Да, а еще это рассказ о Библии, золоте и сокровищах. И о предательстве.
Я начал его записывать в тот самый день, друг мой, когда ты запер меня в каюте. В правой руке у меня перо, в левой — кинжал. Я прокляну тебя в своих записях. Будь уверен.
Ты не сказал мне ни слова с тех пор, как убил моих людей. Ни единого слова — и это после стольких лет! Запер меня в моей же каюте, но я веду счет дням и, как настанет час, буду втыкать кинжал тебе в сердце по числу этих дней. Я засек время, когда твой прихвостень повернул ключ в замке.
Тебе следует бояться, потому что я за тобой приду.
В дверь стучат.
Кто это? Ты, капитан, или кто из моряков? Нет, я обознался. Это всего лишь твой увалень-юнга, которого ты послал меня истязать.
— Вам нездоровится, сэр? — спросил увалень.
— Это, знаешь ли, оскорбление со стороны твоего капитана — присылать тебя вместо того, чтобы прийти самому, — ответил я. — Так и передай. А еще передай, что он покойник. Не забудешь?
— Этого я ему не скажу.
— А если это приказ?
— Вы здесь больше не капитан. Капитан там, наверху.
— Невежа, открой дверь, я угощу тебя элем.
— Капитан велел никогда не открывать ее.
— У меня тут женщина.
— Неправда.
— Правда.
— Нет.
— Ну и зануда же ты.
— Капитан запретил мне говорить с вами. Он сказал, вы злодей.
— Я? Да я кроткий, как овечка.
Я не стал говорить увальню, что убью его, если он повернет ключ в замке, поскольку этим отпугнул бы навсегда. Хотя от увальней можно ждать чего угодно.