Девушка медленно бродила по комнате, осматривая полки с большими книгами на латыни

Девушка медленно бродила по комнате, осматривая полки с большими книгами на латыни. Зачем Агриппине понадобилось прятать эти книги так далеко под землю? Явно уж не из-за себестоимости — переплёты выглядели довольно потрёпанными. Как и все книги наверху… так почему бы не спрятать их тогда в той же самой стене? Полки не были полностью заставлены книгами: в некоторых проёмах стояли искусственные (по крайней мере, девушка понадеялась на это) черепа — горшки, в которых прорастали тёмно-зелёные растения, цветки у которых были кремово-белые с фиолетовой сетью прожилок. От них веяло специфичным дурманящим запахом, от которого у Лены закружилась голова.
     Корни просачивались из чёрных глазниц, струились слезами и дальше растекались по деревянному стеллажу, цепляясь за книги. Выглядело это довольно жутко, но красиво.
     За полкой с книгами стояла другая полка, прислонившись к стене.
     Различные скляночки, подписанные той же латынью, керамические ступочки, глаза в спиртовом растворе… Стоп! Глаза? Девушка взяла банку в руки, рассматривая содержимое. В сосуде и правда были глаза.
     — Что же тут всё-таки творится? — Лена покачала головой и поставила банку обратно на полку. Семь глаз смотрели на неё с застывшим ужасом.
     Лена прошествовала дальше, рассматривая ужасающие картины, на которых были изображены средневековые пытки и массовые казни. Эти картины пробудили в девушке страх. Конечно, ей не были противны изображения… она боялась за Агриппину, за свою двоюродную тетушку, ибо это было слишком для неё; Лена сфотографировала картины и полки, а затем подошла к большому сундуку, над которым полыхал этот странный «факел»; на полу валялся замок.
     Девушка глубоко вздохнула и открыла деревянную крышку.
Внутри лежало несколько платьев, сложенных аккуратной стопочкой, коробка с куклами. На маленьком гвоздике висели бусы из малахита и аметиста, я рядом было что-то наподобие выемки, в которой блестели