Караваева ещё немного мямлила в трубку, а потом вдруг попрощалась и неопределённо пообещала перезвонить позже или встретиться на лекциях, но я уже толком не слушала — под её описание таинственной барышни, ошивавшейся рядом с моим профессором, изумительно подходила Аня. Или у них тут стадами бегают озабоченные вампирши маленького роста? И все заняты исключительно тем, чтобы изводить меня. Что за город!
начало рассказа: "С ней что-то не так"... (назад)
Я сердито топнула ногой и поняла, что передо мной по-прежнему сидит съежившийся Артём и не знает, куда себя деть. Его недавняя уверенность испарилась.
«Профессор Романов? Это что… тот самый профессор? Она с ним? Вот чёрт».
Нужно срочно спасать незадачливого кавалера, потому что если он покраснеет ещё больше, то я не удержусь и приложусь к этой заманчивой синеватой жилке, хотя после неудачной попытки штурма он уже отодвинулся настолько далеко, насколько это позволяет узкая койка в студенческом общежитии.
«И зачем я тут сижу, как истукан? Надо сваливать куда подальше. Только это же вроде как моя комната. А, плевать. Могу пойти и разбудить Толика и лечь у них на полу, да что угодно, лишь бы не быть тут и не пялится на её отстраненное и испуганное лицо».
Он заёрзал и я воспользовалась моментом, чтобы совершенно естественно встать — не так, будто я отшатываюсь в отвращении, а как будто собиралась сделать это с самого начала никому не нужной дурацкой сцены. Я очень злая на себя, но не могу обидеть его, просто не могу. Артём так откровенно и незаслуженно хорошо ко мне относится и я не могу использовать его. Не в этом — пищевом — смысле и ни в каком другом. На один короткий миг мелькнула предельно дикая мысль, что если бы он был вампиром, то всё могло бы быть по-другому. Мы могли бы… И тут до меня дошло. Да, определённо дошло, и я засмеялась, как ненормальная.
Артём тут же перестал думать о побеге и запаниковал.
«Что случилось? Что я сделал не так? И почему она ржёт надо мной? Это что, настолько убого смотрится со стороны? Это уже слишком даже для вампиров».
Да уж, какая ирония. Если я превращу Артёма и никто из наших не заберёт его у меня через несколько дней на лицемерном судилище — он не будет помнить меня. Даже если я напишу ему записку, что он по уши влюблён! Это не поможет. Уж точно не убедит.Ха-ха, теперь я догнала, о чём толковал Жора. Превращение прерывает отношения, каким бы они ни были.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
Стоп. Во-первых, почему я думаю о нём в таком ключе? Ответ очевиден — так или иначе, но меня к нему тянет, глупо отрицать. Скорее… иначе. Не в кулинарном смысле. Во-вторых, если я буду хотеть… Буду желать быть с ним, то он станет неуязвимым и никто не посмеет забрать его у меня.
Вот только что дальше? А ничего. Спасибо никто не скажет.
И я сделала то единственное, что могло стереть боль обиды с его лица — наклонилась и очень мягко и бережно поцеловала.
Не так плохо. По правде говоря, восхитительно.
Интересно, а профессор уже потерял неуязвимость? Нервная штука — быть парнем ветреной вампирши, и я снова засмеялась, на этот раз с облегчением. Кажется, мне давно хотелось это сделать.
Артём теперь выглядит ликующим, но боится шевельнуться и уставился в мои широко раскрытые глаза, замершие в нескольких сантиметрах от его.
В его голове такой сумбур, что трудно разобрать, а я впервые подумала, что не так-то уж прилично подслушивать чужие мысли, хотя они мне нравятся.
Мне нужно разобраться в мотивах профессора, вот что важно, а то я буду флюгером в ураган. Я уже замечала, как склонны сомневаться люди — их колебания похожи на мелкую рябь на воде или даже на волны в небольшой шторм, но это пустяк по сравнению с лавиной вампирских импульсов, направленных в противоположные стороны.
Выход прост — мне нужен кто-то незаинтересованный для того, чтобы разобраться. Например, молодой и симпатичный Антон, хотя на деле все прекрасно понимают, что я понятия не имею, сколько ему лет. Он дал визитку — это ли не намёк, что ему есть, что сказать?
Я выпрямилась, улыбнулась Артёму и весело сказала:
— Ты мне очень нравишься, но сейчас тебе пора баиньки, а у меня одно очень важное дело. Увидимся позже.