Вообще-то я не очень люблю Верещагина, но очень люблю его факира. Живого и настоящего. И эти глаза - глаза глубоко усталого человека, добрые и всепрощающие, ибо он знает больше нас, видит больше нас, чувствует больше нас.
Факир - это суфийский религиозный нищий в Индии. Чувствуете от него веет пресным, спертым от жары запахом, включающим в себя незабываемый союз нечистот, благовоний, фруктов и моря?
Трудно себе представить, что этот изумительный портрет написал человек в высшей степени импульсивный, вспыльчивый, крайне обидчивый и совершенно нетерпимый к критике. Тот, который создал гору из черепов.
Он называл себя "лейденской банкой" и к началу XX века в миру трудно было отыскать организацию, конфессию или отдельного человека, с которым бы не рассорился Верещагин.
Он не ладил с коллегами, не желал знаться ни с кем из русских художников, делая скидку лишь для Крамского, о котором писал, что "этот гениальный дьячок, пожалуй, лучше других, но и тот завидует как бес".
Верещагин пробыл в Индии два года и привез оттуда около 150 этюдов. Это и многовековые древние памятники архитектуры, где плотный синий так ярко выделяет белый индийский мрамор. И десятки портретов местных жителей - факиров, бхилов, парсов-огнепоклонников, буддийских лам. Художник никогда не ставил перед собой задачи создать психологический образ - его волновала фактура индусов, их необычная внешность и неповторимые черты.
И, кажется, факира он создал именно таким - уникальным по своей сути. Но не таким, а гораздо больше - на деле этот суфийский религиозный нищий вышел наразрыв и нараспашку.
Это с красными подтеками глаза. И это драгоценная живопись, где каждый мазок красочного слоя сияет, наполненный ярким светом.
В XIX веке в среде художников вообще сформировалось такая мода - учиться нужно непременно в Париже, опыту набираться - в Италии, а за свежими впечатлениями ехать в экзотические страны. Там свет, там воздух, там запахи и там люди.
Вот и Петров-Водкин пустился во все тяжкие, т.е в Италию, Париж и Африку - французские колонии Алжир и Тунис.
И это было бегство из "пекла бестолковой человеческой жизни", дабы "стряхнуть с себя лишнее, накопившееся в этом необъятном по грохоту и глупости, и интересу городе".
Не устраивали его и импрессионисты, потому что "чистые краски гаснут и грязнят картину из-за того, что каждый мелкий мазок основного цвета требует своего соседа - дополнительного, а сосед, в свою очередь, потребует следующего" и так до бесконечности, и "картина оплощается, становится монотонной расцветка, объекты изображений беспомощно распыляются по холсту".
Что Петров-Водкин нашел в Африке?
Себя.
Свет и солнце.
И тему материнства.
Вы знали, что именно здесь он впервые затронет одну из магистральных тем своего творчества?
Но это будет еще совсем не икона и к деве Марии чернокожая женщина едва ли будет иметь отношение. Она скорее идол - Великая Мать, питающая и дающая.