Дима не мог понять, что происходит. Утром, он подмёл и вымыл пол. Затем, включил телевизор и получил сообщение от неизвестного адресата. По каналу культура показывали седого дяденьку он сказал: «скачок движется внутри большого скачка».
Дима был поражен масштабом предстоящих событий: «большая космическая игра» – подумал он.
И произошло следующее, по комнате забегали проворные тараканы. Глаза Димы наполнились ужасом. Одновременно, тихая радость посетила его с мыслью: «пророк, так пророк, миссия моя, не иначе» – Дима схватил тапочку, но решил, что орудие нужно подобрать другое, более совершенное. «Что цивилизация изобрело для уничтожения насекомых?» – призадумался он. Дима достал со шкафа хлопушку, для выбивания пыли, крикнул: «конец вам твари!»
Тараканы убегали проворно. Дима вспотел, ему удалось пришибить одного, к его изумлению насекомое раздвоилось. Охотник тут же прихлопнул его, а их стало четверо.
Следующие полчаса были самыми тяжелым испытанием, в жизни начинающего пророка. Он начал сомневаться в том, что ему удастся выполнить свою миссию.
Открылась дверь и на пороге появилась мама. Дима лежал на полу, придавленный огромной массой кишащих насекомых. Он хотел крикнуть: «мама беги спасайся!» – но по его рту ползали тараканы. Миссия была провалена.
Тамара Егоровна испугалась, уложила парня на бок, позвонила в скорую. Медицинская бригада приехала быстро. Они погрузили его на носилки и увезли в больницу. В себя Дима пришёл утром.
Встав с кровати, он понял, что у него проблемы с походкой и координацией движений, а зрение было мутное. Дойдя до общественного туалета, опираясь руками о стены Дима понял, что он был насквозь прокурен. Когда парень сходил по-маленькому в туалет, моча была очень жгучей и темного окраса. Возможно выходили токсины из организма.
Остальные дни в больнице он не помнил, словно впал в спячку.
Однажды, ночью, Дима открыл глаза и увидел худого деда в пижаме. Он дергал его за руку и шёпотом говорил: «Палево». Дима оттолкнул его руку, но гость повторил: «Палево, Палево». Так продолжалось с час. Дима не выдержал и ударил незнакомца в грудь. В ответ дед прыгнул ему на грудь, словно кошка и продолжил неистово кричать: «Палево! Палево!» В тот момент Дима вспомнил о своей миссии и стал просветлённым.
Прибежали санитары поколотили их и привязали к кровати. И тогда Дима осознал насколько жесток мир. Что вот так с людьми оказывается поступают, примерно, как со свиньями и другими животными на фермах.
На следующий день Диму и соседа развязали. Они сидели напротив друг друга. Дед улыбался. «Палево,» – прошептал он.
«Палево». – Сказал Дима в ответ и указал пальцем в сторону окна. Дед подбежал к окну. «Палево, палево,» – повторял он, как маленький.
У деда болел живот, он просился в туалет, его не пускали. Он мочился и обделывался по-крупному в штаны, его били. Диме старик напомнил его маленького трехлетнего племянника. Он тоже не разговаривал, пользовался лишь жестами, но был очень жизнерадостным.
В третий день дед лежал без сознания, глаза были открыты. Он часто дышал, руки стали холодными. Старик умирал. Дима протирал влажным полотенцем его лицо. Пришёл врач, поставил ему укол.
Его колесо останавливалось. Дима сидел напротив деда и видел, как колесница с ещё живым телом пересекает реку. Дима встал и пошел по воде, он догнал лодку с телом. Прикоснулся ко лбу деда. Он весело смотрел на парня. «Останови колесо...» – сказал дед.
– Ещё чего! Умирающий дедушка просит остановить повозку. Я хоть и пророк, но не настолько всесилен! Как я могу остановить её? Тут глубина вод больше чем в самом океане. Без повозки ты просто заблудишься в своем последнем пути, – ответил ему Дима.
Дедушка просил:
– Останови колесо ты слышишь? Моя просьба лишь о колесе. – это были его последние слова.
Дима смотрел вдаль через стену, он видел полет ангелов, заход солнца над океаном жизни. В его голове звучали слова, палево.
Пришел санитар, он потрогал окоченевшее тело деда. Тишина оборвалась, больница загудела как рой. Одни хохотали, другие шептались. Два санитара погрузили деда на носилки. Его тело взлетело в их руках, как одуванчик. Дима успел выхватить его открытый рот, немой взгляд вторил: «останови колесо, я знаю ты сможешь».