⇦ предыдущая часть
В июле 1618 года на Дон был отправлен дворянин Юрий Захарьевич Богданов, чтобы склонить казаков к посылке в Москву из своего войска пяти тысяч или больше, или сколько можно собрать, конных и пеших людей на помощь против поляков, которые вторглись тогда в Россию под предводительством польского королевича Владислава, разорили многие украинские города и уже тянулись к Москве. Из наказа, данного по этому поводу Богданову, в рукописи Сухорукова зачёркнуты следующие места:
- «Ехать Юрию с Москвы на Дон, на которые городки бережнее и лучше, до Воронежа, а как приедет на Воронеж, и Юрию говорить на Воронеже, чтобы его отпустили на Дон, и посылку и запас, что было изготовлено с ним же в прошлом году для турского чеуша, отпустили с ним на Дон к атаманам и казакам ныне и суды и провожатых ему дали, как мочно тое казну поднять и довести здорово, а к воеводам, к князю Василию Пронскому да к Артемию Лодыгину, от государя о том писано. Да как его с Воронежа воеводы, по государевой грамоте, отпустят, и Юрию идти на Дон к атаманам и казакам в нижние юрты Доном на судах бережно и усторожливо, чтобы на него какие люди безвестно не пришли и дурна какого не учинили, – однолично идти бережно и к берегу приставать не велеть. Да как Юрий будет в казачьих юртах, и ему говорить атаманам, чтобы атаманы и казаки сошлись все вместе и приняли у него государеву грамоту и речь его выслушали, о чём он к ним прислан, да как к нему атаманы и казаки сойдутся, и Юрию подать атаманам и казакам государеву грамоту и говорить им, чтобы они ту государеву грамоту вычли.»
- «А будут атаманы и казаки учнут говорити, что с ним к ним государева жалованья прислано мало, подняться им нечем, и Юрию атаманам и казакам говорити: ведомо им самим, что царское величество держал к ним своё царское милостивое жалованье неоскудно, что у него, государя, лучилось, и не для такого великого дела, а ныне государь к ним своё государево жалованье, что у него, государя, лучилось, прислал же, а как, даст Бог, они увидят царские очи, и они и жалованье царское увидят, – надобно им рассудить и постоять за православную веру и за святые Божьи церкви и за православного государя, и за свою природу и за родительские гробы и за всех православных христиан, попомнили б прежних атаманов и казаков, как прежним великим государем царём служили и за то себе славу вечную получили, да и то б себе рассудили: только за грех польский король над Московским государством учинит, осилеет, и он их с Дону собьёт, с турским за них браниться не станет, всякое зло над ними учинит, он и своих людей для того не щадит, казаков и из Запорог для турского сбивает, а их ему как пощадить, то б себе рассудили.»
- «Да однолично Юрию о том промышлять и радеть накрепко, чтоб атаманы и казаки тем послужили, что к государю с ним пять тысяч человек ратных людей конных и пеших отпустили, а служба их у государя в забвении не будет, да и от Бога им будет милость и от всех людей похвала, как они государю послужат и за православную крестьянскую веру со всеми ратными людьми станут заодно.»
- «Да как атаманы и казаки скажут, что они государю на помощь против польских и литовских людей атаманов и казаков отпустят, и Юрию говорить, чтоб отпускали ранее, да говорить, что есть у них на Дону живут татары крымские и ногайские, и они б тем государю послужили, с атаманами и казаками тех татар отпустили, да и самим татарам, которые тут у атаманов и казаков живут, говорить, чтоб они к государю с атаманами и казаками шли и государю службу свою показали, а государь их за их службу пожалует своим государевым жалованьем, да и атаманам и казакам ему говорить, от себя порознь, в которых чает к государю службы, чтобы они к государю на помощь шли, и государь их за их службу пожалует, – однолично всякими мерами, Юрию, будучи на Дону, тем промышлять, чтобы атаманы и казаки к государю на помощь против польского короля пять тысяч человек или больше отпустили.»
- «Да которых атаманов и казаков с ним к государю с Дону атаманы и казаки отпустят, и Юрию с теми атаманами и казаками идти к Украйне полем, на которые места будет ближе и лучше , на Шацкой или на Валуйку, куда податнее, чтобы им поспешить вскоре, а как пойдут с Дону и как придут на Украйну в первый государев город, в которой-нибудь, и Юрию о том с Дону и из украйного города государю отписати тот час наскоро, выбрав из атаманов же и из казаков таких, которые государю служат, в которых бы ссоры не чаять, и с ними отписать подлинно, о кою пору с Дону придут и сколько с ними атаманов и есаулов и казаков пойдёт, да и список именной атаманов и есаулов и казаков государю прислать, что бы государю про то было ведомо.»
- «А идучи с ними государевой землёй, по городам беречь того накрепко, чтоб атаманы и казаки государевых людей не побивали и не грабили и никакого насильства никому не чинили, а давать им на корм в городах крупы и толокно, и сухари, емлючи у воевод, сколько где добыть можно, а на которые он города с атаманами и казаками пойдёт, по тем городам к воеводам, по его отписке, тот час государев указ почают, велят им корм, что где сберётся, давать, а где будет чего корму . . . . . и Юрию атаманам и казакам говорить, чтоб они нынешнее оскудение государственное рассужали и насильством ничего не делали, а как будет, даст Бог, государские очи увидят и государю послужат, и государь их пожалует, и они в кормах недостатки забудут, как увидят царскую милость, а то им слава и похвала, что государской землёй . . . . . смирно, люди они государевы, православные христиане, дурна им и лиха какого никакого своей братии делать не следует.»
- «А будет атаманов и казаков с 5 000 человек не будет, а учнут говорить, сколько у них конных и пеших идёт, только и отпустят, а сколько человек конных и пеших собрать мочно, и пошлют будет сколько нибудь конных и пеших соберётся, и Юрию с теми людьми, сколько их будет, к Украйне идти, а о том государю наперёд себя отписать с Дону и прешед из первого государева украйного городка, на который выйдет, сколько с ним с Дону атаманов и казаков пойдёт и каковы люди и сколько в том числе татар будет и кто будет атаманов и есаулов и рядовых казаков . . . . . и имён их список к государю прислать, чтобы государю о всём было ведомо подлинно, а будет лучше пеших отпустить Доном к Воронежу в судах, и Юрию пеших отпустить в судах с добрыми атаманами на Воронеж, да о том государю отписать же наскоро, чтоб государю о том было ведомо.»
- «А нечто атаманы и казаки учнут Юрию говорить, что они бивали челом государю украинных городов на воевод, что воеводы украинных городов, как они в который город с Дону приезжают для своих дел, и им продажи и убытки чинят, и затем им на Украйну идти немочно, и Юрию говорити: во все государевы украйные городы, на Воронеж и на Валуйку и на Оскол и в иные во все городы, государь крепкий заказ послал, которые атаманы и казаки учнут приезжать с Дону для покупки и для своих каких дел или с какими товарами, и воеводам велено к ним во всём береженье держать, а обид и насильства им чинить никакого не велено, а будет в котором городе который воевода учинить какое насильство и обиду которому атаману или казакам, и царское величество про то про всё велит сыскати и за то тем воеводам будет опала, а что у кого взято, и то государь отдать велит, государь к ним во всём велит береженье делать, а что будут воеводы делать негораздо через государев указ, и то им не пробудет, отлично бы они, атаманы и казаки, во всём на государево жалованье были надёжны, как они будут у царского величества и его царские очи увидят, и они сами его царское жалованье и милость к себе подлинно увидят и узнают, а ныне б за тем малым делом, что будет воеводы кому насильство учинили через государев указ, раскладывать им нечего, того всего велит государь сыскать.»
Кроме того, касательно того же посольства Богданова, в рукописи Сухорукова зачёркнуто следующее место из расспросных речей донского атамана Фёдора Резвого, приезжавшего из Воронежа в Москву в конце ноября 1618 года:
В прошлом в 126 году в Оспожино говейно прислана к нам на Дон от Юрия Богданова государева грамота, а велено по той государевой грамоте ехать донским атаманам и казакам к государю к Москве, и после Оспожина дня, дней десять спустя, поехали из них к государю с Дону донских казаков с атаманом с Мартыном Гурским 32 человека, а на Воронеж приехали в нынешнем 127 году о Покров, и Юрья Богданов отпустил их к государю к Москве, и ныне атаман Мартын и казаки на Коломне, и велели им быть на Коломне для осады.
Выслушав царскую грамоту, казаки немедленно начали собираться в поход и уже в январе 1619 года послали в Москву атамана Гаврилу Стародуба со товарищи с такого рода отпиской, тоже зачёркнутой в рукописи Сухорукова:
Государю царю и великому князю всея Руси, холопи твои, с Дону атаманишки и казачишки, Епишка Радилов да Исайка Мартемьянов и всё великое войско Донское челом бьют. Нынешнего, государь, 127 года сентября в 3 день прислали государева царёва и великого князя Михаила Фёдоровича всея Руси грамота к нам, холопям твоим, на Дон, а в твоей государеве царёве и великого князя Михаила Фёдоровича пишет, чтобы, государь, мы, холопи твои, на твою государеву службу идти готовы, а отпустили, государь, мы, холопи твои, к тебе, государю царю и великому князю Михаилу Фёдоровичу всея Руси, с передовыми людьми, с атаманы молодцы, атамана Гаврилу Стародубова, а с ним атаманов молодцов конных и пеших тысячи с две, а большое, государь, войско собирается: писали, государь, мы, атаманы молодцы, с Дону на Волгу и на Терек и на Еик к атаманам молодцам, а собрався, государь, С Дону с Волги, с Терека и с Еика, холопи твои, атаманишки и казачишки, и идти на твою царскую службу готовы
На этой отписке наложена такого рода пометка: «Государь указал и бояре приговорили: атаманам и казакам давать корму, атаману лучшему по 2 алтына, а другому по 2 алтына без деньги, рядовым по 9 денег на день»
⇦ предыдущая часть | продолжение ⇨
Навигатор ← Из истории области войска Донского