Когда моя прабабушка была еще жива, она всегда что-то тихо и долго писала у себя в комнате, страница за страницей... После ее смерти, обнаружилась эта «летопись», в которой она написала о себе, своих родителях, о своем детстве, войне и жизни... Почему я решила записать и оставить записи здесь? Чтобы как можно больше людей, не имевших возможности поговорить-узнать у своих бабушек и дедушек о «том» времени, о мыслях и решениях в «тех» условиях, смогли прочитать и выделить что-то для себя.
Далее Вы прочтете записи без каких-либо исправлений, в память об этом человеке. В память о моей прабабушке...
«Дорогие мои! Вы так мало знаете о моей жизни - хочу восполнить этот пробел!
Родители: отец-Анисимов Федор Дмитриевич родился в 1876 г. в Костромской губернии, Галичского уезда, Игодовской волости, село Цигаево. Его отец умер очень рано. Он жил с матерью в среде "тетушек и дядюшек", родственников разных "мастей" - их оказалось половина села. Это были по тому времени богатые, зажиточные люди. У отца было 3 сестры – Александра (тетя Саша), проживала в Питере, вторая - в Ялте, третья - Агния – осталась в селе.
У Агнии было 2 дочери - Нюша (Анна) и Нина. Нюша вышла замуж за инженера, который приехал набирать «рабочую силу» и взял ее в Ригу, затем они переехали в Москву, где она вскоре умерла. Вторая дочь вышла замуж за электрика и уехала в Свердловск; вслед за ней ехали приданое - 40 платьев и костюмов. У "питерской" тети Саши муж - Иван Семенович - был подрядчик.
До жениться отец был сельским учителем; после женитьбы он оставил учительство. У него был "дар" портного, поэтому с осени он был в разъездах по деревням, и шил верхнюю одежду по заказам сельчан.
Мать: Смирнова (девичья фамилия) Аполинария Федоровна родилась в Костромской губернии, Галичского уезда, Игодовской волости, д.Тавтино в 1987 году . Младше ее были 2 сестры - Варвара, Лампия и брат Иван. Впоследствии, тетя Варя - уедет в г.Кострому, тетя Пия в г.Ленинград со своими дочерьми. Семья брата Ивана - (7 человек) приедут в г.Казань. Иван, его жена - Наталью, дочь Поля похоронен в Казани, дочь Марипроживала в пос.Нагорном, дочь Антонина в пос.Борисково, 2 сына - Николай и Александр погибли на фронтах ВОВ.
Девичьей любовью мамы был односельчанин Николай Лапшин (по рассказам мамы), но ее отец был против, т.к. отец Николая «никогда не нашивал лаковых сапог» - говорил он. Так маму сосватали в богатую семью за сельского учителя - Федюшку Анисимова. Обручение состоялось в 1897 году, так мама стала жить в богатой семье дядюшек и тетушек в семье до 20 человек.
3 года у мамы не было детей. А в 1900 году родилась Зинаида, в 1902 - Дмитрий, в 1904 г. София. В 1906 г. родители с 3-мя малолетними детьми приехали жить в Казань, так началась их городская жизнь. В Казани они жили в номерах Щетинкина, купца Музурова (при спуске с ул.Бутлерова).
Характерно то, что мужское население "костромичей" с наступлением лета до глубокой осени уезжать в большие города России, где работали малярами и стекольщиками. Уезжая домой они для своих жен и дочерей покупали много разных вещей - одежду, обувь, поэтому "костромичек" по одежде нельзя было отличить от городских женщин.
Вот и мой отец, приехав в Казань, отец стал работать маляром. Он работал у многих казанских купцов, профессоров «светил медицины», которые щедро платили за его труд. Это дало возможность - купить на Калуге одноэтажный, с большим полуподвальным помещением, дом.
Это было перед Октябьской революцией. Это было тревожное время - Казань занимали то «белые», то «красные», взрывы на пороховой заводе, когда мамы с детьми бегали в ближайшие деревни, подальше от города.
Отец обустроил полуподвальное помещение под пекарню (пекарь жил во дворе, во флигеле и стали выпекать хлеб, булки). И тут же продавали. Здесь родились: Сергей (1906), Александр (1909), Евдокия (1911), двойня (2 девочки 1912 г. - умерли), Иван (1914), Михаил (1916), и я (1919). Люлька (зыбка) всегда хранилась на чердаке. Зыбка – 4 деревянных блока, соединенных в виде квадрата, к которым пришивалась парусина, в виде полуовала. Углы блока – веревками присоединялись к пружине, подвешенной к потолку. Всех детей мама рожала дома, кроме Сергея (род. Больница Клячкина), при помощи бабки-акушерки, которая проживала на этой улице.Мое появление было неожиданностью. О беременности мамы не знала даже Зинаида, которая старше меня на 19 лет (мама носила свободные юбки и кофты). Мама рассказывала, что когда Зинаида пришла, увидела зыбку и меня, черноглазую девчонку, спросила маму «чья это девчонка?». Мама ответила «наша», Зинаида была удивлена.
В 1912 г. Был куплен одноэтажный кирпичный дом по ул. Госпитальной (тогда она называлась «Госпитальный овраг»). В течение года был надстроен 2-й этаж и в 1922 году наша семья с Калуги переехала в этот дом, который был переписан на отца. Дом на Калуге был переписан на маму, в него въехали квартиранты.
Наш дом находился в овраге, который был соединен с очень глубоким оврагом по ту сторону моста, тоннелем. Этот овраг доходил до госпиталя. По обочине этого врага стояли всего 4 дома, где проживали приятели моего детства.
Клиники были огорожены дощатым забором, вдоль которого росли деревья боярышника. Пространство между забором и домами называлась «полянка» - было все заполнено высокой травой, дикими цветами – ромашки, колокольчики и др. В этой траве мы прятались, играя в «прятки». Мост был узким: со стороны нашего дома на мосту была тропинка для пешеходов, устланная досками и деревянными перилами. По мосту проходили трамваи, дожидаясь друг друга (одни рельсы) по обеим сторонам моста. С нашей стороны гора была срезана и огорожена досками, т.е. наш огород был довольно большим: ива ( у дома проф. Сидорова) входила в наш огород и в углу, под ивой был большой, кирписом отделанный, погреб. В «огороде» росла большая развесистая бузина, под ней мы играли и прятались от солнца. Было несколько грядок – огурцы, виктория.
Мама очень любила цветы: на клумбах росли, в основном, разноцветные астры, георгины. За водой ходили к магазину «горняк», по ул. Горшечной (ул.Бутлерова), где стояла будка - водопровод. В ней сидела женщина, которая собирала деньги за воду – 1 копейку за 2 ведра. Спуск в овраг – пологая гора (не было лестницы). С угла лестницы начинался отсчет домов по ул. Горшечной. Здесь было 3 дома до моей школы №33 (у входа в шк. №31).
Рядом со школой был дом, в парадном входе которого выставлялась продажа разных конфет, где на 1 копейку можно было купить целую ладонь ирисок. У спуска с горы стоит дом, 1-й этаж которого был занят семьей Гаретовских – 5 человек – трое детей: старший сын горбатенький Сережа, дочери – Нина и Зина (ровестница мне). Нам в то время было лет по пять. Семья интеллигентных высокообразованных людей, видимо, попавших в «опалу». Мать – красавица – копия с картины Крамского «Незнакомка». Отец был пчеловод. Жили они недолго и, видимо, вынуждены были уехать в деревню Татарии, где отец работал на пасеке. Остался след воспоминаний: мы с Зиной «ухарски» катались с горы на коньках, прикрученных веревкой и палкой к валенкам.
По мосту трамваи ходили редко, мало было пешеходов (Казань была малолюдна). Основной транспорт конный (с санями, телегами). Мы с Зиной «присядали» на руках сзади телеги и ехали, пока не шугнет нас хозяин и т.к. Под телегой находилось ведерко с мазутом, мы спрыгивали вымазанные и обрызганные мазутом (наши штанишки с кружевами и платьица были пятнистыми). Я тихонько пробиралась домой и в кухне залезала на «русскую печь» с глаз долой.
После их отъезда (семьи Гаретовских) в квартиру въехала семья, не имевшая детей. Эта пара, на мой взгляд, была далеко не из «простых» - богатые интеллигентные люди. Так как я часто сидела на крыльце их дома – они останавливались и беседовали со мной. Жили они очень долго. Однажды пришли к нам и просили отдать меня им в дочери. Мама отказалась, сказав: «Какой палец не отрежь – одинаково больно». После их отъезда въехала семья Порсевых «вятских купцов» - их дочь София впоследствии врач-педиатр ГИДУВа, участница ВОВ – пенсионерка. Ее единственный сын – студент КХТИ –повесился на дереве (по непонятной причине).
Рядом с ними был дом Соколовых. Здесь жили бездетные муж и жена. Он работал библиотекарем КГУ, она не работала. Это была очень странная пара. Она никогда никуда не ходила, все время сидела взаперти, соседи никогда не переступали порога. Они содержали целое стадо коз (10-15 голов), возглавлял это «стадо» козел «Красавчик» - как они его звали. В 6-7 часов утра Соколов выгонял коз по «коровьему» мосту через Казанку на пастбище (спуск с горы, мимо КНИИЭМа). После работы, к вечеру коз пригонял обратно. Же-на его, в это время сидела на маленькой скамеечке, полуоткрыв калитку ворот связанную цепью. Она в прошлом швея-модистка, всегда носила полуистлевшие кофты и юбки с признаками былой красоты. Сама она была, когда-то красивой женщины и на выставке красавиц в Париже заняла 1-е призовое место.
Не помню точно в каком году было совершено ее «убийство», очевидно, ее близкими или хорошо известными ей людьми, которых она впустила в дом. В комнате был открыт огромный сундук, наполненный одеждой и тюками дорогих тканей. Рядом лежал ридикюль, из которого были извлечены драгоценные вещи.
После покушения она стала ненормальной, потерявшей разум. Табуна уже не было, она иногда приходила, мама кормила ее, калитка ее ворот была открыта. Правда, она иногда вспоминала коз и просила идти с ней встречать «Красавчика». Мама жалела ее и посылала идти с ней на «полянку» встречать несуществующее стадо. Вскоре они умерли один за другим, в больницах. В их дом въехала семья милиционера – Крайнова Андрея (чуваши). Их дочь Вера работала в магазине «Фиалка» бухгалтером. Семья была многодетной – сын Мирон – вор, осужденный и сосланный куда-то; и 5 сопливых босоногих детей, даже в дождливую осеннюю пору. Средняя дочь Валентина окончила казанскую цирковую школу и работала цирковой наездницей в разных городах СССР. 3-й дом занимала семья свечника, который делал свечи и снабжал ими церкви Казани.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
#история #биография #казань #30-е годы #автобиография #истории реальных людей #истории из жизни #биография личная жизнь #личная биография