Эту историю рассказала мне читательница моего канала, по имени Ольга. Она часто приходила в комментарии, постепенно рассказывая про свою маленькую дочку, которая с первого класса столкнулась с травлей. Мы пообщались с Ольгой. История, казалось бы, банальна, ребёнку ничего не сломали, не вышибли челюсть. Но она ярко иллюстрирует состояние многих детей, когда кажется, что «ничего страшного не происходит», но каждый день превращается в тягучую, безрадостную жижу, которую надо перетерпеть. И ещё это рассказ про то, как устроено наше общество, когда с самого раннего детства уже в школе выделяется категория «золотых детей», которым всё сходит с рук, как сказал великий Оруелл «Все животные равны, но некоторые равнее других».
Мы живём в селе. Всего тут около двух тысяч жителей. Все друг друга знают.
Моя дочка Нина учится во втором классе. В детский сад она не ходила, сразу в школу.
Нину 1 сентября посадили с проблемным мальчиком. Я подозреваю наличие диагноза, но это не афишируется. Всё было усложнено тем, что это сын наших друзей. Первые нападки были именно от него. Мог обозвать, пнуть, дёрнуть, сломать школьные принадлежности. Доставалось не только Нине, но ей больше всех из-за соседства по парте. Плюс, она высокочувствительный ребёнок, реагировала острее остальных. Что, конечно, для агрессоров всегда, как красная тряпка.
Дочка начала жаловаться в первую же неделю. Я сразу связалась с педагогом. Она пошла на встречу. Говорила: «Я знаю, вижу, я над этим работаю, разговариваю с родителями». Что касается самих родителей, там всё непросто. Мы с ними общались, они были открыты к диалогу, соглашались, что мальчик способен на агрессию, но я, честно говоря, осторожничала. Мальчик приёмный. Да и родители довольно примитивные люди. Все решают побоями. Только мальчик что-то натворит, его бьют ремнём. Я оказалась в двоякой ситуации. С одной стороны, мне надо ребёнка своего защитить, с другой, я не могла допустить физического наказания агрессора. Мама его работает в школе кухонным работником, присматривает, как умеет. В общем, все попытки наладить ситуацию оказались тщетны.
Учительница пересадила Нину к другому мальчику. Тоже неудачно. Он по примеру предыдущего соседа также дёргал её, ломал вещи, швырял, мог ударить. Круг травителей начал расширяться. Присоединились девочки. В классе всего 15 человек. Самых активных агрессоров к началу октября первого класса стало пятеро. Половина из них мажоры местного сельского разлива, один, например, внук директора школа, половина — дети маргинальных семей. Остальная часть класса молча наблюдала.
Был один одноклассник, который провожал Нину домой, проявлял к дочке романтические чувства, насколько они такими могут быть в первом классе. Но его группа агрессоров быстро поставила на место. Друзей у Нины не осталось. Ни одного.
Нина жаловалась каждый день. Её толкали, отбирали вещи, мазали стул всякой дрянью, подкладывали кнопки, обзывали нецензурно, воровали вещи из портфеля, в командной деятельности выталкивали. На уроках этого было меньше, в основном в перемены и после школы в те редкие дни, когда мы не могли её встретить. Учительница говорила, что общалась с родителями. Но это не работало.
Так мы протянули первый класс. Во втором классе наша учительница уволилась, поставили новую. Это совсем молодой педагог, вначале я отнеслась скептически. Но была приятно удивлена. Сентябрь начался стандартно. У Нины снова украли из портфеля вещи, снова над ней смеялись. Я уже не надеялась на учителя, написала впервые в школьный чат, что меня это не устраивает, попросила родителей поговорить со своими детьми. Ни один родитель не ответил, кроме одной мамы, которая тут же выгуляла своё белое пальто, сказав, что у её дочки никто не ворует. Учительница отреагировала молниеносно. В считаные дни она провела беседу с детьми. Я не знаю, что там прозвучало, но на следующий день два представителя класса, девочка из группы агрессоров и мальчик из группы пассивных свидетелей, пришли к моей дочке. Попросили прощения, подарили подарок. Позже пришёл ещё один мальчик. Потом они стали к нам ходить часто. Наконец-то у Нины появились друзья в классе. Целых трое. От этих друзей я услышала некоторые подробности прошлогодних побоев моей дочки. Слушать это было болезненно, оказалось, Нина всех ужасов не рассказывала. Группа агрессоров уменьшилась. Одна переметнулась в друзья. Внук директора школы уехал из села.
Градус напряжённости вроде бы уменьшился, хотя до конца травля не иссякла. Меня очень настораживает, что дочка перестала рассказывать. На вопросы «Как дела?» отмахивается «Нормально, не хочу об этом говорить», а глаза грустные. Такое ощущение, что она перестала верить в то, что от взрослых может быть какой-то толк. И вся эта ситуация просто висит над ней таким неизбежным тревожным облаком, никуда не уходит, но и говорить об этом Нина не видит смысла. Что бы я ни предпринимала, ничего не меняется. Она живёт в ощущении «меня не любят и не принимают». Мои аргументы о том, что я её люблю, папа, сестра её любят, утешают слабо. Нина замкнулась.
Что триггерит детей, в принципе мне понятно. Нина самая маленькая в классе, плохо развита физически, она остро реагирует, плакса. Детям не нравилось, что она смело апеллировала к учителю, если её обижали. В нашем менталитете это значит «ябедничать». Плюс с самого первого дня в школе она была подготовлена больше остальных. И это не какая-то моя намеренная стратегия, я не прилагала усилий. Само как-то так получалось. Нина — единственный известный мне ребёнок, который реально сам научился читать. Раньше я о таких детях только читала и слышала. Старшую я учила читать перед школой, и это было безуспешно. А Нина сама. Она по многим параметрам не вписывается в стаю.
Старшая дочь тоже здесь одиночка. Все дети, которые стали ей друзьями, переехали в город. Она успешно ведёт канал на YouTube, причём на английском, уже тысяча подписчиков. Она не изгой, но друзей в селе нет. Ей здесь тесно.
Я и сама вписалась в наше сообщество непросто. 30 лет прожила в городе, училась в вузе, 10 лет жила в Москве. В селе я не сразу прижилась, хотя всё-таки подстроилась, особенно в период, пока работала почтальоном. Ирония судьбы в том, что я в село переехала из идейных соображений. Я хотела, чтобы дети жили на свежем воздухе, питались экологически чистыми продуктами. Похоже, это была ошибка.
Не знаю, что нас ждёт дальше. Школа в селе одна. Уехать отсюда мы не можем. Муж зарабатывает немного. Я несколько лет назад пережила инсульт, а до него два микроинсульта, сейчас я не работаю. Из подвижных органов у меня остался мозг. У нашей семьи нет выбора ни где жить, ни в какой школе учиться. Думаю о домашнем обучении. Боюсь, что Нину сломают. Хочется вынуть её из этого токсичного общества. Но дочка говорит, что не хочет уходить из школы. Ей нравится учиться. Она вышла на первое место в школе по Учи.ру. Есть надежда, что кого-то из её агрессоров оставят на второй год. У нас это практикуют с согласия родителей. Может быть, станет полегче.
Вся соль проблемы ведь в том, что травля в школе происходит из-за безнаказанности, из-за абсолютного отсутствия неотвратимых последствий для тех, кто нарушает чужую свободу. Класс моей дочки, наше село — это лишь мини-модели всего нашего общества.
До рождения младшей дочери мы жили на съёмной квартире. Под нами загорелась квартира. Пожар устроил сосед снизу в сильнейшем алкогольном опьянении. Это случилось ненамеренно. Мы с мужем чуть не погибли. Муж получил серьёзную травму, у него была гипоксия длительная. Побочкой стала амнезия. Он помнил маму, папу, с трудом вспомнил меня и дочку. А краткосрочная память сильно пострадала. Прожил день и забыл. Потом постепенно наладилось, хоть и не до конца. Я тоже получила повреждения. Меньше всех пострадала старшая дочка. Когда мы лежали в больнице, пришёл участковый и сказал: «Вы же понимаете, что писать заявление не имеет смысла, это пасынок высокопоставленного начальника в селе. Смысла нет, я всё равно положу под сукно, делу не дадут ход».
Этот «пьяный поджигатель», ушедший от закона, отец девочки, которая входит в тройку тех, кто травит мою дочку.
Если вам понравилась статья, подписывайтесь на мой канал. Здесь я пишу о детях, о школе, о травле, делюсь лайфхаками и историями из реальной жизни.
Книгу "Травля: со взрослыми согласовано" можно заказать тут.