Ну вот по минимуму все рассказала, все перечитала, и вроде добавить нечего. Это я о том, как зарабатывала я в той жизни, когда нужна была трудовая книжка. Весь мой стаж прошёл, по сути в магазине, и на мясокомбинате. Остальные мои работки были без погружения в тему. Может, конечно, если бы не пришёл конец той привычной размеренной жизни, в моей трудовой прибавлялись бы записи. А так, выйдя с лежащей в кармане трудовой на крыльцо мясокомбината, я понимала, что ухожу в никуда, и где это никуда, я не знала.
Я плакала, потому что я любила свою работу. Вообще в моей жизни так все строилось, удивительно, что все работы у меня были любимыми. За всю жизнь меня напрягла только одна работа, может расскажу о ней когда- нибудь. Но в тот конкретный момент, я могла думать только о том, как хорошо прошли эти годы, какие хорошие люди были рядом, какой огромный опыт я получила, и как жалко мне все это бросать. Но видимо пришёл момент, когда все в жизни нужно поменять, потому что вселенная лучше знает, что мне нужно. Ну тогда я ещё не была философом.
А что я сейчас думаю о том, совершенно нестандартном опыте. Первая мысль, которая приходит в голову, это мысль об психоэмоциональном настрое в коллективе. Не смотря на постоянную переработку, усталость, проблемы этой профессии, было весело. Почему то был такой коллектив, который больше любил поржать. Даже то, как мы лоханулись, попали на деньги, попались начальству, мы рассказывали со смехом, как будто интуитивно понимали, что лучше смеяться, чем плакать. Видимо поэтому та напряженная работа, которая, была наполнена стрессами, вспоминается с улыбкой.
А вообще, меня, как всегда интересует вопрос, почему в той стране все было через опу. Ведь мы работали до изнеможения, почему зарплата у нас была копеечная? Из-за допуска к продуктам питания? Или те, кто придумал эту зарплату, изначально знали, что мы будем воровать и изворачиваться? А мне кажется, что наше поведение, это следствие недооцененности нашего труда. Ну не может человек, который работает 14 часов в сутки, получать такие мизерные деньги!
А мы, мля , получали. Прям, как в том анекдоте, револьвер дали, а там крутись, как можешь. Ведь у нас все равно случались недостачи и их высчитывали из зарплаты. А в то время цены настолько были оторваны от зарплаты, что в день зарплаты в кассу можно было не ходить. Выходит нам и не платили, и выживали мы только на своей креативности и неутомимости. Так не должно быть. Причём я сейчас говорю не только про водителей и экпедиторов, а про весь состав экспедиционного цеха. У всех были рабочие схемы, которые приносили левый заработок.
Ещё мне, как всегда было интересно то, почему контроль и учёт начинался только на складе экспедиции? Ведь кругом были голодные люди. Воровал весь коллектив мясокомбината, у кого какие были возможности, тот так этим и пользовался. Зайдите сейчас на колбасный завод, над каждым оператором пять камер. А тогда камеру заменял санпост. Санпост-это живая женщина, которая следит за тем, чтобы не воровали. Но ей, этой женщине, можно принести шоколадку, или яблоко, и она сделает вид, что ничего не видит. И носили, и это был не единичный случай.
Так что было конечно весело и задорно, но очень не правильно. Люди были по сути унижены, хорошо, что они этого не понимали, потому что все так жили. Либо зарплата хорошая, либо воровать надо. Я , честно говоря, никогда не понимала тех, кто живёт впритык, от получки до получки. Так нельзя жить. Неужели у человека нет никаких талантов, которые хорошо оплачиваются? Да есть, конечно. Только к хорошей зарплате обычно прилагается ответственность, а вот ответственность люди не любят, поэтому сидят на маленькой зарплате и ноют.
За это я отдельно благодарна экспедиции. Именно здесь я училась отвечать за каждый свой шаг и за каждое действие. И карма настигала моментально. Поэтому я научилась быстро думать, принимать решения, делать выбор. Ой как все это мне пригодилось в моей дальнейшей жизни. Потому что сложилось так, что больше я ни на кого не работала, может года три, для очередного опыта. Поэтому моя экспедиция внесла огромный вклад в мою будущую жизнь. Жалко, что я в семейной жизни не умела быть такой резкой и решительной, как на работе.