Интервью в рамках подготовки книги «История опыта» с семьями, прошедшими обучение по программе «Территория радости» в АНО «Родительский центр «Подсолнух»
— Наталья (мама Дани): В 2005 году, сразу после праздников, мы взяли в семью, усыновили, мальчика трех с половиной лет. Даня — очень такой шустрый мальчишка. С тех пор стали мы жить вместе, то есть именно усыновление, не опека. Мы его приняли в семью, дали свою фамилию и дальше начали, скажем так, новую жизнь.
— Евгений (папа Дани): Проблемы — они начали появляться, и они требовали разрешения. Так получилось, что на некоторые вопросы мы ответов не находили сами. Я считал, что в каких-то случаях мы не правы и ребенок ведет себя не так, как я ожидал. Каким образом на это реагировать, было не понятно. Мы обращались к психологам, несколько психологов смотрели нас, но так оказалось, что случайно узнали о «Подсолнухе», моя жена пришла на консультацию, переговорили, и после этого мы стали ходить на занятия.
— Наталья: Каждый день у ребенка в школе замечания, каждый день от меня ждут, что я должна среагировать. От меня школа ждет, я устраиваю ребенку воспитательные беседы, разносы с криками на повышенных тонах. Он изнемогает от моих лекций. Я поняла, что нам невыносимо уже. И ему невыносимо, потому что у него нет матери, а есть грымза, которая все время гоняет, все время какие-то претензии. Я понимаю, что я не могу расслабиться и просто любить этого ребенка. Надо любить, да, надо, а, извините, как? В общем, так он был весь раздерган.
— Евгений: Во время первого года занятий — они у нас каждую субботу проходили — мы их прямо ожидали. С одной стороны, это было прямо тяжело и работа. Вообще, тяжелая работа, когда занимаешься с психологами. Принимаешь большую нагрузку, и она чувствуется почти как физическая. При этом ты ждешь этого дня, и когда ты эту работу проведешь — чувствуешь себя гораздо легче и спокойнее. То есть находишь ответы на вопросы, находишь подходы и видишь перспективу, что это все можно решить.
— Даня: Я все время был драчливый, ко всем приставал. Это мне говорили все. Меня тут успокаивали, говорили, что так делать не надо. Я родителей обычно об этом не слушал, но тут уже другие люди начали говорить, что это некрасиво. Я тут понял, что лучше слушаться всех, кого надо.
Комментарий специалиста
— Елена Петрусенко, психолог
Есть дети, которые приходят и готовы рисовать, о чем-то рассуждать, играть — Даня просто был, и это, наверное, один из детей, работа с которым еще ведется… Их семья еще в процессе подхода к тому, чтобы вообще столкнуться с разговором о его приемности, о его истории, о том, что его родители выглядят иначе. Для него это еще тревожный, опасный момент. В его картине мира есть только два родителя — мама и папа — все. Больше никаких других родителей пока еще не существует. И этот страх, тревога создавали как раз этот уровень агрессии, который рос вместе с ним. Благо родители вовремя оказались в системе помощи и вовремя услышали.
Дане очень трудно с мотивацией. Поэтому много усилий родителей уходит на то, чтобы показывать ему малейшие его достижения. Это повлияло как раз на то, что родители смогли сфокусироваться на главном, а не на наказаниях и заметании следов его плохого поведения. Родители концентрируются на прослеживании причинно-следственных связей и на демонстрацию Дане его влияния. Вот ты влияешь на это —поэтому получается так, ты влияешь вот на это — и поэтому это вообще не получается, ты не действуешь — и тогда этого вообще нет.
Тогда Даня стал двигаться дальше, и, конечно же, произошло улучшение — когда человек сам делает уроки, сам получает хорошие оценки, видит, что он разбирается в предмете, он понимает его, сам создает какие-то группы в киберпространстве, играет, тренируется и мотивирует других играть за его команду .
Это не только Данина проблема — это трудность многих приемных детей: им сложно понять то, что нужно видеть след, который ты оставляешь, потому что есть память о пережитом травматическом опыте, воспоминания о нем стерты, есть только память тела, память чувственная, но нет памяти нарративной, словесной,фактологической. В результате получается, что как будто бы все старания напрасны, все усилия уходят в пустоту. Для того чтобы эта пропасть не продолжала расти, нужно помогать детям видеть свои маленькие достижения.
В работе с детьми, у которых есть неосознанный, забытый, возможно не проговоренный ранее, детский травмирующий опыт, когда они не помнят ничего в своей жизни до приемной семьи, всегда надо учитывать, что у них очень высокий уровень тревоги. И для того чтобы Даня эту тревогу вообще нам показал, нужно было создать действительно прочные доверительные отношения.