В моём муже всё идеально. Почти. Кроме одного: он очень вкусно готовит некоторые блюда. Например, жареную картошку. И это, конечно, очень плохо. Просто ужасно. Потому что… я ем.
И я не просто ем, а ем, пока не лопну. Или пока картошка не закончится. Слава богу, муж в курсе и поэтому картошка заканчивается раньше. Но всё равно… И это, конечно, безобразие и свинство и вообще… Но остановиться я не могу. И я бы ещё и ругалась на мужа за то, что весы потом покажут, насколько он меня подставил. Но ругаться я тоже не могу – рот же занят. А потом уже нет сил. Замкнутый круг, в общем. Ну и безобразие, разумеется.
Вчера вот снова картошку пожарил. Без предупреждения, буквально как выстрел в спину! И Зёма тоже туда же – сбил меня с толку. Пока я работала в комнате, муж коварно чистил картошку в кухне. А Зёма… Зёма орал так, что я была уверена, что в кухне режется как минимум мясо! По децибелам, правда, вполне тянуло и на рыбу, но рыбу мы точно не покупали.
- Зёма, ты это точно не будешь, я тебе гарантирую! – слышала я бурчание мужа из кухни.
- Бу-у-уду-у-у! – надрывался Зёма.
- Нет, Зёма, ты ЭТО не ешь, - миролюбиво продолжал вещать муж.
- Е-е-ем! – голосил Зёма.
Нормальная, привычная картина мира, в которой Зёма не боится моего мужа в двух случаях: когда лежит у меня под боком, читай – под непреодолимой защитой, – и перед кухней, в которой наверняка режут что-то вкусное. Вкусное! А Зёме, сироте несчастной, убогому, кроткому, всеми покинутому, забытому-заброшенному – не дают!
Тут, как сразу видно – второй случай.
Минут пятнадцать я работала, краем уха слушая умиротворяющий концерт: душераздирающие крики Зёмы, временами переходящие в предсмертные стоны и негромкое бурчание мужа, обладающего нервами покрепче моих.
Потом не выдержала: ну действительно, сколько можно резать что-то вкусное?! И не дать Зёме! И пошла в кухню. А там – подстава! Самая натуральная подстава! Огромная гора начищенной и порезанной и готовой к жарке картошки!
- Ну ёлы-палы! – обречённо сказала я.
- Да-а-а! – ябедничал снизу Зёма. – Режет! Режет, а мне не даёт!
- Да обычная картошка, - защищался муж. – Никто же не заставляет…
Нет, это же надо! Никто, видите ли, не заставляет?! Да?! Ну… да, никто не заставляет. Нет, ну Зёма-то! Зёма каков! Подставщик…
Ну и всё. Опять натрескалась. Вроде бы никто не виноват, а всё равно все виноваты! Чувствую, с карантина я не выйду, а выкачусь…
Подруга, переболевшая ковидом, сказала, что за две недели потеряла восемь килограммов. Восемь! И произошло это потому, что есть еду без вкуса ей было почти невозможно.
Что ж… мой организм, видимо, настолько любит пожрать, что обоняние он под влиянием болезни потерял, а вот со вкусом расстаться не смог, держал его всеми фибрами и конечностями. И удержал. Так что имеем то, что имеем… Увы.
Ребят, я почти не пишу, это правда. Очень трудно сохранять оптимизм в отдельно взятой квартире без возможности эту квартиру покидать. Нет, мусор я выношу и в магазин за хлебом тоже. Да в общем-то, ходить никто не запрещает. Но некуда. Власти умудрились закрыть даже мой любимый заповедник. Это ж, как я понимаю, один из самых страшных рассадников заразы – аж три человека на квадратный километр. И заразить белку или там полевую мышь – раз плюнуть. Так что вот. Грустненько.
Только и остаётся, что жареную картошку трескать. Ну и работу никто не отменил.