Дело было в далёкой северной деревне. Эта деревенька была частью большого села состоящего из несколько десятков таких маленьких поселений. В центре села стояла церковь, которая не закрывалась даже в советское время. В середине 90х годов в село приехала монахиня. Она приобрела пустующий домик в соседней с храмом деревне. Вначале просто приходила на службы, но со временем у ней появилась желание организовать женскую монашескую общину. Желающих присоединиться к ней было достаточно, и монахиня обратилась за поддержкой в местное епархиальное управление. В епархии эту идею одобрили и приложили усилия в организации монастыря. Прежде всего, была подана заявка в местную администрацию на пустующее здание начальной школы. Школа была закрыта ещё в начале 90х годов из-за отсутствия в деревне детей. Если такие и появлялись, то их возили в школу в центре села, где учились школьники со всей округи. Здание школы стояло на окраине селения рядом с домом монахини. За строением лежали заброшенные поля бывшего совхоза. Всё складывалось более чем удачно для возведения женского монастыря. За пару лет в здании старой школы оборудовали домовой храм, кельи для проживания монахинь и послушниц, монастырскую трапезную и кладовые. Жизнь стала налаживаться, но оказалось, что места уже не хватает. Настоятельница монастыря решила заняться расширением обители и тут пришла неожиданная новость. По генеральному архитектурному плану земля за зданием переоборудованной школы считается резервной и может использоваться только для сельскохозяйственных нужд, без перевода её в статус земель поселения и без разрешения на застройку. Единственное место для строительства было в конце поля. Мать-настоятельница не расстроилась и подала заявку на строительство в том месте храма, сестринского корпуса и дома настоятельницы.
Прошло около десяти лет. Монастырь продолжал развиваться. Несмотря на то, что официально обитель располагалась на трех самостоятельных участках, по факту это была уже единая обжитая территория. Зная, что на дальнейшую застройку получить разрешения уже не получиться, монастырь больше заявки на строительства не подавал. В конце 20 века и в начале нынешнего столетия на самостроки государство смотрело сквозь пальцы. Самостроем занимался и большой бизнес в городе, и простой житель сельской местности. Так и в нашем монастыре без согласования построили баню, небольшую ферму для маленького стада коров, сараи для хозяйственных нужд и гараж. Ни кто из местной администрации на это не обращал внимания и замечаний не делал. Прошло ещё несколько лет. Настоятельница приблизилась к преклонному возрасту. Она привыкла к своему монастырю и воспринимала его как единое целое, где может сама решать, как развивать обитель, что строить, а что нет. И вот настал день, когда мать-настоятельница решила построить ещё один храм. Место было выбрано исходя из сложившейся конфигурации строений обители, на земле, не предназначенной для застройки. Но монахиня не переживала, ведь уже столько построили и все было благополучно. Тем более решили строить храм, а не хлев. Но человек предполагает, а Бог располагает. Начали строительство. Здание решили возводить основательно на винтовых сваях. Поначалу всё шло нормально. Но когда осталось установить последние три сваи, дело застопорилось. Свая ни как не хотела вкручиваться. Строители решили её убрать, а рядом вкрутить новую. Но и та во что-то уперлась. Недолго думая решили сходить к деревенским мужикам, которые занимаются лесом и попросить у них лесовоз-фишку. Те приехали и захватом вкрутили все оставшиеся сваи. Все облегчённо вздохнули. Далее предстояло само строительство, а это уже проще. Но рано обрадовались.
В монастыре не знали, что в это время происходило в кабинетах Министерства обороны, начиная от областного уровня и заканчивая федеральным. Дело в том, что в советское время на Севере стояло много военных частей, которые прикрывали северную государственную границу. Но после развала Союза решили, что северным территориям ничто не угрожает. Военные части стали сокращать, а через некоторое время они подверглись закрытию. Выводили части морской пехоты, морской авиации, части ПВО. Закрывали военные аэродромы, вывозили танки и боевые машины пехоты. Сокращению подверглись и погранчасти. Последними оставались связисты. В конце концов, и они были закрыты. Одна из таких частей стояла в 20 км от монастыря. Все о ней хорошо знали. Вот только не догадывались, что от уже закрытой базы связистов проложены секретные коммуникации, которые связывают областной военкомат с некоторыми частями Северного военного флота. Это и была причиной запрета на строительство. Такой действующий кабель в монастыре и перебили сваями. В военкомате это сразу заметили и сообщили вверх по инстанциям. На трассу выслали машину и обнаружили аварию. Вскоре в обитель влетело несколько УАЗиков с работниками военкомата и это были не простые солдаты. Полковник, подполковники, майоры и капитаны сами в ручную, вывернули сваи, которые до этого загнала в землю «фишка». Лопатами прорыли траншею и устранили неполадку. В монастыре только ошарашено на это смотрели. Ещё через пару часов в епархию позвонили из Министерства обороны и долго ругали епархиальное руководство в том, что какая-та бабка оставила Северный флот без связи. Грозились обращением в прокуратуру. В епархии могли только сказать, что разберутся с ситуацией. Вот только что они могли сделать? Настоятельнице было больше 80 лет. Ругать её бесполезно, только в гроб можно загнать. Заменить её тоже некем. Послушниц много, а монахинь, да ещё с опытом руководства обителью, просто нет. Оставили все как есть. Прошло время. Все улеглось. Монастырь стоит, а монахини продолжают молиться под руководством своей старой настоятельницы. А на месте описанных событий был поставлен поклонный крест.