Помогло то, что нас было трое. Трое простых смертных почти не отставали. Мы разговаривали друг с другом каждый день в 9.30 утра, и мне никогда не хотелось говорить по телефону. Ватсон на нас не кричал. Мы все были достаточно взрослыми, чтобы понимать, что Оззи нуждаемся в нас больше, чем нам, но не настолько стары, чтобы было трудно найти другую работу. Мы иногда беспокоились, что Рао, который был на пятнадцать лет моложе Ватсона и был в значительной степени младшим партнером, был направлен на выполнение работы, которую никто другой не взял бы на себя. Я не обеспечивал соблюдение квоты и пытался обучать молодых репортеров с той щедростью, которую однажды проявил ко мне мой недавно ушедший босс. Но времени всегда не хватало. Ватсон любил приглашать своих заместителей на собрания для мозгового штурма и выработки стратегии; у меня на столе скопились самые лучшие правки. Может быть, невозможно быть хорошим начальником на плохом рабочем месте - а может быть, это просто повод для промахов, которые я не хочу вспоминать.
Что-то нужно было изменить. Я не ожидал, что Дональд Трамп станет катализатором. Уотсон дал мне понять, что, несмотря на недостатки нового президента и его собственное разочарование результатом, Ози продолжит свой беспартийный курс. Мы бы сбалансировали левые репортажи с мнениями республиканцев из списка B, таких как Гровер Норквист и Карл Роув. За годы работы в Ozy я примирился с тем, что меня не читают, но это было выше меня. «Так много для поколения перемен», - подумал я. Перед инаугурацией я подал уведомление.