Всемирно известный танцовщик и хореограф вошел в историю с этим именем – Рудольф Нуреев. Но Нуреевым он стал во втором поколении. По каким причинам это произошло, и почему пишется Нуреев, а не Нуриев, рассказывает режиссер Радик Кудояров.
Он снял о великом земляке два документальных фильма – «Миф о Рудольфе» и «Украденное бессмертие», а позже написал сценарий игрового фильма, который официально поддержали близкие друзья и коллеги всемирно знаменитого танцовщика.
Это история настоящего Рудольфа Нуреева, а не его растиражированного образа. Впрочем, обо всем по порядку.
Радик, как возникла в вашем творчестве нуреевская тема?
Радик Кудояров: С годами я все больше склоняюсь к мысли, что мы уже приходим в этот мир для того, чтобы что-то сделать. И могу сказать, что Нуреев присутствовал в моей жизни всегда. На разных этапах жизни, конечно, по-разному.
О том, что у нас был такой знаменитый земляк, как Рудольф Нуреев, я знал с детства. Но было несколько непривычным звучание его фамилии: не Нуриев, как традиционно для башкир и татар, а через «е» – Нуреев. И для меня было откровением, когда я увидел документ, в котором его фамилия так и писалась - Нуреев.
Мне стало интересно еще и потому, что покойная ныне Инна Георгиевна Гуськова – основатель музея в Башкирском театре оперы и балета, с которой мы дружили, рассказывала о нем. Мы часто беседовали с ней в театре. Полумрак, спектакль уже закончился, а мы с ней сидим. Она курит и рассказывает, а я ловлю каждое ее слово.
Это было время, когда директором театра был прекрасный человек и великолепный баритон Радик Арсланович Гареев.
Я ходил к Инне Георгиевне в гости. Она жила в коммуналке, и ее комната была последней. Заходя в эту квартиру, я шел по коридору, знал его наощупь, потом поворачивал, там горела лампочка Ильича, а дверь была всегда открыта и у входа висела портьера, которой было 300 лет, как черепахе Тортилле.
В комнате слева, как сейчас помню, была кровать, печка, сервант, стол, заваленный чем-то, книги, пленки с балетом Рудольфа в металлических коробках. Окно всегда было занавешено. Атмосфера здесь царила такая, как будто на машине времени ты попал в другой мир.
Она была одинокая. Когда мы беседовали в театре, иногда приходила Галина Александровна Бельская. Она заманивала в свою, шаляпинскую, историю. Обе были харизматичными дамами бальзаковского возраста. Одна - флагман нуреевский, другая – шаляпинский, и каждая немного претендует на кумира друг друга. И я между ними.
Нуреев был мне ближе, потому что он только недавно ушел, и тогда еще были живы люди, кто его лично знал. Это были люди самых разных профессий.
Инна Георгиевна и Галина Александровна открывали мне двери в эти миры. К сожалению, их уже нет с нами. И таких, как они, я больше, увы, не встречал.
И что же Гуськова рассказывала о Рудольфе Нурееве? Они были знакомы, дружили?
Радик Кудояров: Они жили по соседству, и мне было заметно, что она питала к нему чувства, хотя никогда прямо в этом не признавалась. И когда Рудольф уехал в Ленинград, Инна Георгиевна поехала за ним и училась там не где-нибудь, а в Военмехе! И все ради того, чтобы быть с ним рядом.
Спустя годы я приехал в Питер, где снимал часть своей первой картины. Поскольку я с самого начала пытался понять, а не вдохновенно воспевать, меня интересовал не только театр, коллеги и друзья Рудольфа, но и другие стороны его жизни. И мне очень везло.
Например, мне довелось взять интервью у руководителя подразделения КГБ, который направил своего сотрудника в составе труппы на гастроли в мае 1961 года. Он мне подробно рассказал о том, что происходило после того, как Нуреев остался в Париже 16 июня 1961 года, что позже стало с их сотрудником, о чем они говорили с Александром Пушкиным - учителем Рудольфа, когда они приехали к нему с обыском. Ну, и так далее.
С удовольствием общался с некоторыми преданными поклонницами Нуреева, которые лично хорошо знали Рудольфа. Одна из них - Тамара Ивановна Закржевская, которая недавно скончалась. Она конкурировала с Инной Георгиевной, у которой была двойная фамилия – Гуськова-Бомба.
Помимо рассказов с массой любопытных подробностей, мне показывали фельетон, в котором Закржевская, под псевдонимом, сама будучи поклонницей Нуреева, высмеивала Гуськову. Писались и анонимки. Одним словом, интриги и страсти кипели нешуточные. Сегодня, раскрывая некоторые книги о Нурееве, можно увидеть этих людей молодыми рядом с Рудольфом на черно-белых фотографиях.
Как во всякой знаковой теме, а уж нуреевская в этом смысле вообще в топе, есть масса «знающих людей». Пишутся и издаются книги, публикуются воспоминания. И очень сложно определить, насколько достоверна вся эта информация.
Радик Кудояров: Это действительно так, слишком много людей крутится вокруг этой темы ради собственной выгоды. Но могу сказать, что лучшую книгу о Рудольфе пишет сейчас наша семейная подруга Элен Циолкович. Она тонкий знаток истории танца и великолепный переводчик.
Поверьте, никто не знает творчество Рудольфа лучше. Она еще девочкой приходила на репетиции Рудольфа в Париже и недавно ей принесли фотографию, где она, 12-летняя, сидит рядом с Нуреевым в репетиционном зале.
Снимали не ее, но она случайно попала в кадр. И эта фотография нашла свою героиню спустя 60 лет! Вот такая, на мой взгляд, далеко не случайная знаковая деталь.
Итак, Инна Георгиевна Гуськова познакомила вас с балетным миром. Это потому, что вы интересовались балетом или этот интерес появился благодаря ей?
Радик Кудояров: Эта тема меня сопровождала в течение многих лет. Или я ее сопровождал – как уж будет угодно. Но я сопровождал ее как наблюдатель, потому что не был в армии фанатов, не коллекционировал фотографии Рудольфа. Был поклонником «Битлз» и Владимира Высоцкого.
Но со временем, когда я начал соприкасаться с балетным миром и немного познавать, что такое хореография, оркестр, балетный темп и так далее, делать это мне помогали люди из балетного мира. Он очень закрытый, но если ты туда попал, у тебя появляется шанс, что с тобой будут разговаривать.
«Благодаря» Рудольфу я был знаком с примами Кировского театра – легендарными Наталией Михайловной Дудинской, с Нинель Александровной Кургапкиной, Аллой Евгеньевной Осипенко и другими.
Работая с этой темой за пределами России, мне посчастливилось общаться и подружиться с представителями западной балетной элиты, с танцовщиками, которые стали большими педагогами и хореографами. Среди них Пьер Лакотт, Гилен Тесмар, Франсис Маловик, Элизабет Моран, Мануэль Лёгри и многие другие.
Кстати, Мануэль высоко несет знамя своего учителя, коим он считает Рудольфа. Благодаря своему таланту и упорству Мануэль, будучи главным балетмейстером Венской Оперы, поднял балет на очень высокий уровень – сегодня туда непросто купить билет. Сейчас Мануэль Лёгри работает в Ла Скала.
Когда вы решили снимать фильм о Нурееве?
Радик Кудояров: Я всегда знал, что буду снимать кино, но предпосылок к этому не было никаких. Однажды, в начале 90-х годов, мы с другом зашли в книжный магазин, и я увидел там автобиографию Рудольфа Нуреева. Написал ее со слов танцовщика и отредактировал Александр Бланд (настоящее имя Найджел Гослинг) – зарубежный «отец» Рудольфа. Они издали ее в Лондоне в 1962 году.
Издание, которое я держал в руках, было ужасным, в смысле качества полиграфии, при этом стоило бешеных денег. Но это был не самиздат, а первая в России официально изданная автобиография. И я ее купил.
Я сел в машину, закинул книгу на заднее сиденье и сказал другу: «Я когда-нибудь сниму фильм о нем». Какое кино? Мне 21 год, и я не думаю ни о каком кино. Друг похихикал, и мы поехали.
Тема сидела во мне. Но на самом деле мы с этим рождаемся. И случайного ничего не бывает. Как нельзя предугадать какие-то знаковые встречи. У меня такая была в Москве на Красной площади с Сергеем Бондарчуком.
Мне было 10 лет. Мы приехали с родителями в Москву и захотели посетить мавзолей - посмотреть на Ленина. Но прежде чем попасть на Красную площадь, нужно было выстоять длиннющую очередь.
И когда оставалось повернуть, выходя из Александровского сада, направо, прямо перед нами очередь остановили. Подъехал какой-то автобус, из него вышли люди. И мужчина, который вышел первым, подошел ко мне, взял меня за руку и повел в мавзолей Ленина.
Мой отец шел за нами в паре с дамой из того же автобуса. Так, оказывается, практиковалось: когда подъезжала важная делегация, все же старались соблюдать намек на социальное равенство: привилегированных пропускали не всех сразу на зависть трудящимся, а к VIP-визитеру приставляли человека из обычной очереди, и дальше в мавзолей они шли вместе.
У меня даже не забрали фотоаппарат, который висел на шее, а всех с сумками и фотоаппаратами отправляли из очереди в камеру хранения. После они уже возвращались обратно и встраивались в стройные ряды уже без очереди.
И вот мужчина держал меня за руку, мы молча шли. А когда уже вышли из мавзолея, отец спрашивает: «Ты знаешь, кто это был? Сергей Бондарчук – знаменитый режиссер».
И все же вы стали снимать кино, и ваши фильмы о Нурееве, если задать поиск в Интернете, выходят первыми. Они ведь и были первыми?
Радик Кудояров: Да. Над первым фильмом о Рудольфе Нурееве я работал с 2000 по 2003 год. Премьера состоялась на российском телевидении 17 марта 2003 года - в день рождения Нуреева.
Многие из моих героев были в преклонном возрасте. И те, кто снимал потом, вдохновленные историей Рудольфа, часто шли к тем же людям. К сожалению, уже не ко всем успевали.
А вторая моя картина, посвященная завещанию, наследству и аукционам, на которых распродали часть имущества и наследия Нуреева, о котором практически никто ничего не знал, похоже, серьезно вдохновила авторов известного балета. Балет начинается с распродажи - Rudolf for Sale!
Но не только метров искусства федерального масштаба вдохновляли мои работы. Но происходило это всегда без намёка на источник вдохновения.
Для меня ссылка на источник - это, прежде всего, признак хорошего тона. Игнорирование первоисточника, тем более, из числа современников или соплеменников - сегодня общее заболевание, причина которого в бескультурье, отсутствии должного воспитания и непрофессионализме.
Однажды мне показали интервью, где один известный в довольно узких кругах провинциальный режиссер рассказывал, что на создание его короткого метра о визите королевы Иордании в Уфу вдохновила картина, название и телеканал, на котором она демонстрировалась, он не помнит.
Пришло время напомнить, что единственный фильм, где шла речь о необычном визите королевской особы в Уфу, была картина «Украденное бессмертие». А сам рассказ Яудата Искужина о визите был записан ещё во время работы над первым фильмом о Нурееве осенью 2001 года. Премьера фильма состоялась на Первом канале 19 декабря 2007 года. Может, теперь запомнит.
А если вернуться к началу нашего разговора: что не так с фамилией Нуреев?
Радик Кудояров: Если бы все было правильно, то весь мир должен был знать Рудольфа не как Нуреева, а как Фазлыева. Такой была настоящая фамилия его отца Нуриахмета. Но когда Нуриахмет стал взрослым, и его потянуло к социальным лифтам, надо было что-то делать со своей «неправильной» фамилией, ведь эти лифты открывались не всем.
Тогда он разделил свое имя на две части и стал Нуреевым Хаметом. По идее, должно было быть Хамит Нуриев, но он выбрал более русифицированный вариант. То есть Рудольф во втором поколении Нуреев, а его предки были Фазлыевыми. В «Украденном бессмертии» можно увидеть свидетельство о рождении Рудольфа, где четко написана фамилия с двумя «е».
В Казани же, когда проводят балетный фестиваль имени Рудольфа Нуреева, пишут на афишах Нуриев, полагая, что его ошибочно пишут Нуреев. Думаю, это не страшно. Действительно, произношение Нуриев более органично ложится на слух наших соплеменников, хотя формально, конечно, ошибка.
