...проще было бы потерять сознание, только сознание не теряется, вернее, оно потерялось уже давно, это не сознание, это не сон, не явь, это не пойми, что такое. Проще сказать, - меня подхватил временной поток – и это тоже будет неправдой, еще непонятно, кто кого подхватил, то ли я его, то ли он меня, то ли и так, и так. Временной поток, в котором я оказался...
...и снова не так, не так, - не было никакого временного потока и меня, теперь я был потоком, и поток был мной, крепко, неразлучно, неразрывно. Пытаюсь понять, что страшнее – почувствовать себя потоком времени или осознать себя после миллиардов лет небытия, познавать себя – через то влажное, животрепещущее, пульсирующее, что втянулось в поток времени. Первый раз – за небытие и небытие – сказать кому-то никому, самому себе – я есть... Прочувствовать себя – от Большого Взрыва до Большого Коллапса, пробежаться по изгибам своей истории туда-сюда, посмотреть, как загораются и гаснут звезды, я раньше и не осознавал этого – звезды...
Оглядеться. Понять, что среди бесконечного числа временных потоков занимаю меньше, чем последнее место, что мир еще вообще не знал временных потоков, которые осознавали бы себя за счет одного-единственного разума. Но это еще не самое страшное, - самое страшное то, что меня разоблачат с минуты на минуту...
- ...спа... ...спа... ...спа...си... спаси... спаси... те...
Они окружают, - гибкие, извилистые, бесконечно меняющиеся временные потоки, думаю, будут они помогать своему пострадавшему собрату, или уничтожат меня с потрохами, ну а что, в конце концов, если не брезгуют выхватывать друг у друга умнейшие умы, то распотрошат пострадавшего в два счета...
- Там... там... – отчаянно пытаюсь что-то выговорить, получается плохо, - я... там... там он... он...
- Кто он? – наконец, спрашивает время, вобравшее в себя гениальнейших поэтов. Оно кажется мне добрее остальных, может быть, только кажется.
- Время... поток времени... – мне трудно говорить на их языке, ведь какие-то неколько часов назад я не знал их языка, я вообще не знал, что бывают какие-то языки, и что вообще есть какой-то я, все это показал мне пульсирующий, трепещущий, который теперь отчаянно пытается понять чужой язык...
- Какой поток?
- Он убивает... – кажется, я правильно сказал «убивает», подобрал символ небытия.
- Кого убивает? Что вы несете?
- Да не слушайте его, странный он... – это «странный» звучит как-то нехорошо, с каким-то подтекстом, ненормальный, что ли, невменяемый, в общем, ничего хорошего...
Выпаливаю им в ли... то есть нет у них никаких лиц, о чем я говорю:
- Он убивает людей... он чуть не убил меня... моего человека...
- Кто он? – спрашивает поток, вобравший в себя лучших поэтов.
- Он... поток...
- Какой поток?
- Я не помню... не помню...
- Бред какой-то, зачем ему это делать? – поток времен, собравший у себя величайших математиков, смотрит на меня с презрением, - я понимаю, забирать... но убивать?
- Но он убивает.
- И кого же он... позвольте узнать?
Парирую:
- Мы этого никогда не узнаем.
- Отчего же так?
- Ведь они убиты... а значит... про них никто никогда и не вспомнит...
- А ведь действительно... ловко получается... Идеальное преступление, стереть человека из истории...
- Но зачем? Зачем? – возмущенные возгласы.
- Похоже, мы имеем дело с тем, с чем раньше никогда не сталкивались... с настоящим безумием...
Это слово вызывает эффект разорвавшейся бомбы, все в ужасе смотрят на говорившего.
- Вы уверены, что не сможете его опознать? – спрашивают меня.
- К сожалению, я в этом уверен.
- Плохо... очень плохо... могли бы быть и повнимательнее... а нам теперь что прикажете делать?
Говорю – осторожно, медленно, с трудом подбираю слова, если это вообще можно назвать словами:
- Я, конечно, не специалист... но я так думаю... нам следует объединиться... нам следует открыть границы между временными потоками... и вести строжайший учет всех, кто представляет ценность для разума... всех, в ком есть хоть малейшие проблески гениальности...
Я не жду, что меня послушают, и даже хотя бы услышат. Я уже готов, что со мной будут спорить, не соглашаться, возмущаться, - и даже не со мной, а друг с другом, еще чего, где это видано, да как вы хотели, если такое творится, никогда такого не было...
Я уже знаю, что они решат, я уже знаю – это лишь вопрос времени, когда я увижу мистера Пена в Таймбурге... Если неведомое нечто до этого не доберется до мистера Пена...
(окончание следует)