Милош Бикович, играющий в сербском фильме, — это интересно. Мы ведь привыкли видеть главного балканского актёра современности, главным образом, в кино российском, где он, что называется, делает кассу. А тут — кинематографический привет с родной земли, практически «возвращение героя». А когда Милош Бикович играет в одном из самых кассовых сербских фильмов за всю историю, — это вдвойне интересно. Просто-таки запасайтесь попкорном и ракией. Чуть позже станет понятно, почему я предложил именно такое гастрономическое сочетание.
В 2018-м году на экраны вышла лента «Южный ветер», и только в Сербии её посмотрели более полутора млн человек. Милош Бикович исполнил главную роль и выступил продюсером. Кино оказалось настолько удачным, что вскоре из него сделали сериал, где первые части стали расширенной версией фильма, а остальные получили самостоятельное продолжение. Но и на этом не остановились: нам обещают сиквел — полнометражную вторую часть и второй сериальный сезон.
Откуда такие успехи? Помню, анализируя сербское (или югославское) кино, я уже задавался данным вопросом. Тогда речь шла об одном из самых успешных фильмов — «Мы не ангелы», ставшим в итоге триквелом. И я находил ответ. С тех пор прошла четверть века, так что самое время узнать, по каким законам делают успешное сербское кино в наши дни.
Жанр «Южного ветра» (абсолютное неудачное в своей безликости название) определяют как криминальный боевик, триллер. Это классический action, где могли бы играть Джейсон Стэтхэм или Вин Дизель. Представьте «Форсаж» без умопомрачительных гонок, но с социальным подтекстом. Добавьте к этому динамику «Схватки», но без блестящих актёрских работ Аль Пачино и Роберта де Ниро. А теперь домешайте немного атмосферы из фильмов Гая Ричи, пусть и не столь ядрёно. Вот вы и получили профессионально сделанный «Южный ветер» — фильм предельно амбивалентный в своей выхолощенной ровности.
С жанром — в точку. А вот дальше рецензенты, черкнувшие пару-тройку слов, хором стали ошибаться. Зрителям обещали фильм, рассказывающий о Сербии 90-х. Кто-то, правда, заикнулся, что речь скорее идёт о послевоенном времени — Белград бомбили в 1999-м, — раз такая разруха в кадре. Но, простите, какие смартфоны и «тёлки из инстаграма» (цитата!), мелькающие в кадре, в 90-х? Да уж, если на клетке написано... ну, вы помните из Пруткова.
Итак, мы видим современный полуподпольный Белград, в котором рукастый, но не особо смекалистый вор Петар Мараш (Бикович) промышляет угоном автомобилей. У него есть вспыльчивый, зацикленный на сексе приятель, которого играет Миодраг Радонич (бедная балканская версия Колина Фаррела — пусть он и не столь талантливо сводит брови «домиком»).
Имеется и «пахан» — босс по кличке Царь (Драган Бьелогрлич), называющий Петара сыном.
А вот родной отец своё чадо за воровской образ жизни презирает. Его образ воплотил Богдан Диклич, и, к сожалению, его на экране слишком мало. А ведь это один из лучших персонажей картины, чью историю необходимо было раскрыть намного ярче и шире. Ведь в личности этой, что называется, уходящая натура распавшейся Югославии. Перед нами — трудяга, человек идейный, ни на секунду не отступающийся от своих принципов («меня за 500 евро не купишь!»). У него, кстати, в ленте есть антагонист — другая «уходящая натура», но совсем иного свойства.
Впрочем, отметить в плане игры можно и нужно не только Диклича, но и практически всех актёров, которые — да простят меня фанатки — ничуть не хуже, а подчас и убедительнее главной примы — Биковича. Прекрасен, к примеру, коррумпированный инспектор из отдела по борьбе с наркотиками Ступар (Милош Тимотиевич). Его исполнение — возможно, личное — заставило меня вспомнить о русском полицейском из шикарной ленты «Майор» Юрия Быкова (он, к слову, сам и воплотил на экране персонажа). Повторю ранее мной неоднократно сказанное: югославская актёрская школа прекрасна.
Ну и какой сербский фильм без Срджана Тодоровича?
Тут, кстати, можно закавычить словосочетание и написать его с заглавной буквы — «Сербский фильм»; ведь до сих пор многим не понять, как Тодорович, блиставший в лентах Драгоевича и Кустурицы, согласился исполнить главную роль в одном из самых отвратительных трэш-фильмов, до просмотра которого нужно запастись тазиками и валерьянкой.
Собственно, по наводке героя Тодоровича — Яни — Петар Мараш и угоняет роковой «Мерседес». К слову, любопытно: случайно ли выбрана марка, или это отсылка к известному фильму «Красный грузовик серого цвета», главную роль в котором сыграл как раз-таки Тодорович? Там, правда, грузовик «Мерседес» был полон оружия, а тут седан забит наркотиками. Но параллели, несомненно, очевидны. И один, и другой угонщик, к примеру, собираются бежать за границу, хотя между событиями фильмов лежит пропасть в несколько десятков лет. Как там с сербскими эмигрантами, а?
«Мерседес» пригнал из Болгарии в Белград сын болгарского наркобарона Христо, но слишком увлёкся кокаином и грудастой эскортницей, потому позволил автомобиль угнать. А ведь машину с грузом ждал наркобарон уже сербский — Голубь (последняя роль Небойши Глоговца). Тут-то и начинается лихой замес, где все бьются против всех: болгарская наркомафия против сербской, милиция против наркобаронов и автоугонщиков и так далее. А верховодит всем высокопоставленный государственный чиновник, выглядящий как деревенский старик, промышляющий выпасом и разделкой скота. Вот только охраняют его лучше, чем кого-либо, а уважение к нему такое, что никаким криминальным авторитетам даже в наркотических трипах не снилось.
Высокопоставленного господина кличут Красный. И, на первый взгляд, это отсылка к его жестокости — об этом свидетельствует сцена, где старик свежует тушу: за этим его и застаёт пришедший Ступар. Однако, вероятнее то, что «Красный» — это отсылка к коммунистическому прошлому героя. Возможно, он был одним из партийных бонз в Югославии, а со временем переместился в иные руководящие кресла.
Впрочем, «Южный ветер», безусловно, не претендует на острое социополитическое высказывание. Однако если бы кино делали не сами сербы, а, к примеру, американцы (в картине всё сделано по голливудским стандартам), то его продюсеров наверняка бы обвинили в том, что они показывают Балканы, как то любят говорить, в неприглядном свете. Но тут сами местные представляют соотечественников как предельно брутальных парней, готовых на всё ради доминирования.
В этом чувствуется глубинная травма народа в сочетании с рвением преодолеть пропасть между двумя мирами одним прыжком. Вот только как это сделать? Силой оружия? Напором? Агрессией? Яростью? Пожалуй, единственно верный ответ даёт герой «Южного ветра» Царь, становящийся в итоге пусть и подставным, но боссом: «В этом мире мало иметь пушку и стальные яйца. Важнее всего — уметь торговаться». Собственно, этот рецепт необходимо рассматривать уже непосредственно в социополитическом контексте.
А вот что до кино, то в «Южном ветре» я увидел, прежде всего, качественно сделанную ленту, очень голливудскую. О том, что это именно сербское кино, мне напоминали, пожалуй, лишь фирменные балканские мелодии, без которых не обходится ни один фильм с пространства бывшей Югославии.
Хорошо ли то, что такое кино столь универсально?
С одной стороны, безусловно, да. Хотели сербский блокбастер? Получите! Сербы научились делать коммерческое кино. И обвинить в этом продукт массовой культуры нельзя — на то она, собственно, и массовая. С другой стороны, может, не стоило в ленте так лихо выхолащивать сербскую идентичность? В конце концов, подлинное мастерство мы видим там, где за счёт всем понятного языка художник (в самом широком смысле слова) доносит то, что свойственно только ему и его стране. Даже если мы говорим о массовой культуре. «Паразиты» не дадут мне соврать. А так, да, сербский блокбастер — это более чем удобоваримо...
И всё-таки, согласитесь, забавно получается. В 1992-м году «Мы не ангелы» стали кассовым хитом, потому что в кинотеатрах не показывали голливудские ленты, а демонстрировали исключительно местные. В 2018-м «Южный ветер» оказался сверхуспешен в кинопрокате главным образом потому, что лента эта сделана по всем канонам американского кино. 26 лет прошло — и настолько разными оказались дорожки к успеху. Только ли в кино? В этом нам ещё предстоит разобраться.