Про тюремщиков в белых халатах слышали, наверное, все. В основном, в рамках активной практики этого дела в «весёлом» СССР. Но СССР не был ни первым, ни последним в этом деле. Оно и не удивительно. Психиатрия достаточно молодая наука. А мозг — субстанция, не изученная и на половину. Так что «подогнать диагноз» иногда проще, чем статью.
Клеймо безумца. Психи были во все времена. И держать их взаперти додумались тоже достаточно давно. Среднестатистический больной попадал в «дом умалишенных». О лечении речи не шло, только изоляция от общества. Ну и злоупотребления положением надзирателя, да. «Благородных» же сумасшедших предпочтительнее всего было держать в монастырях. К XIX веку уже подъехали клиники пока ещё сильно экспериментальной медицины. И не менее экспериментальные версии светочей новой науки. Конечно же, с соблюдением политических интересов.
Драпетомания
Желание удрать с плантаций, пока живой. Проблема рабства в Америке XIX века стояла особенно остро. Борьба за независимость от Европы, борьба за жизнь, ветер перемен. Всё больше противников рабства. А значит — больше шансов у беглого раба не быть пойманным. Нужно только добраться до севера континента. Процент побегов увеличился, нужно что-то с этим сделать. И тут, на радость плантаторам, появляется доктор Сэмюэль Картрайт. Он утверждает, что бегство рабов есть болезнь. Драпетоманией зовётся. И лечение есть! Нужно всего лишь.... Отрезать большой палец ноги, так они далеко не убегут. Но и это ещё не всё. Если ваш раб плохо работает, то он также сильно болен. Болезнь зовётся дизестезией и прекрасно лечится поркой и тяжким трудом. Но что же делать с белой молодёжью? Они же негров жалеют, это же ненормально! А тут вам поможет доктор Бенджамин Раш. Для борьбы с «анархизмом» он предлагает погружать пациента в ледяные ванны. А для пущего эффекта — немного притапливать, пока не начнёт захлёбываться. Горячая молодёжь пошла, остудить нужно просто. Раздули тут панику, понимаешь ли.
Понятное дело, что XX век был одинаков для многих стран. Закрыть могли за участие в митингах, за несоответствие светлым идеалам, да и просто за то, что много знаешь. США в этом плане разве что отличилась разве что этнически — большая часть политических больных подозрительно отливала всеми оттенками шоколада.
Убийцы в белых халатах
Немецкая программа Т-4. Всю первую половину XX века в Европе можно описать простым «Германия, какого хрена?!». И психиатрия здесь не исключение. Она была по-настоящему карательной. Программа «Т-4» это отбитый продукт ядерной смеси евгеники и политпропаганды. Жестокое и беспощадное детище настоящих садистов. Основными методами лечения в рамках программы были опыты на пользу отечества, стерилизация и смерть. Просто оцените масштабы заключенных, попадавших в психиатрическую больницу на Тиргартенштрассе, 4. Помимо психических больных и умственно отсталых, тут содержались наследственно-отягощенные, обычные инвалиды всех групп, люди, болеющие свыше 5 лет и даже маленькие дети. В дальнейшем, к ним прибавились ненадёжные сопартийцы самих докторов, бунтующие элементы немецкого общества и лица неправильных рас. «Расовая гигиена» и построение идеального общества путём удаления обузы. Мечту о мире без изоляции, без больниц и больных, как подавали сей проект власти, обдумывали долго, тщательно и с исключительным фанатизмом. Простым гражданам пропаганда рекламировала данное «решение» как экономически выгодное. Да-да, на них тратятся ваши налоги, это ваши деньги и вот это вот всё. Любой, кто покажется врагом народа, врагом прогресса, объявлялся неполноценной личностью и отправлялся «подлечиться». Заведения программы назывались соответственно — санатории. Суд над виновниками программы настолько сильно затянулся, что многим, очень многим, удалось избежать наказания.
Неприлично приличные республики
«Причёсываем» город к мероприятию. В Советских Социалистических Республиках Европы политическую психиатрию использовали активно, с удовольствием и по нескольким направлениям одновременно. В первую очередь — как наказание инакомыслящих. Тут всё как обычно и ничего удивительного. Во-вторых, в качестве систематического очищения городов к большим красивым праздникам и приезду важных персон. В той же Румынии имели место случаи, когда психиатрические больницы освобождались от реальных пациентов ради потенциальных нарушителей спокойствия. Ненадолго, конечно. Но факт. А вот действительно серьёзно брались за третью категорию лиц. Желающих свалить в дивный мир капитализма было много. Особенно из ГДР. Их отлавливали, проводили беседы, выясняли причины. И увозили подлечиться в ближайший дурдом.
Психиатрия по-кубински
Зачем нужен диагноз? Куба — загадочная республика победившего тоталитаризма. Как минимум, по мнению американцев. И как и при любом тоталитарном режиме, политическая психиатрия на кубе процветала. Совсем недавно, причём. Возможно, процветает до сих пор, но кто же расскажет. Кубинское правительство не считало нужным прятаться за диагнозами. В отличие от «вялотекущей шизофрении» в СССР, тут не ставилось никакого диагноза. Зато лечили активно. Электросудорожной терапией без применения анестезии. Так сказать, выжигали капиталистические идеи с корнем.
Культурная революция. Политические и религиозные узники Китая
Нельзя не говорить о политической психиатрии без упоминания этого гиганта. Начиная с 1950х и не заканчивая. Конечно же, наибольшее число жертв пришлось на 1966-1976 года. Период Культурной революции изобиловал такими диагнозами как: политическая мания, бред преследования, бред величия и, конечно же, параноидальная шизофрения. А корень зла был найден в собственническом буржуазном мировоззрении. Идеологическим перевоспитанием тяготеющих к капитализму эгоистов занималась, конечно же партия. Пациентов доверяли лучшим из врачей. А лучшие врачи перенимали опыт психиатров братского СССР. Как и на Кубе, пациентов лечили электросудорожной терапией. Также в ход шла инсулинокоматозная терапия. Плюс эксперименты с нейролептиками. С 1987 года Китай даже озаботился введением специальных заведений для политических пациентов — Аньканей. Это всё ещё была психиатрическая больница, но уже только для невменяемых преступников. Помимо серьёзных идеологических противников, в Анькани принимали к себе особенно настойчивых жалобщиков и ревностно верующих в не тех богов.
Причём здесь Дзержинский?
Становление советской политической психиатрии. Российская Империя запирала неугодных в частном порядке, так что перейдём сразу к XX веку. Случилась революция. Белые побеждены, красные разделились на партии и грызутся между собой. Запад наблюдает. Политических противников и в тюрьмы сажают, и расстреливают. Но случился казус. Когда список врагов пополнился лидером левых, Марией Спиридоновой. Оказалось, что это слишком важная фигура, чтобы казнить без последствий. И Феликсу Эдмундовичу пришлось хорошенько подумать, куда бы эту с её идеями деть. Или придумал сам, или подсмотрел у соседей, но Спиридонова вместо тюрьмы отправилась в психиатрическую больницу. С рекомендацией держать под надзором и не допустить побега. Старт был дан. Да так успешно, что к середине 1930х годов по стране начали расти специальные психиатрические заведения ведомства НКВД. А в уголовном кодексе появилась статья о помещении больных преступников в заведения со строгой изоляцией. Простых больных в таких заведениях не было. Исключительно государственные преступники разной тяжести. Попавший в это заведение пациент переставал, фактически, существовать. Срок заключения не определялся законом, увечья и смерть никого не волновали. Умирали в основном от голода и холода. После смерти Сталина, заключённых начали делить на два типа. Те, которые всё ещё никто и те, за которых есть кому заступиться. Ко вторым относились родственники влиятельных лиц. Они получали больше еды и меньше работы. Избивать их тоже никому не хотелось. Пока что «лечат» в основном снотворным и бромом. При Хрущеве в больницы начинают поступать более разнообразные медикаменты. Появляются аминазин, сульфозин, новейшие нейролептики. Их применяли к провинившимся наравне с «укруткой» - наказанием чисто физическим. Укручивали заключённых в мокрую парусину так, что те едва могли дышать. И оставляли ждать, пока парусина высохнет и ужмется ещё сильнее.
С конца 1960х политическая медицина превратилась в натуральную пыточно-экспериментальную. На заключённых пробовали новейшие лекарства, смотрели на последствия применения. Тизерцин, теофедрин, трифтазин, и, конечно же, галоперидол. В то же время в больницы всё чаще начали попадать желающие сбежать из Союза и новые верующие. Особенно доставалось кришнаитам. Последователей новой для страны веры накачивали нейролептиками и мясным бульоном, которые разрушали не привыкший к холестерину организм напрочь. В 1980е политическая психиатрия СССР сдалась под натиском Запада и грядущих перемен внутри страны. Об ужасах, творившихся в стенах подобных закрытых заведений сейчас можно прочесть записки и статьи ещё живых очевидцев.
Сейчас, в XXI веке, всё кажется спокойным. Условия цивилизованней, лекарства качественней, записи так просто не спрятать. Но мы все прекрасно понимаем, что подобный инструмент не выпустит из рук ни одна страна.
Автор - Мария Заке