Предыдущая часть
Вадим посмотрел на нее и вздохнул.
- Ваше сходство еще ничего не доказывает. Она может быть родственницей, но не матерью. В совпадения я все же не верю. И у нас есть хоть что-то. Но вы должны понимать: на этом наши поиски могут окончиться.
- Вы говорите, что она может быть мертва?
- Это один из вариантов. Их много. Вы должны быть готовы ко всему.
- Я готова, - решительно кивнула девушка. – Но я хочу знать, что сделала все, чтобы найти своих родителей и свои корни. Я хочу знать, почему у меня такого цвета волосы или глаза. Хочу знать, какие болезни у меня могут быть. Хочу знать, какая наследственность будет у детей. Хочу приходить на могилу хотя бы. Вы меня понимаете? – Юлия подняла на него свои выразительные глаза, и Вадим все понял. Он никогда не испытывал подобной потребности, но понимал ее чувства.
- Тогда, начнем с адреса, по которому Алла проживала на момент исчезновения. Я переписал данные сотрудников из ее лаборатории. Они могут знать что-то о ней или рассказать интересные нам сведения.
Они вышли из архива, но Вадим не спешил в машину. Он огляделся и направился в сторону книжного магазина. Там он выбрал самую подробную карту города и уже с нею под мышкой сел за руль.
- Зачем вам карта? - изумилась девушка. – Ведь в телефоне смотреть гораздо удобнее.
- Эта привычка у меня еще с юности, я гораздо лучше ориентируюсь по бумаге. Да и отметку на ней легче поставить, линии провести, прикинуть расстояние. Вот мы здесь, - он ткнул пальцем в центр карты, а Алла жила на окраине, в частном секторе, судя по всему. Видите, дома на карте квадратиками, да и номера квартиры нет.
- И правда, нет номера, - согласилась Князева. – В таком доме же нормального санузла нет. И баня только, наверное.
- Может быть, - усмехнулся Вадим. – Но ведь живут люди. Неужели у вас не было дачи?
- Был загородный дом под Москвой. Но там все удобства размещались в доме, и туалет, и ванная комната.
- Понятно, - Стрельников ощутил, как же между ними социальная разница. В ее мире все было богато и удобно, а он спал на проваленном диване и делил туалет с кучей посторонних людей.
- Вы меня считаете изнеженной, - Юлия внезапно покосилась на него.
- Нет, что вы. Я считаю вас продуктом воспитания и окружения. Просто мы с вами несколько из разных миров. Мое детство как раз прошло в частном доме без удобств, потому я прекрасно переношу любые условия.
- Все же считаете, - девушка отвернулась к окну. – Я не знаю, где я росла до трех лет, в каких условиях. Но я уверена, что и теперь ходить в туалет на улице для меня было бы странно, учитывая в каком веке мы живем.
- В этом есть определенная романтика, - не отступал Вадим. Любая другая женщина уже перестала бы для него существовать после подобных рассуждений. Но на Юлию он не мог сердиться.
Они подъехали к нужному адресу. Это была зеленая песчаная улица, по обе стороны которой тянулись деревянные низенькие заборы, а в тени деревьев прятались невысокие домики. По дороге одиноко брела дворняга, высунув язык чуть ли не до земли. Она неодобрительно взглянула на машину Стрельникова и скрылась между заборами.
- Нам нужен вот тот зеленый, - указал Вадим пальцем на одноэтажный домик с покосившимся забором и забитыми деревянными досками окнами.
- Он не выглядит жилым, - сказала Князева. – Это тупик?
- Давайте все же хотя бы постучим, - Стрельников вышел из машины, девушка поспешила за ним.
Калитка запиралась на щеколду, которую легко было отпереть снаружи. По заросшей тропинки они дошли по крыльца. Три коричневые ступени вели под витражный навес. Там же была дверь в дом. Замка на ней не было. Вадим постучал костяшками пальцев по давно некрашеной поверхности и стал ждать. Очень долго не происходило ничего, но затем в недрах дома раздались шаркающие шаги. Прозвучал звук отпираемой задвижки, и на порог вывалился огромный пушистый кот, толстый и усатый. Он презрительно посмотрел на чужаков и юркнул под крыльцо с поразительной для своего телосложения гибкостью. Теперь на гостей смотрела старушка, маленькая и сухонькая, почти Дюймовочка. Она надела на нос очки в роговой оправе с толстыми стеклами и вперила свой взгляд в Юлию.
- Что вам угодно? – проскрипела она.
- Меня зовут Вадим, - начал Стрельников как можно дружелюбнее, про себя порадовавшись, что с ним сейчас особь женского пола. – Это Юлия. Мы разыскиваем женщину, которая жила в этом доме двадцать лет назад. Ее звали Алла. Возможно, вы ее знали.
- Алла? – переспросила старушка. – Да, была такая. Снимала у меня этот дом, пока мы еще с мужем жили в квартире. Он в земле возиться не любил. Потому мы почти забросили огород, а дети не хотели заниматься садоводством. Сдавать мы вообще-то не собирались. Но я как-то пошла на рынок, тут у станции он был. Сейчас там павильоны построили и продают стеклянную зелень втридорога. А тогда там торговали только местные со своих участков. Так вот , я пошла за помидорами, а рядом женщина встала. Молодая еще, вид у нее измотанный такой был. Она что-то покупала, а потом спросила у продавщицы, не сдает ли кто квартиру. Ей жить мол негде. Изменились условия, и хозяева попросили съехать. Продавщица ей сказала, что у нас почти не сдают. Город-то не курортный. Она очень расстроилась. На гостиницу, говорит, денег нет, а общежитие от работы ей все не дают. Вот чуть не плакала, когда уходила. А я стою и думаю, что дом наш гниет без нас. Мы можем ее пустить жить, да и дом прогретый будет. В общем, догнала ее и предложила снять у нас. Цену назвала низкую, чисто символическую. Она сначала с опаской мое предложение приняла, я это по ее глазам видела. Предложила сходить, посмотреть. Она колебалась. Ну я понять могу: какая-то тетка сама свои услуги навязывает. Но тем не менее, она согласилась. Я ее привела сюда. Тогда дом еще хорошо выглядел. Это у меня сын заколотил окна –то. Я стара стала, муж умер давно, не во всех комнатах живу. А столько всякого сброда ходит. Решетки не хочу на окна. Мы не в тюрьме, чтобы за решеткой сидеть. Ну и заколотили вот. А тогда здесь чудесные яблоньки росли и сливы. Скамеечка была. Понравилось ей здесь. Она и ко мне понемногу прониклась, но про себя рассказывать не спешила. Я поняла, что в прошлом у нее трагедия. Не что-то темное и опасное, а боль, которая насквозь сердце жалит. Не стала ничего спрашивать. Она только попросила, чтобы я не приходила в дом, когда она переедет. Деньги будет сама мне привозить. А чистоту гарантирует.
- Странное пожелание. Вы же не могли тоже верить чужому человеку, - вмешался в поток речи Вадим.
Продолжение следует...
