В семнадцать, сфотографированное во всех возможных кадрах, тело учительницы ехало во Львов на арендованном у компании Стикс открытом черном Ситроене. Сзади, в пределах видимости, покачивалась на неровной дороге возглавляемая бородачом темно-синяя Татра из редакции "Курьера", в которой, кроме Штерна, сидел и лейтенант Олаф Курцецкий.
Журналист был доволен таким распределением мест. Они не допустили, чтобы Курзецкий путешествовал с женой и смотрел на нее. Теперь ее тело было покрыто множеством ран и порезов. С некоторых sączyły еще жидкости организма, в других успели уже заселяет личинок, поэтому, несмотря на несколько раз обернуть вокруг клеенку и одеяло труп выделяли гадость, то трупный won, заманивая padlinożeme muchówki.
Стерн уже не раз сталкивался в своей журналистской карьере с трудным вопросом транспортировки трупов, а также подготовки их к похоронам. Его посвятил в них Сигизмунд Лауба, Почетный работник похоронного бюро при универсальной больнице во Львове. Лауба должен был овладеть этим искусством у самого Ганса Фюлера, выдающегося хирурга из Хартманнспитала в Вене. Он умел мастерски дополняют дырки в теле, несколькими отрезками скальпеля ликвидировать deformujące судороги, а также подготовить тело к многочасовых путешествий, не говоря уже о таких гигиенических процедур, как мытье,расчесывание и pudrowanie, которые также требуют не просто мастерства.
Лауба подчеркивал, что это вопрос „чрезвычайно деликатный” и что недостаток знаний может свести на нет любые усилия, вызывая в обмершем пластике необратимые изменения. Такая наука текла шепотом из толстых, вывернутых губ.