Каким человеком надо быть, чтобы удостоиться чести стать героем городского фольклора - анекдота? Чапаев, Штирлиц, Брежнев... что, казалось бы, у них общего? Любовь народная? Да, но любовь слегка снисходительная. Рассказчик уверен, что он-то чуточку умнее героя. Образованнее, приспособленнее к жизни, дальновиднее...
А в первой половине девятнадцатого столетия, пожалуй, не было персонажа популярнее Крылова. Анекдоты про Ивана Андреевича - легендарного лентяя и обжору, при этом острого на язык - рассказывали в светских гостиных и в литературных салонах, в трактирах, в театрах и в царском дворце.
- Вообразите, сидим мы с Иваном Андреевичем в театре, слушаем оперу "Гугеноты". И вдруг какой - то хлыщ начал подпевать актёру, да ещё и фальшиво. Крылов и сказал громко: "Какая наглость!" А горе-певец обернулся и лорнирует его: "Это вы мне"?
- Что вы, сударь... это я во-он тому гугеноту, который мешает мне слушать ваше пение!
- В театр выбрался? А я как зайду - так всё на диване лежит, а над диваном картина еле на гвоздике держится. Говорю: "Иван Андреевич, она же сорвётся и голову вам разобьёт!"
- Нет, я уже высчитал траекторию её возможного падения. Если сорвётся - она минует мою голову.
- А как его подагра прихватила? Прислал ему некий купец ящик лимонада с запиской, что это - первейшее средство от подагры, да и пошёл хвастаться, что его лимонадом сам дедушка Крылов лечится. И что же? Тут принесли ему ящик назад, да ещё и с ответом: "Попробовал ваш нектар. Извините, предпочитаю ему подагру. Крылов".
- Ой, гурман... Да я сам видел, как Иван Андреевич спешил в трактир прямо с дворцового приёма! Спрашиваю:
- Неужели при дворе не обедали?
- Обедали?! Чашечка бульона да желе из половины апельсина! Еле ноги унёс с такого обеда...
Оказалось - государь блюдёт фигуру, а вслед за ним и весь двор. Ну это не для Крылова!
Что в этих рассказах было правдой? Да может быть, и всё. Умел Крылов прикинуться простодушным увальнем. Ни к кому в душу не лез - и к себе не пускал. Но каким же он был настоящим?
Библиотекарь Императорской Публичной библиотеки, член Петербургской Академии наук, обласканный царской семьёй и бесконечно любимый читающей публикой, Иван Андреевич словно играл роль лентяя, обжоры, чудака, стороннего наблюдателя за "жизнью".
Книжный фонд за тридцать лет службы он приумножил почти втрое.
А знаменитые басни, словно рождённые на одном дыхании, известны в разных вариантах - они переписывались по нескольку раз. Тщательно вычищались из текста все штампы, все книжные обороты, все галлицизмы, пока даже щука, кот или полевой цветок не станут вполне русскими по языку и характеру.
Кипучий ум и кипучая энергия! Но маска медведя - лежебоки, случалось, обманывала даже тех, кто знал Крылова не один год. Так Гнедич уверял, что выучить что-нибудь новое в годы Ивана Андреевича уже невозможно. Иностранные языки надо учить в детстве!
Крылов поспорил, что через два года он будет знать... древнегреческий язык, в котором Николай Иванович, переводчик "Илиады", был едва ли не единственным специалистом.
Через два года, когда об этом споре уже никто не помнил, Крылов предложил Гнедичу проэкзаменовать его. При целом собрании знатоков.
Поначалу вопросы задавали с осторожностью, словно боясь оконфузить уважаемого Ивана Андреевича, но постепенно увлеклись и экзаменаторы, и экзаменуемый. Забрались в такие дебри...
Гнедич проиграл спор, но признать это не пожелал: "Я говорил, что не может человек"... но Крылов - сверхчеловек!"
Вот так и получилось, что жизнь Ивана Андреевича разделилась на "до" и "после". "До" - известность в узком кругу литературных гурманов, скитания, бедность на грани нищеты и настойчивые поиски своего единственного призвания. Крылов был поэтом, драматургом, журналистом, актёром, педагогом, музыкантом, художником... учился всему и хватался за всё. Ему было так интересно жить!
"После" - всенародная слава, положение в обществе, достаток... Более, чем достаток - почти богатство!
А по - настоящему близкий человек был только один - младший брат Лёвушка.
Военная карьера Льва Андреевича была самой обычной для служаки без денег и связей. Походы, сражения, переход с Суворовым через Альпы, провинциальный гарнизон. Возможность пожить своим домком. Попросил у брата денег на обзаведение, и конечно, получил сверх ожиданий - Иван Андреевич был так рад, что может теперь помогать не только добрым словом!
Но через два года отстроенный с любовью хуторок... сгорел. Лев Андреевич, похоже, унаследовал и характер своего отца, и его вечную неудачливость. И некрепкое здоровье его было окончательно подорвано.
Похоронив брата, Иван Андреевич, казалось, потерял всякую связь с людьми, кроме служебной. Апатия, или как тогда говорили, хандра... Безразличие к тому, что скажут люди.
К этому периоду его жизни и относятся светские анекдоты о сказочной неряшливости, безалаберности, лени поэта, и о его легендарном обжорстве. Навернёт индюка с целым блюдом кулебяк, отвалится от стола, да и скажет:
- Ну много ли человеку надо?!
Гости хохочут. Видят своими глазами, что как раз Ивану Андреевичу надо много.
А как-то Крылов поразмыслил вслух, что бы ему такое надеть на маскарад, чтобы не сразу узнали? Одна из дам подсказала:
- Да вы, Иван Андреевич, причешитесь - вас никто и не узнает!
***
Не сразу, далеко не сразу заметило "общество" человека, любящего Крылова верно и преданно, безо всяких мыслей о его величии. Уж очень человек-то был неприметный - кухарка. Фенюша.
Если в доме был порядок и распорядок - то только благодаря ей.
Почему Иван Андреевич так и не женился? Кто знает... Очень может быть, что этого не желала сама Фенюша - положение обязало бы её являться при дворе, а какая из неё барыня? Крылов даже просил её не наводить порядок в его кабинете - после того, как она разожгла печку рукописью, "самой старой". Сочла её самой ненужной!
Свой гражданский брак Иван Андреевич не афишировал, но особо и не скрывал. Случалось друзьям заставать его с ребёнком на руках. Дочка. Сашенька.
И вот о будущем девочки позаботиться было совершенно необходимо. Официально Саша числилась "мещанкой", как и её мать. А Крылов был ей всего лишь "крёстным". Даже наследство по закону оставить не мог...
Но его хлопотами Сашенька выучилась в пансионе, а затем Крылов сумел выдать её замуж за честного человека. Дворянина. Разумеется, Калистрат Савельев знал, почему о его невесте так заботится "крёстный", почему даёт за ней такое большое приданое.
По-видимому, этот рисунок - единственное изображение Фенюши и Сашеньки.
Последние свои годы Иван Андреевич прожил в семье - при молодых. Много занимался внуками, обучал их грамоте и музыке, гордился "настоящим актёрским талантом" внучки Наденьки.
И завещание оставил на "друга, который покоил его старость". Зятя.
***
Кем был поэт в России в год рождения Крылова? Чиновником по делам литературы, придворным чином, которому всегда можно заказать хвалебную оду. И по трудам и заплатить.
И всего одну человеческую жизнь спустя поэт в России стал властителем дум, соперником государя в своём влиянии на современников. Высшим моральным авторитетом.
Первый в нашей истории литературный праздник - это помпезное торжество в доме Энгельгардта, где было собрано всё, чем могла потрясти столица: зелень, фрукты, цветы, невиданные блюда и вина. Столица чествовала Поэта!
На радость полувековую
Скликает нас веселый зов:
Здесь с музой свадьбу золотую
Сегодня празднует Крылов.
На этой свадьбе — все мы сватья!
И не к чему таить вину:
Все заодно, все без изъятья,
Мы влюблены в его жену.
Длись счастливою судьбою,
Нить любезных нам годов!
Здравствуй с милою женою,
Здравствуй, дедушка Крылов!
..........................................................
Мудрец игривый и глубокий,
Простосердечное дитя,
И дочкам он давал уроки,
И батюшек учил шутя.
Где нужно, он навесть умеет
Свое волшебное стекло,
И в зеркале его яснеет
Суровой истины чело.
Весь мир в руках у чародея,
Все твари дань ему несут,
По дудке нашего Орфея
Все звери пляшут и поют...
Забавой он людей исправил,
Сметая с них пороков пыль;
Он баснями себя прославил,
И слава эта — наша быль.
И не забудут этой были,
Пока по-русски говорят:
Ее давно мы затвердили,
Ее и внуки затвердят.
Чего ему нам пожелать бы?
Чтобы от свадьбы золотой
Он дожил до алмазной свадьбы
С своей столетнею женой.
Он так беспечно, так досужно
Прошел со славой долгий путь,
Что до ста лет не будет нужно
Ему прилечь и отдохнуть.
Длись судьбами всеблагими,
Нить любезных нам годов!
Здравствуй с детками своими,
Здравствуй, дедушка Крылов!
Вот какими стихами почтил юбиляра Пётр Андреевич Вяземский.
Поэт был увенчан лавровым венком. Но кто-нибудь знает, что делать с венком после того, как он возложен на почтенную главу (а точнее, надет на шею)? Сколько его на шее держать? Когда снять и что с ним делать после?
Иван Андреевич распорядился венком весело и по-доброму: расщипал его на листочки и раздал тем, кто пришёл его поздравить. Поклонникам своей музы.
И эту память о Поэте друзья хранили. Как святыню.
***
Первая часть этого рассказа здесь: https://zen.yandex.ru/media/id/5c6e907b6ecf9600c0144a52/krylov-prolog-k-biografii-6175215ef90d32341e83ad60
Вторая - здесь: https://zen.yandex.ru/media/id/5c6e907b6ecf9600c0144a52/vysokaia-mudrost-nizkogo-janra-6176d319c1fda31eb3c45114#comment_972231203