Во-первых, о картинках. Картинки задорные, и действительно много их, но не здесь, а в галерее у меня на сайте. Потому что — задорные. Хотя и вполне в пределах. Алгоритм же изображения распознаёт, но как понимает пределы — непонятно. На галерею будет ссылка в конце статьи. В самой статье также есть иллюстрации, однако, другого рода. Имеющие историческое, а не эстетическое значение. Кстати, и текст занимающий место отсюда до ссылки может представлять интерес. Поэтому, сразу бежать в галерею не стоит. То что там видно, —а видно там собственно всё, за небольшими оговоренными в заглавии исключениями, —статья позволит рассмотреть уже не как попало, а с позиций истории древнего мира.
О чём, собственно, речь? Об амазонках. Архетип «сильной, независимой», как выражаются ныне, женщины имеет явно историю древнюю, раз уж само слово «амазонка» перешло в современные языки из греческой мифологии. И важно в данной связи, что с матриархатом возникновение не связано. Как спорно и само по себе существование матриархальных обществ в прошлом.
Матриархальный этап развития человеческого социума был в своё время открыт антропологами «на кончике пера». Отчасти, исследователи видели подтверждение данной гипотезы именно в мифологии, — в отражении преданиями исторического периода уже почти забытых реалий периода доисторического. Отчасти же в экономике эпохи перехода к земледелию. Собирательство, в отличие от охоты, было работой женской. С переходом к собирательству оседлому и земледелию в перспективе, ситуация не должна была измениться сразу. Тогда как главным источником пищи земледелие становится немедленно. А значит, в какой-то момент в женских руках оказывались экономические рычаги.
В последствии, в Индонезии даже были найдены племена с матриархальным строем. Но, в целом, наблюдения за раннеземледельческими народами нового времени гипотезу не подтверждали. Главное же, как и предсказанный теорией, так и практически наблюдаемый матриархат, с мифологическими амазонками никак не пересекался. Управляли «матриархальными» племенами женщины, но война оставалась занятием сугубо мужским. Амазонки же в представлении греков землю не обрабатывали.
А архетип, между тем, существовал. И в древнегреческой патриархальной культуре корни его были очень глубоки. Не говоря уж об амазонках, богиня Афина традиционно изображалась в тяжёлом вооружении, Артемида — в лёгком, Гера наряжалась в доспехи эпизодически, и даже Афродита — иногда. Богиню любви греки, вообще-то, предпочитали ваять в натуральном виде, однако, спартанцы были так суровы, что даже Афродиту обвешивали бронзой и железом по полной программе. То есть, концепция вооружённой женщины представлялась эллинам весьма привлекательной, по крайней мере, с эстетической точки зрения. Но уже не с практической.
Практическое воплощение концепция, впрочем,также находила. Курганы амазонок, хотя и являются исключением сравнительно с «мужскими», найдены в степной зоне и на Балтике. И, собственно, что бы не тянуть кота за хвост, пора уже сказать, что «вооружённая женщина» —элемент общества агрессивно-патриархального, варварского, и не любого, а до предела милитаризированного. Причём, желательно, кочевого или полуоседлого. Сугубо утилитарные решения неизбежно находят воплощение в представлениях о прекрасном. А данное же решение являлось именно утилитарным.
Собираясь с утра на работу — грабить соседей — суровый и свирепый варвар более всего опасался не застать их дома. Ведь это значило, что они тоже уже собрались, ушли, и во всю работают где-то сейчас сами. Вполне возможно, что дома у него. А дом варвара крепостью не был. Жена, способная оборонять его без каких-либо предоставляемых фортификацией преимуществ, а только благодаря силе, храбрости и навыкам, закономерно становилась в таких условиях предметом мечтаний.
...Причём здесь брoнeлифчик? А. Это интересно. Не при чём. К исторически сложившемуся архетипу он отношения не имеет. Что легко понять по древнегреческим изображениям амазонок и вооружённых богинь. Присмотревшись к ним можно отметить две детали. Во-первых, амазонки во всех воплощениях — очень рослые. Во-вторых же, именно они являются наиболее одетыми персонажами греческой мифологии.
Что касается размеров, —а в средние века считалось что пропорции античных статуй искажены, ибо иначе выходило бы, что рост Афродиты был выше шести футов, — то мифы — не фэнтези. События эпосов развивались в мире реальном, как его представляли слушатели, —с богами, кентаврами, и неумолимыми законами физики. А в античное время, как и в средние века, стойка в бою была левосторонней. Воин наносил первый удар щитом, вкладывая свой вес, чтобы сбить противника с ног или хотя бы вывести из равновесия, заставив раскрыться. Копьё или меч шли в ход только уже только по результату. Соответственно, амазонка должна был удар щитом бодро перенести. Иначе пользы от неё на поле боя не было. А значит, она не могла весить меньше мужчины.
Необходимо ей было и защитное снаряжение, причём в количестве большем, чем для мужчин. Ибо аудиторию сказителя составляли бывалые воины. Бывалые — значит, покрытые шрамами. Холодное оружие обладало низкой пробивной силой, и боец получал множество поверхностных, неопасных ран. Ну как неопасных? А сохранение товарного вида? Ведь, так или иначе, концепция амазонки подразумевала и выполнение иных, кроме обороны домашнего очага, функций.
И да. Брoнeлифчик as is. То есть, в современном прочтении. Именно таковой и представлен в галерее. Со временем, оторванный от исторических корней, утративший связь с реальностью и прагматическими соображениями, архетип не слабеет, но неизбежно трансформируется.
Нет нужды распространяться о том, что доспех данного устройства непрактичен. Ибо и непрактичен он — в своём роде. В том смысле, что цели, которые вполне явно и вызывающе даже преследует ношение данного предмета, куда прямее, экономичнее, проще достигаются, если обойтись без него. Лишний он теперь, короче говоря. Без — лучше было бы. И наступательное вооружение там тоже — не нужно, на самом деле.