При слове «расизм», как правило, возникают ассоциации с американским Ку-клукс-кланом, судами Линча, южноафриканскими бантустанами, и гитлеровскими теориями «арийства». Однако расизм бывает не только белым. Он может был «жёлтым» (китайские ихэтуани, японские милитаристы во время Второй Мировой войны, современные индонезийские исламисты), может быть индейским (перуанские террористы из «Сендеро луминосо») или тамильским («Тигры освобождения Тамил Илама»). И, конечно, расизм бывает африканским. Самое известное его проявление – «кампания национальной мести», т.е. истребление белых восставшими африканцами на Гаити в 1804 году.
Чёрный расизм, хотя и не в такой экстремальной форме, как на Гаити, существовал и в других странах Карибского бассейна с высоким процентом чернокожего населения. Затронул он и Гайану.
Бывшая Британская Гвиана с тяжёлым климатом не привлекала европейских колонистов. На побережье колонии и в устьях рек обосновалось лишь небольшое число плантаторов, эксплуатировавших труд африканских рабов. Коренное население, индейцы, было оттеснено в отдалённые районы страны. Колониальные власти не трогали индейцев, и те жили при британском владычестве относительно спокойно, занимаясь выращиванием маниоки и батата. Британцы не интересовались жизнью индейцев и не вмешивались в дела племён, ограничиваясь миссионерской деятельностью и урегулированием редких конфликтов с британскими подданными. До отмены рабовладения индейцы иногда привлекались колонизаторами для поимки беглых рабов и подавления беспорядков. В 1910 году колониальная власть запретила европейцам занимать индейские земли, а в 1951 году в индейских поселениях при помощи миссионеров были созданы органы самоуправления.
В 1838 году Великобритания отменила рабство, и освобождённые африканцы бросили работу на плантациях и устремились в единственный город колонии, Джорджтаун, и в посёлки лесорубов и золотоискателей. Для работы на плантациях англичане начали нанимать индийцев и в небольших количествах – китайцев и португальцев. К концу колониального периода численность индийцев, с учётом более высокой рождаемости, превысила количество африканцев.
С 1914 года в колонии начала развиваться добыча бокситов, превратившаяся в 1920-е в основную отрасль экономики. Основной рабочей силой в промышленности стали потомки чёрных рабов.
После Второй мировой войны Британская империя начала избавляться от колоний – они перестали приносить прибыль, зато, с учётом возросшего внимания к нуждам местного населения, нуждались в больших вложениях в социальную сферу.
В 1950 году на базе профсоюзного движения была создана Народная прогрессивная партия (НПП) стоящая на марксистко-ленинских позициях. Однако её раздирала борьба между индо- и афро-гайанцами. Первых возглавлял правоверный сталинист Чедди Джаган, вторых – умеренный марксист Форбс Бернхем. В преддверии предоставления Гайане независимости британские власти сделали ставку на Бернхема, вышедшего из НПП и сформировавшего партию Народный национальный конгресс (ННК), стоявший на позициях демократического социализма. Впрочем, идеология была на втором плане: ННК представлял интересы афро-гайанцев, причём он заключил союз с афро-гайанской буржуазией, согласившейся поддержать марксиста Бернхема в пику индо-гайанской общине.
В 1966 году Гайана стала независимой. Хотя афро-гайанцы составляют около 30% населения, они управляли страной, опираясь на профсоюзы, бизнес, а также Силы обороны – армию, укомплектованную исключительно чернокожими. Индо-гайанцы, поддерживавшие коммунистов из НПП, в основном крестьяне, оказались менее сплочёнными и активными, и уступили лидерство менее многочисленным африканцам. При этом ННК Бернхема, беззастенчиво фальсифицируя результаты выборов и не стесняясь использовать силу, старался не особенно давить на оппонентов, опасаясь гражданской войны.
Во всех этих событиях не участвовали индейцы, составлявшие около 1/10 населения страны. Проживавшие в отдалённых районах, в основном на юго-западе Гайаны, они не принимали участия ни в экономической, ни в политической жизни. Почти полностью христианизированные, индейцы находились под сильным влиянием миссионеров, и в основном поддерживали либеральную многорасовую партию «Объединённая сила», сильно уступавшую по влиянию афро-гайанским социалистам и индо-гайанским коммунистам.
Огромная территория к западу от реки Эссекибо оставалась спорной: на неё претендовала Венесуэла (ещё Симон Боливар требовал Эссекибо у британцев). Хотя международный арбитраж 1899 года признал эти земли принадлежащими Британской Гвиане, Венесуэла не согласилась с этим решением. Открытие в спорной зоне месторождений золота, никеля, алмазов, а позже и нефти только разожгли недовольство Венесуэлы. Большинство индейцев жило в южной части этой территории – в саванне, называющейся Рупунуни. После войны основой экономики Рупунуни стало скотоводство: индейцы превратились в «ковбоев», продававших мясо в Джорджтаун. Так как территория Рупунуни являлась «землями Короны», после получения Гайаной независимости её статус оказался неопределённым.
В 1967 году правительство Бернхема изгнало индейцев с самого плодородного участка Рупунуни в районе гор Моко-Моко, и передало его чернокожим поселенцам для обработки. Протесты индейцев правительство проигнорировало, а премьер-министр Бернхем сказал, что не собирается идти на поводу у «баронов Рупунуни», намекая на то, что краснокожие скотоводы живут богаче чернокожих «пролетариев». Таким образом, Бернхем разжигал межрасовую неприязнь между коренными жителями и потомками рабов.
В 1968 году министр сельского хозяйства Гайаны Роберт Джордан объявил, что правительство не признает права собственности жителей Рупунуни на землю, и предупредил, что эти «ничейные» земли будут переданы афро-гайанцам для сельскохозяйственной колонизации. Не упоминалось даже о компенсации индейцам за отобранные земли. Таким образом правительство Бернхема решило создать собственную афро-гайанскую сельскохозяйственную базу, подорвав монополию индо-гайанцев на производство продуктов питания.
В ответ индейцы Рупунуни, в основном относящиеся к племенам вапишана и макуши, создали «Конгресс Кабакабури» (по названию индейской деревни, где он состоялся), и потребовали от правительства отказаться от планов конфискации индейских земель. Председателем Конгресса была избрана индеанка Валери Харт из племени вапишана: ранее она возглавляла Ассоциацию скотоводов Рупунуни и проявила себя упорным и эффективным профсоюзным деятелем. На выборах в парламент в 1968 году Харт победила в избирательном округе Рупунуни, но по решению центрального избиркома и без объяснения причин депутатский мандат был вручён другому кандидату.
Конгресс сформировал Комитет Временного правительства Рупунуни, президентом которого стала Харт.
Правительство Бернхема не отреагировало на протесты индейцев, и 23 декабря 1968 года Комитет Временного правительства утвердил планы восстания и отделения Рупунуни от Гайаны. Некоторые историки утверждают, что деньги на проведение Конгресса дало правительство Венесуэлы, и это возможно, хотя и не доказано. Во всяком случае, Харт заявляла, что индейцы передадут территорию Рупунуни под контроль Венесуэлы.
2 января 1969 года группы вооружённых индейцев атаковали административные здания в городке Летем и захватили четыре местных аэродрома. По словам гайанского дипломата Одина Измаила, около 40 гайанских индейцев 25 декабря 1968 года прибыли на военную базу в Санта-Елена-де-Уайрен в Венесуэле, где получили оружие и прошли недельную подготовку. Рейнальдо Леандро Мора, занимавший в то время пост министра внутренних дел Венесуэлы, впоследствии публично признал, что гайанцы проходили военную подготовку в Венесуэле.
Впрочем, Валери Харт в своём обращении к соотечественникам категорически отрицала военную помощь Венесуэлы: «Из Венесуэлы мы ничего не получали, сейчас мы просим помощи. Неверно, что наши бойцы проходили подготовку на территории Венесуэлы. Наше движение вдохновлено ощущением нашей принадлежности к Венесуэле, мы считаем себя детьми этой земли. Также неверно, что мы намерены присоединить нашу территорию к Бразилии; мы чувствуем себя венесуэльцами и хотим быть физической и духовной частью Венесуэлы...».
Повстанцы провозгласили на территории Рупунуни Свободное государство Эссекибо. Радиостанция города Летем оповестила мир о том, что индейцы восстали против расистского режима Бернхема, и просят Венесуэлу и США оказать им помощь.
В ходе столкновений было убито семь человек. 4 января в район восстания на самолётах С-47 были переброшены части гайанских Сил обороны, и одновременно из Венесуэлы прилетел армейский капитан Эдгар Гавидиа Валеро с приказом помочь эвакуации восставших индейцев в Венесуэлу, если они пожелают. Когда солдаты Сил обороны приблизились к Летему, повстанцы «пожелали»: не имея сил для сопротивления, лидеры индейцев и активные участники восстания, в т.ч. Харт, бежали в Венесуэлу, которая предоставила им гражданство как родившимся на территории, которую эта страна считала своей (впрочем, по другим сведениям, Харт вылетела в Сьюдад-Боливар сразу после начала восстания, чтобы договориться с венесуэльским правительством о помощи).
Несмотря на то, что занявшие Рупунуни гайанские войска не встретили сопротивления, они убили около 100 индейцев, арестовали три десятка человек, сожгли несколько индейских деревень, и подвергли сотни индейцев пыткам и насилию. Лидер коммунистов Джаган послал двух членов своей партии проверить, что происходит в Рупунуни, но они были задержаны солдатами и отправлены обратно. Силы обороны пустили в регион епископа Р.Лестера Гилли, близкого к премьер-министру Бернхему, который заявил, что никаких жестокостей по отношению к индейцам допущено не было.
Прибыв в Венесуэлу, Харт обратилась от имени индейцев Гайаны к правительству этой страны, и попросила оказать военную помощь повстанцам. «Мы, жители Рупунуни и, как следствие, венесуэльцы по рождению, в соответствии со статьей 35 Национальной конституции, обращаемся к правительству, народу и вооружённым силам Венесуэлы с призывом помочь нам и предотвратить наше уничтожение войсками премьер-министра Гайаны», - говорилось в заявлении, переданном Харт министру иностранных дел Ирибаррену Борхесу. Однако министр разъяснил ей, что Каракас связан соглашениями с Великобританией и Гайаной, которые предусматривают неприменение силы в вопросе спорных территорий, и поэтому не может вмешаться в события в Рупунуни. Как выяснилось, посол США в Венесуэле Морис М.Бернбаум ранее оповестил правительство этой страны, что Соединённые Штаты возражают против любых территориальных изменений в Южной Америке. Поддержала Берхема и Бразилия, перебросив к границе Гайаны воинские части: в этой стране проживает часть племени вапишана, и бразильские власти опасались распространения конфликта на Бразильскую Амазонию.
Опасаясь репрессий, несколько тысяч гайанских индейцев (преимущественно племя вапишана, к которому принадлежала Харт) ушли в Венесуэлу. В последние годы, когда эту страну поразил жестокий социально-экономический кризис, почти все индейские переселенцы из Гайаны и их потомки перебрались в Бразилию. В настоящее время в Гайане проживает около 70 тысяч индейцев, которые остаются выключенными из общественно-политической жизни страны. Индейцев нет ни в правительстве страны, ни в составе Сил обороны. Из 7 тысяч вапишана 6 тысяч живут в Бразилии, и только около тысячи осталось в Гайане.
После подавления восстания и провала миссии в Венесуэлу Валери Харт перебралась в США. Какое-то время она жила в Техасе, затем следы её потерялись навсегда. Однако индейцы Гайаны помнят Валери Харт, и считают, что её смелые действия и кровь, пролитая её сторонниками, предотвратили захват индейских земель и изгнание коренного населения из Гайаны.
***
Чем было восстание Рупунуни – заговором венесуэльских спецслужб, использовавших индейцев в своих целях, как считается в Гайане, или попыткой коренных жителей отстоять свои права и свои земли? Безусловно, второе. Сама последовательность событий свидетельствует, что стремление правительства Бернхема захватить земли индейцев спровоцировало сопротивление. Уже после начала конфликта индейцы Гайаны «вспомнили», что они венесуэльцы и обратились за помощью к Каракасу. Это неудивительно: больше ждать помощи им было неоткуда. Трудно сомневаться в том, что повстанцы получили венесуэльское оружие: во время восстания они использовали автоматы и как минимум одну базуку, которые купить на сельском рынке невозможно. Но это не меняет сути событий: хотя венесуэльцы попытались использовать восстание в своих целях (если бы повстанцы победили, было бы трудно помешать «добровольному присоединению Свободного государства Эссекибо к Венесуэле»), сопротивление индейцев Рупунуни имело чисто местные корни и преследовало местные цели. Движение должно было защитить индейцев Гайаны от произвола режима Бернхема.
Несмотря на то, что восстание Рупунуни с военной точки зрения было крайне слабо организованным (индейцы Гайаны вообще отличаются миролюбием, не имеют оружия и не умеют им пользоваться), свей цели оно достигло. В марте 1969 года Бернхем встретился с лидерами индейских общин Гайаны, и пообещал, что индейские земли не будут конфисковываться и заселяться афро-гайанцами. Помимо объективных причин отказа от колонизации Рупунуни (чернокожие поселенцы, получившие земли в Рупунуни до восстания, не имея сельскохозяйственных навыков, не сумели их обработать и перебрались в Джорджтаун), свою роль сыграло и сопротивление индейцев: восстание показало, что захват индейских земель не будет ни лёгким, ни бескровным. В результате большинство индейских племён Гайаны, за исключением вапишана, и сегодня занимают те же земли, что и при британском владычестве.
