть может, произошло и нечто иное: португальские губернаторы Анголы, пользуясь удаленностью страны, не сочли нужным выполнять приказы испанского монарха* главы объединенной Испании и Португалии.Не следует забывать об острейших противоречиях, существовавших в это время между испанским двором и Советом Португалии, который назначал губернаторов и которому они были подотчетны.
В противоположность королям Испании, всячески подчеркивавшим, что «это королевство (Конго. — А. О.) составляет часть завоеваний португальской короны...»519,папский престол не только признавал независимость королей Конго, но и предпринимал некоторые меры, чтобы дать почувствовать это в Европе. Так, в 1618 г. папа назначает Габриэля Трежо кардиналом-протекто-ром Конго, что не могло иметь место, если бы Конго рассматривали как колонию. Этот акт вызвал яростный протест Филиппа III. Противоречия между странами Пиренейского полуострова и Римом сказывались и в других вопросах, например, они очень затрудняли отправку миссионеров в Конго. Широко извести на история миссии испанских капуцинов, которых просил прислать в Конго Алвару III в 1618 г. Кардинал Трежо занялся подготовкой миссии, однако Совет Португалии воспротивился отправке миссионеров-испанцев520.На протяжении трех лет король Конго напоминает о своей просьбе, а папа неизменна обещает прислать капуцинов521.В сентябре 1620 г. Филипп III запретил иностранному духовенству доступ в португальские ко-лонии без особого на то разрешения. Списки миссионеров с точным указанием имени и места рождения (происхождения) должны были быть представлены на утверждение правительства522.Переговоры по вопросу о миссии продолжались до 1621 г., когда папский престол отказался от намерений настаивать на ее отправке.
Бесцеремонное вмешательство в отношения Конго с другими странами, вскрытие конвертов е письмами Алвару III папе (и писем папы) привели Алвару III и Вивееа к мысли наладить, путь тайной пересылки корреспонденций. Так была организована отправка писем через иезуитов, обосновавшихся в Луанде, и Брас Корреа, духовника Алвару III523.
После смерти короля Испании Филиппа III (31 марта 1621 г.) усилились домогательства португальцев в Анголе и использование ими яга против государства Конго. В начале 1622 г. Алвару III с горечью пишет Вивесу, что папа так и не сумел ничего сделать, дабы помешать вторжению португальцев в Конго: «Губернаторы Анголы, объединенные с Джиагас(яга. — А. О.), завоевывают наши территории так, как если бы они принадлежали маврам»524.Продолжаются «грабежи, жестокости и обиды, которые они совершают вместе с Джиагас, врагами нашего королевства»525.
Непрерывные военные столкновения на границе Конго продолжались и в последующие годы, уже после смерти Алвару III, по мере прогрессирующего упадка государства.
Новый король Педру III Аффонсу (1622—1624) (местное имя — Нканга Амбика)526,дядя предыдущего короля, в письме-Вивесу выражает благодарность Брас Корреа за предотвращение беспорядков в стране в период междуцарствия: «Король умер совершенно неожиданно (4 мая 1622 г. — А. О.), потому что болезнь его длилась не более трех дней. Что касается меня, го я находился далеко от столицы, в моем герцогстве Бамба. Но протонотарий сумел ликвидировать возбуждение нескольких грандов, уже находившихся в столице с четырьмя претендентами...»527.
Однако уже через несколько месяцев мир в государстве был нарушен. Войска нового губернатора Анголы, авантюриста^
.Жоау Корреа ди Соуза, вместе с отрядами яга вторглись в пределы государства Конго. Перейдя р. Данде, Соуза захватил земли маркиза Бумбе — вассала короля Конго. Высланная ему навстречу армия Конго была разбита 18 декабря 1622 г. в битве при Бумбе. Множество знатных баконго было взято в плен и уведено в рабство528.Многие из них были убиты в схватках с яга529.По некоторым данным, вспомотательные отряды яга в войсках Соуза насчитывали более 200 тыс. человек530.Характерно при этом, что епископ Маекареньяс перед сражениями благословлял не только португальцев, но и «язычников и людоедов», идущих в бой против христиан-баконго. Об этом с негодованием писал король Конго ¡в Ватикан531.
Варварские действия губернатора вызвали возмущение и протест даже в самой Анголе — властей города Луанды (Палата правосудия) и миссионеров-иезуитов. В ответ на это губернатор приказал арестовать недовольных и конфисковать их имущество, а иезуитов — выслать в Португалию (двое из них бежали и нашли убежище при дворе Конго). Событиями этими было недовольно и высшее духовенство при папском престоле. Когда вести о «подвигах» губернатора дошли до Испании, нунций в Мадриде тут же написал обо всем папе, прося его вмешательства и защиты «христианскому королевству» Конго. О заступничестве просил папу Урбана VIII и сам Педру — король Конго532.Причина столь живой и быстрой реакции чиновников папского престола достаточно ясно вскрыта в письме нунция в Лисабоне Антонио Альбергати: отовсюду приходят неутешительные вести о том, что обращение в христианство народов в Азии идет плохо (в Индии особенно), чему немало способствует тот факт, что голландцы стали хозяевами Индийского океана. В этих условиях Африка, в частности христианское королевство Конго, должна “была привлечь особое внимание папы533.Испанский двор, почувствовав, насколько серьезна реакция Ватикана на события в Конго и Анголе, поспешил отмежеваться от действий губернатора, который вскоре (в мае 1623 г.) бежал, прихватив всю казну Луанды534.
Война с португальцами, наводнившими страну, шла еще три месяца, в течение которых армия Педру постепенно оттеснила их к границам государства535.Так бесславно закончилась еще
одна попытка Португалии захватить Конго. Однако постоянные столкновения на границах не прекращались, продолжались и нападения португальцев на вассальные Конго государства. Например, капитан Сильвестр Суариш вместе с армией яга вторгся на территорию Энгомбе и Кабенда, а королевство Бунгу (Вун-гу) было разорено северными яга536.
Естественной реакцией народа, возмущенного насилиями португальцев и их (союзников, было нападение после битвы при Бумбе на португальцев, проживавших в Конго. Так, в Б-ембе они были перебиты. С большим трудом королю удалось предотвратить избиение португальцев в других городах. Народное возмущение готово было вырваться наружу и обратиться против короля и знати. Короля открыто называли «королем португальцев»537.
В разгар этих событий король Педру неожиданно скончался.
НАРОДНЫЕ ДВИЖЕНИЯ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVII в.
И ОСЛАБЛЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ВЛАСТИ
27апреля 1624 г. высшая знать королевства единодушно избрала на престол одного из сыновей Педру—Гарсиа I Аффонсу (местное имя — Нбемба а Нканга а Мубика)538.На этот раз обошлось без традиционных междоусобных войн539.Причину столь необычного единодушия высшей знати государства следует искать в той напряженной обстановке, которая создалась ¡после битвы при Бумбе. Мы уже писали, что покойному королю с большим трудом удалось предотвратить избиение португальцев по всему королевству. Хотя прямых указаний на народные выступления у нас и нет,но настроения широких масс достаточно отражены в презрительной кличке, которая была дана Педру—«король португальцев». Это одно уже позволяет судить, насколько была дискредитирована в глазах народа королевская власть. Прошло немногим более года после воцарения Гарсиа, и восстание против короля разразилось. Процерковная историография обычно изображает Гарсиа деспотом и самодуром, угнетавшим свой народ, что и послужило якобы причиной ¡восстания540.
Действительно, молодой король (ему было всего 20 лет, когда он был коронован) вел себя на первый взгляд достаточно непоследовательно. Сначала он продолжал в отношении португальцев политику отца, но очень скоро поссорился с португальским духовенством, отослал всех советников и даже обвинил Брас Корреа, духовника и ближайшего советника предыдущих